— Обеспечить снабжение воюющих в Маньчжурии японских войск адмиралу Того возможно только через порт Инкоу, куда ведет железнодорожная ветка от ЮМЖД. Его можно заблокировать, как только вражеская эскадра уйдет из Желтого моря в Сасебо — вряд ли больший срок она может действовать. У нас войдет в состав «Пересвет», и уже будет относительно готов «Боярин», но крейсеру необходимо будет как минимум две недели на окончательное сколачивание команды. Трех броненосцев вполне достаточно, чтобы разнести Инкоу, затопить в реке пароходы и окончательно лишить противника использовать эту гавань. После чего победа над неприятельскими войсками в Маньчжурии вопрос времени, причем относительно недолгого — от месяца до двух, но никак не больше. Нет возможности для снабжения четверть миллионной армии. От Бицзыво и Дагушаня обеспечить подвоз по горным дорогам невозможно, даже если все окрестное китайское население носильщиками сделают — кули ведь кормить нужно, а за десять дней перехода человек съест намного больше, чем перенесет на своей спине груза. Грубо говоря, две трети клади должна составлять для него пища, и треть придется на несколько сотен патронов или один снаряд к полевой пушке.
Доводы Вирена моментально оценили, взвесили, и приняли к сведению. И внимательно посмотрели на начальника штаба, ожидая продолжения — тот ведь не все сказал, судя по всему.
— Я говорил с генералами Фоком и Белым — они ожидают штурма перешейка сразу с двух направлений — от Циньчжоу, куда прибывает поездами целая пехотная дивизия, и на нангалинские позиции, перед которыми группируется еще одна дивизия, отведенная уже от Порт-Артура. Наступление начнется в ближайшие дни, возможно завтра, нашим войскам нужно выстоять, не отступить. И что скверно — японцы, по всей видимости, подвезли 120 мм осадные пушки, те самые, которыми дырявили наши корабли перед выходом во внутренней гавани.
А вот это было предельно серьезно — пусть и маловат калибр, но проблем от него может быть с избытком. Но с другой стороны причинить большой ущерб самураям будет сложно — пушки не спрячешь за обратными склонами высот, к тому же корабли могут маневрировать и уходить от снарядов, в то время как батарею не передвинешь. И вот тут на нее можно обрушить огонь — девятидюймовых снарядов с канонерок вполне хватит. А при необходимости и броненосцы пододвинуть поближе — защита на них приличная, а некоторый ущерб можно и перетерпеть…
Квантун чем-то похож на Крым, только оборонять его не в пример легче при наличии активно действующего в Талиенванском заливе флота. Отказ генерала Куропаткина защищать эти позиции, и нежелание адмирала Алексеева перебазировать флот в Дальний стали роковыми ошибками, не первыми по счету, и что страшнее — не последними…
Глава 7
— Теперь нам, господа, надлежит привести флот наш к победе над врагом. Выполняя мои указания, вице-адмирал Матусевич высадил наш десант в Дальнем первого числа августа, и вернул город, выбив из него японцев.
Произнесенные наместником негромкие слова, словно кипятком ошпарили собравшихся в кабинете командующего Тихоокеанским флотом адмиралов. Такого развития событий никто из них не ожидал, как и сам Алексеев до нынешнего утра, когда ему доставили спешно отправленную из Циндао телеграфом секретную депешу, доставленную вначале миноносцем в Чифу. Однако офицеры его штаба, посланные для связи в этот китайский городок, не стали рисковать, и отбыли в германскую колонию, откуда несколькими большими телеграммами отправили уже зашифрованный текст. Сами письма от адмирала Матусевича и генерала Стесселя должны были привезти через Пекин в Мукден специально отправленные фельдъегеря. Но им еще в дороге пребывать несколько дней, путь неблизкий, в обход, по землям Внутренней Монголии, чтобы не попасть в руки местных разбойников хунхузов, или что еще хуже японцев, агентура которых присутствовала везде в Маньчжурии. Да и на русских землях шпионов хватало с избытком…
— В ходе ожесточенного боя нашими кораблями подчистую уничтожена 3-я эскадра неприятельского флота, в которую как вы знаете, входят старые японские корабли, и более «древние» китайские, что достались им трофеями. Так вот — последние уничтожены полностью, все три малых броненосца, коих мы «йенами» именовали. И все три «симы» — два в Дальнем, и один крейсер в Вей-Хай-Вее. В доках захвачен крейсер «Чийода» и дестройер английского типа, а также быстроходный авизо, что является малым бронепалубным крейсером — «Яаяма». Еще нам достались миноноски в числе десяти штук — они стояли без паров, вернувшись с постановки заграждений, и еще столько же перетопили. На островах Эллиота отправлена на дно пара канонерских лодок. Блестящая победа, господа, которая явилась прямым следствием успешного для нас сражения в Желтом море, на которое я направил эскадру под командованием погибшего в бою контр-адмирала Витгефта!
