"Фантастика 2025-104". Компиляция. Книги 1-36 (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич

Я упал не на самое дно, а всего лишь свалился на один или несколько уровней ниже. Задрать голову и посмотреть, за что зацепился рюкзак, было невозможно, уж в очень неудобном положении я оказался. Особо дёргаться я тоже не решался, вид собственных болтающихся в воздухе ног на фоне такой высоты не очень-то, знаете ли, внушает уверенность в собственных силах.

Но и бездействовать было нельзя, руки сильно затекли, ещё немного и онемеют в конец, уж слишком жёстко сдавливают плечи лямки рюкзака. Выхода из сложившейся ситуации я видел всего два. Первый – дотянуться и потянуть за узелок экстренного сброса, ну и молиться. Потому как выжить после этого я вряд ли сумею, ибо рухну вниз. Второй вариант – «прилипнуть» штурмовой перчаткой к лямке рюкзака и опять же тянуть за узелок сброса. При таком раскладе оставался шанс не упасть и занять более выгодное положение. Но молитва и в этом случае лишней не будет, ибо я очень сомневался, что зацепившийся за что-то там рюкзак выдержит, если я пролечу половину метра вниз, а затем повисну на одной из лямок.

Выбрал второй вариант. Специально не дал себе долго задумываться над происходящим и взвешивать все за и против. Побоялся, что потом на подобное не решусь, не хватит силы воли, да так и здохну болтаясь побитой куклой над ледяным провалом.

Зачем-то зажмурил глаза, будто это действие могло хоть как-то помочь. Верхние края лямок отцепились от рюкзака в мгновение ока, рывок вышел такой, что сердце в пятки ушло. Вроде всего половина метра свободного падения, с прокруткой вокруг собственной оси, но как же стало больно! Пока особо не шевелился, не тревожил искусанные через ткань костюма мышцы, всё было неплохо. Но теперь многочисленные травмы напомнили о себе все разом. Напомнили до зубовного скрежета и мычащего вопля невольно сорвавшегося с губ.

– Мммать!

Всё это действо сопровождалось свистом в ушах, обмораживающим касанием ветра и жутким треском ткани. Та рука с поломанными пальцами, перчаткой которой я прилип к одной из лямок, стала чужой. Я сжимал её изо всех сил, но понять, насколько крепко держусь, не мог. При рывке в плече что-то хрустнуло, новая вспышка боли прорезала рассудок, но на фоне всей той гаммы ощущений, что я сейчас испытывал – затерялась и быстро померкла.

Застонал жалобно, жалко, и эти мои стоны стали отправной точкой начала борьбы. Именно в этот миг пришла злоба. Не на судьбу злодейку, не на скризлов загнавших меня сюда, и даже не на проклятую корпорацию из-за которой весь мир превратился в дерьмо. На себя… Я злился на себя. Злился на этот жалобный последний стон и призирал себя за него. Ярость душила, слёзы наворачивались на глаза сами собой. Текли по обветренной коже лица, обжигающими дорожками вызывая новую бурю эмоций.

Ни хрена вы не угадали суки! Найд ещё поживёт!

Та рука, которая вроде как не гнулась, всё же сделала это с зубодробительным, отдавшимся в голове щелчком. Локоть превратился в ещё один омут боли, сильный, но далеко не единственный. Зато теперь я болтался на лямке, уцепившись обеими руками.

Рюкзак оказался пробит насквозь банальной арматурой. Ржавой, изогнутой железякой, ставшей для меня спасением. Мои кульбиты не прошли без последствий, ткань порвалась сильнее, рана в теле рюкзака расширилась. Дождь из дорогущих технологичных патронов, посыпался в бездну, попутно щёлкая меня по носу, и барабанной дробью проходясь по плечам и лицу.

Качнулся, ухватившись чуть повыше, ещё раз и ещё. Уцепился за ткань рюкзака, он заскрипел и пробитый насквозь насадился на арматуру ещё сильнее, съехав ниже. Спустя пару ударов сердца, со второй попытки удалось ухватиться за саму железку. Это была победа, маленькая, но всё же победа.

Арматурина торчала из куска армированного бетона диаметром около одного метра. Он в свою очередь крепился к такому же куску побольше, десятком покорёженных железяк, между которыми проглядывали уцелевшие клочья бетонного раствора. Всё это непотребство нависало над ямой, свесилось вниз с верхнего яруса и замерло между двух уровней подземных улиц. Чем была эта плита раньше, я не знал. Но подозревал что это остатки пола, выдавленные сюда из подземья орбитальным ударом. Железо, скрепляющее бетон оказалось настолько крепким, что до сих пор даже будучи жутко изуродованным, продолжало делать всю конструкцию одним целым.

