"Фантастика 2025-104". Компиляция. Книги 1-36 (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич

Сам того не желая я попятился и сглотнул слюну смачивая разом пересохшее горло. Палец вдавил кнопку активации на сите, но я тянул время и не бросал мину, вытаскивая из другого поясного кармана светошумовую…

Ловчий (именно так его почему-то обозвал ИскИн) представитель стаи атаковал первым, и атаковал при этом со спины. Пока остальная стая отвлекала меня, показавшись на глаза, несколько особей, крупнее и сильнее прочих подобрались с тех сторон, где у меня была «мертвая зона». В основном со спины.

Я не услышал их тихих шагов, прозевал и прыжки. Глухо взвыл сквозь стиснутые зубы, когда полная белоснежных клыков пасть сомкнулась чуть ниже локтя, утягивая под весом Скризла мою руку ниже, к самой земле. Успел заметить, как море горящих в темноте глаз шевельнулось и волной мохнатой и зубастой тьмы качнулось ко мне.

Мне повезло, что я сумел сохранить хладнокровие даже тогда, когда чужие зубы вцепились мне в бедро, ступню, а тяжёлая тварь что была пошустрее прочих, приземлилась на спину. Ощущения не передать, в какой-то момент я едва сдержался, чтобы не заорать в голос от боли и накатившего ужаса. Завалился вперёд, заскрежетав забралом маски о ледяной бетон пола. Сито, сразу выпавшее из руки, взорваться на таком расстоянии от носителя не могло, не позволяла синхронизация с биоблоком. А в моём рассудке тем временем сквозь ужас и боль проскочила мысль, что лучше бы я умер от взрыва мины, чем сожранный десятками голодных животных.

Когда-то я думал, что ткань моего костюма, которую не пробить обычным ножом, станет отличной защитой от подобных нападений. Но как же я ошибался! Представьте, что вас ударили этим самым ножом, но ваша куртка пускай и не плотная создана из такой ткани, что её не проткнуть. Неприятно, но терпимо, подумаешь, синяк останется. А теперь представьте что таких «ножей» десятки, и заключены они в пасти зверей с ой какой не маленькой силой сжатия. Ощущения были страшными, особенно жутко стало, когда навалилась основная волна.

Хрустнули пальцы левой руки, мизинец и безымянный сломались на чужих зубах. Тело словно в мясорубке, со всех сторон боль, бесконечный омут боли. Рывки, писк и рык, звериный мускусный запах, давление целой кучи тел просто не давало подняться на ноги. Но даже так, распластанный на полу, с конечностями, что тянули в разные стороны скризлы, я не переставал действовать. Перед тем как мою последнюю свободную руку вытащили из-под меня и потянули в сторону, я успел взвести светошумовую гранату. И выпустил её только тогда, когда на моей руке сомкнулось множество звериных зубов.

Жахнуло так, как не жахают даже боевые осколочные. Досталось и мне и зверью. Но если я знал что грядёт и кое-как отвернул лицо, зажмурился. То вот для моих противников дальнейшие события оказались полным сюрпризом.

Не знаю сдохли облепившие меня твари или нет, но эффект от взрыва был ошеломляющим. Зверьё утратило всю свою прыть, многие странно дёргались, некоторые вытянулись, словно в них запихали стальной стержень, да так и замерли, растопырив напряжённые лапы.

Я был оглушён, но за уши не переживал. Гарнитуры должны были защитить мои барабанные перепонки от фатальных повреждений, но предотвратить полностью оглушающий эффект гранаты разрядившейся так близко – они не могли.

Кое-как пошатнувшись, я выбрался из-под горы мохнатых тел и встал в полный рост. Первые секунды ничего не соображал, события последних мгновений ударили по разуму бейсбольной битой, полностью меня дезориентируя. Опёрся на стену и побрёл вперёд, несколько раз тряхнул головой, но сильно это не помогло. Пришёл в себя и понял ГДЕ, нахожусь и ЧТО нужно делать только тогда когда начал возвращаться слух.

Глухой писк Скризлов прорвался сквозь звон и привёл меня в чувство, будто ушат холодной воды. Стая никуда не делась, частью валялась на полу, частью отхлынула, но они всё ещё были здесь, и всё ещё были живы.

Включив налобный фонарик, я несколько раз, выстрелил в сторону мельтешащего вокруг завалов зверья, но бестолку. Руки дрожали, на левой сломано несколько пальцев, правая рука почти не гнётся. За спиной хлопнуло сито, но визг осколков рикошетирующих от стен я не услышал, слух до конца ещё не вернулся. Только по этому хлопку за спиной и удалось понять, что я уже достаточно уковылял дальше по туннелю, чтобы мина сработала.