Алексеев говорил с напором, прекрасно понимая, что сейчас настал его «звездный час» как главнокомандующего морскими и сухопутными силами на Дальнем Востоке. И этим моментом пользовался, прекрасно понимая, какой великолепный шанс предоставил ему Матусевич своими «вольностями». К тому же Николай Александрович сам прекрасно осознает, что ему не стоит «тянуть на себя все одеяло», и уже после нападения на Вей-Хай-Вей о том явственно намекнул Евгению Ивановичу в своем послании, чтобы разделить с ним всю ответственность в случае каких-либо серьезных внешнеполитических обострений. И наместник рискнул, «расписал» императору победу, и в результате последовали щедрые награды. Так что если потребуется, то пусть все японские корабли перетопит в этой британской гавани, лишь бы броненосцы не ушли на ремонт в Сасебо.
И вот новая победа, оглушительная, недооценить которую невозможно — и ему она тоже пойдет во благо. Евгений Иванович спешно подготовил и отправил в Петербург телеграфом новые донесения, благо в своем послании императору и личном письме ему Матусевич «правильно» подошел к описанию подвига, на самом деле выдающегося деяния уже ставшей легендарной порт-артурской эскадры.
— Все дело в том плане войны, который я подготовил для Витгефта, и каковым воспользовался адмирал Матусевич, блестяще выполнивший их, и добившийся столь желанной для нас победы!
Привыкший лицедействовать наместник тут даже глазом не моргнул, он действительно где-то в глубине души считал, что так и мыслил на самом деле. И его потаенные желания оказались предугаданными слишком сообразительным подчиненным, который благодаря ему и получил весомый орден вместе с новым чином. А заодно возможность пользоваться всеми трофеями без всякой на то положенной отчетности, и действовать по своему усмотрению, так как Дальний находится в осаде. Этим указанием дал командующему порт-артурской эскадры полный карт-бланш на любые действия, которые тот сочтет необходимыми. И тот, судя по всему, прекрасно поймет, что на самом деле подразумевал наместник, и воспользуется его разрешением, получив в полное распоряжение, но совместно с генералом Стесселем, огромные ресурсы и ценности, накопленные японским командованием.
Сам циник по жизни, Евгений Иванович прекрасно знал, что, будучи у колодца, всегда следует из него не только самому «напиться», но и дать другим возможность для этого!
— Отправляя вам свой приказ идти встречать корабли, я решил тем самым усилить ВОК одним или парой «десятидюймовых» броненосцев из состава эскадры. И как видите, «Победа» значительно усилила состав отряда, и нанесла смертельные повреждения «Идзумо», что позволило вам добыть победу над неприятелем в том бою. Иначе бы ждало неизбежное поражение — три крейсера против четырех не смогли бы выстоять, а «Рюрик» вряд ли бы ушел. У него малая скорость, и японцы бы догнали корабль!
Нужно было немедленно «посадить в лужу» возгордившегося Скрыдлова, и, глядя на смутившихся адмиралов, Алексеев понял, что добился своего. Ведь не «отправь» он броненосец, не победа бы была, а поражение. Теперь нужно было додавить командующего Тихоокеанским флотом, чтобы не возгордился раньше времени, благо выразить свое «неудовольствие» можно в любой момент, и основания для этого имелись веские.