Этот маленький клочок низинного города, зависший над бездной, подарил мне несколько минут отдыха. Здесь я сделал себе ещё один укол стимулятора, но даже он не смог на все сто справиться с моим состоянием.

Рассмотрев в интерфейсе своё тело, а именно полученные травмы, я пришел к выводу, что не смогу обработать большинство ран. Внутренние повреждения мышц, сухожилий, обширные гематомы от укусов – вот каким был основной массив нанесённого мне урона. Кроме того я стал хуже слышать левым ухом, один из скризлов прокусил обувь из-за чего внутри ботинка всё было пропитано кровью и плюс к тому два сломанных пальца. Прибавить ко всему прочему повреждённые локтевой и плечевой суставы…

С тоской взглянув наверх, я обратился к ИИ. – Ис, в прошлый раз меня и Деда отсюда вытащили благодаря сигналу с ППК. Сейчас мы можем провернуть нечто подобное?

– Я начал трансляцию сигнала сразу после перезагрузки. Во время падения вы ударились головой, и я был временно отключён. Если бы вы читали оповещения о проведённых действиях, вы бы уже знали об этом.

– Извини, я видел оповещение, но был немного занят.

Поскреб перчаткой лицо, на ней остались частички крови. Вот значит, почему было ни хрена не видно в маске. Башкой шваркнулся, где-то на голове сечка и кровушка натекла, ну да не важно.

Аптечка, лежащая в одном из боковых клапанов штанов, оказалась цела и невредима. Достав оттуда гель и вытащив повреждённую ступню из ботинка, я обработал продолжающие сочиться кровью раны и снова обулся. Хотел и сечку на голове обработать, даже нашёл её на макете тела в интерфейсе, но нащупав нужное место, передумал. Волосы там уже слиплись, задубели, да и кровь больше не текла.

Система подогрева, установленная в мой костюм рыжим технарем, несмотря на все кульбиты не здохла. А вот притороченный к рюкзаку на магнитный крепеж тактический карабин приказал долго жить, сорвался, уже не вернуть.

Несмотря на частично порывающуюся наружу боль, стимулятор всё же делал своё дело. Эмоциональный всплеск был задушен в зародыше, я больше не ярился, не боялся и не нервничал. Просто делал то, что должно, воспринимая действительность с точки зрения рациональности и логики. Она же, кстати, эта самая логика подсказывала, что лучше оставить рюкзак и выбираться как есть с болтающимся на груди автоматом без какого-либо дополнительного груза. Мне предстояло подняться вверх по склону, а рюкзак за спиной легко мог стать причиной гибели.

Но я её не послушал. Риск велик – да, но вернутся в общину с пустыми руками, означало, что я буду вынужден выйти в ещё одну промысловую ходку позднее. Начал снимать рюкзак, постепенно протаскивая его по штырю выше пока он с него не слез. На словах звучит легко, на деле это выглядело комично и отдавало бредом. Ибо мне пришлось раскорячиться на куске бетона, прилипнув одной рукой в качестве опоры и страховки, а второй делать работу, одновременно с тем расставив ноги таким образом, чтобы было легче удерживать равновесие.

В яме становилось темнее, солнце клонилось к горизонту, а мрачная тень всё выше поднималась из глубин провала, вытесняя солнечные лучи. Я потратил какое-то время, чтобы залепить дыры в рюкзаке медицинским гелем и прицепить на место верхние части лямок.

Склон был проморожен, взбираться по нему опасно, но ещё опасней залезть в первый же попавшийся туннель. Карты подземья малость устарели, ведь после побудки целой толпы изменённых по городу прошла целая волна разрушений. Так что выбора у меня, по сути, не было, придется лезть до самой поверхности.

Так и сделал. Поначалу всё складывалось неплохо. Штурмовые перчатки исправно работали, а сам склон не был вертикальным, кое-где я даже мог встать на ноги, не прижимаясь к стене. Но чем выше я уходил, тем сложнее становился каждый следующий рывок. Стимулятор не одаривал супер силой, меня сильно трясло, а конечности утратили чувствительность. Приходилось часто отдыхать, чтобы хоть немного погасить дрожь и успокоить сердце.