Забрасывать всё вокруг гранатами и минами, конечно, было эффективно, но риск погибнуть от возможного обрушения туннеля, осколков и огня в замкнутом пространстве, заставил меня вытащить дымы и активировать «бей или беги». Последняя дымовая шашка стала спасением. Не соврал посредник в Башне втюхивающий мне это средство. Мутантам и в самом деле этот едкий дым был не по нраву. Зажав её в руке я, спотыкаясь, перешёл на бег. Несколько раз падал, вставал, снова падал.

Сердце стучало как бешеное, активированная способность зарядила организм диким всплеском силы, но даже она не могла ничего поделать с травмированной ступнёй и мышцами ног, которым тоже знатно досталось.

Свет за поворотом ослепил. Я вырвался из тьмы дымящимся метеором и тут же едва не распрощался с жизнью. Дальше улица обрывалась, выходила своим зевом в гигантский пролом названный общинниками Башни – Ямой. Той самой, возле которой мы с Дедом в своё время охотились на мутопсов.

Этот огромный провал в теле города был раной от мощного орбитального удара. Одного из многих обрушившихся на эту многострадальную землю. Я не успел вовремя среагировать, яркий свет бьющий в глаза после темноты, общее состояние тела и окончание действия способности «бей или беги» сыграли со мной злую шутку.

Последняя плита, являющаяся полом перед провалом, уходила под не хилым таким углом вниз, скалясь своим зубчатым краем прямо в бездну. На неё-то я и ступил, прежде чем понял, куда меня занесло. На ногах не удержался, полетел вперёд, шмякнулся на грудь, раскинул руки и ноги в стороны, но замедлить своё скольжение не смог. Проклятая инерция и рюкзак потянули меня дальше, и только оказавшись у самого края я вспомнил об активации штурмовых перчаток. Вот только побитый слоем льда бетон был не самым лучшим материалом для подобной технологии.

И лишь потеряв опору под собой я, наконец, разразился душераздирающим воплем…

Темнота…

Холод…

Боль…

Казалось, что в горло насыпали перетёртого в пыль битого стекла. Руки и ноги ощущались деревянными колодами. Что-то давило на плечи, врезаясь в кожу.

Я не сразу понял, что произошло. А затем, мигнув, начал прогружаться интерфейс и нахлынули воспоминания. Бегство, звон в ушах, оскаленные пасти и горящие во тьме глаза. Неотвратимое падение в бездну и зубчатый обрыв. Мой собственный крик обжигающий уста. Я вспомнил всё, и тут же дёрнулся. Зря.

Сверху послышался звук треснувшей ткани, а затем сильно рвануло за лямки рюкзака. Вот что сдавливает мне в плечи! Лямки! Причем, судя по онемению в руках, сдавливают уже довольно давно. Я постарался застыть, не двигаться, не понимая, что происходит. На какое-то время замер, стараясь собрать мысли в кучу.

Почему так темно? По краям ярко, но всё равно ни хрена не видно. Потянулся рукой к лицу, охнул от боли в локте и передумал. Вспомнил тот коварный, самый первый укус, пришедшийся ровнёхонько на сгиб конечности. Прокусить не прокусил, но жилы и мышцы ловчий скризл потрепал знатно.

Попробовал другой рукой, скривился, мизинец и безымянный казались одним сгустком огня. Не болели, а горели просто страсть, жгли. Но рука всё же сохранила подвижность. Под ногами нет опоры, я где-то вишу? Полнейшая дезориентация.

Нащупал непослушными пальцами защёлки на маске. Она отстегнулась на удивление легко, выскользнула из руки и моментально исчезла, улетев вниз и напоследок мелькнув изгвазданным в крови стеклом. Яркий свет, ударивший в глаза, заставил зажмуриться. Вокруг всё ещё был день, а это значит, я пробыл в отключке недолго.

Когда мои глаза приспособились к свету, я едва-едва задушил в себе приступ паники. Под ногами неоднородный и уродливый ледяной скат, уходящий далеко вниз. Бездна, провал, смерть, называть можно как угодно. Яма сужалась к своему дну, была конусовидной, и, наверное, именно этот факт не дал мне погибнуть во время падения. Каждый новый ярус подземных улиц немного выступал над верхним, делая стены ямы не сплошным обрывом, а убийственным катком с высокими, примерно семиметровыми «ступеньками» ярусов заваленных обломками и снегом.