Код Заражения (СИ) - Подус Игорь

Я глотал ледяную воду, пока не свело желудок, потом принялся отдирать с глаз запекшуюся корку, Трясясь от холода, заставил себя остановиться и взобраться назад на шаткий мусорный островок.

Дрожа как лист на ветру, подумал, что сейчас околею, но в этот момент нечто теплое коснулось спины. И в тот же миг яркий, ослепительный свет залил окружающее пространство.

Протерев глаза, я наконец-то смог их открыть и поднял голову. Рот непроизвольно распахнулся от изумления, когда до сознания дошло, что находится передо мной. Над невысокой стеной возвышалась невообразимо гротескная конструкция, а на ней стоял огромный великан.

– Да ну нах!.. – выдал я и я замер, уставившись на монструозного вида памятник Петру Первому, творение некогда плодовитого Церетели.

– Москва…

Нервный смешок непроизвольно вырвался из глотки. В голове заметались панические мысли.

– Какого лешего я здесь делаю? Мля… Да как же так? Вот мля… – бормотал я в полном замешательстве.

Отчаяние нахлынуло внезапно и захлестнуло с головой. Если судить по памятнику, то я нахожусь в самом центре чумной Москвы, захваченной два года назад миллионами взбесившихся зомби. Насколько я знал, ни одна из отправившихся сюда боевых групп не вернулась. Внезапно вспомнилось, с каким трудом мне самому удалось вырваться из этого города, и по телу пробежала нервная дрожь.

Пока я сидел, укрывшись за изломанными силуэтами домов, солнце полностью вышло из-за горизонта, в очередной раз осветив мертвый город. Увиденное не предвещало ничего хорошего. На соседнем островке, в куче мусора застряли два раздутых трупа, которые, видимо, как и меня, принесло сюда течением.

Тошнота резко подступила к горлу, и поток выпитой воды хлынул наружу. Это продолжалось, пока спазмы не сжали пустой живот. Стараясь не смотреть на мертвецов, я выпрямился и провел рукой по лысой голове. На затылке обнаружился рубец, покрытый запекшейся коркой. Ощупав себя, я наткнулся на воткнутую в руку иглу от капельницы и свежую рану на ноге. Опыт подсказывал, что это огнестрел – пистолетная пуля прошила навылет левую икру.

– Да что, мля, происходит?

Уставившись на лежащий у ног пластиковый мешок с топорщившимися кое-где воздушными пузырями, я хмыкнул. Некоторые из пузырей все еще оставались надутыми.

Переноску для зараженных я узнал сразу. Точно такие же я находил в контейнерах с лекарствами, скинутых с военных самолетов. Оставалось понять, кто меня в нее засунул? Догадка тут же пронзила сознание. В капсулу меня могли поместить только свои. Скорее всего, парни из взвода разведки майора Карпова. Но непонятно одно – на кой хрен им понадобилось в меня стрелять?

Хотя парней можно понять. Даже третье заражение подряд одним из новых штаммов постоянно мутирующей заразы на моей памяти пережить никто не смог. А я – по какой-то необъяснимой причине – пережил седьмое.

Смутные тени последних воспоминаний промелькнули в гудящей голове. Кажется, я видел майора Карпова с доком. Затем мне кто-то что-то выговаривал. Следом раздались выстрелы, а потом была боль, много боли и мучительное забытье. Я напрягал память, но так и не смог восстановить в сознании даже смутную картину произошедшего.

Судорожные размышления прервал нечеловеческий вопль, донесшийся со стороны Пречистенской набережной.

– Чумные… – прохрипел я и тут же попытался забраться на слегка наклоненную каменную плиту.

Пальцы без труда нащупали шов, и заметно исхудавшее тело неожиданно легко для раненого перемахнуло через верхнюю кромку.

Пригнувшись, я внимательно огляделся и только теперь осознал, что передо мной предстал совершенно другой город. У части зданий обвалились кровли. Окна зияли обугленными провалами. Всюду возвышались заросшие травой груды кирпича и обломков бетона, а сгоревшие остовы машин образовали ржавые заторы вдоль набережной.

Пришло трезвое осознание, что мои шансы выбраться из города ничтожно малы. Мне повезло, что сейчас утро и большинство зомби погружены в летаргический сон, спрятавшись в своих норах.

Интересно, сколько времени прошло после того, как я, обнаружив все признаки нового заражения, свалил из рабочего поселка? Маша наверняка сходит с ума. Эх, подать бы ей весточку, что жив. Беркут с майором Карповым наверняка что-нибудь придумали бы.

Отогнав несвоевременные мечты, я решил, что сейчас нужно просто попытаться выжить и для начала найти хоть какую-то одежду, да и еда с чистой водой тоже не помешали бы.

Обогнув основание памятника, я перебрался через покосившийся пешеходный мостик и, крадучись, побрел вдоль развалин обрушившегося здания. Чисто на автомате мозг определил, что здесь упала авиационная бомба. Скорее всего, ФАБ-3000. Обогнув кучу разных обломков, я увидел подтверждение этой догадки – впереди зияла огромная воронка, разрушившая дорогу и снесшая часть набережной.

После заражения город какое-то время бомбили, но кто и зачем это делал, из наших не знал никто. Не знали об этом ни старосты поселка эвакуированных, ни администрация Зареченского анклава, имеющая прямую связь с большой землей.

Поминутно оглядываясь, я медленно продвигался вдоль набережной и потихоньку добрался до подъема на пешеходный мост, ведущий к храму Христа Спасителя.

Осторожно поднявшись по мраморной лестнице, замер, не решаясь двинуться дальше. Над мостом торчали фонари ночного освещения, и почти на каждом из них висел примотанный проволокой обгорелый скелет.

Почувствовав опасность, я долго осматривал ближайшие дома. Боязнь увидеть даже малейшее движение заставляла непроизвольно пригибаться. Взгляд надолго остановился на храме, возвышающемся на противоположном берегу. Ведущий к нему переход был взорван посередине.

Обнаружив, что пути на ту сторону нет, я инстинктивно выдохнул с облегчением. Знал, что мой рабочий поселок находится в том направлении, но проходить мимо собора не хотелось до дрожи в коленях по какой-то необъяснимой причине.

Храм сиял лучезарной белизной, золотые купола горели на солнце, как и прежде, до эпидемии, но под кожей змеился страх, исходящий именно с того берега. И словно в подтверждение моих опасений над величественным зданием взметнулась, закручиваясь в гигантскую спираль, стая ворон.

Вот только эти вороны почему-то не каркали, да и дергались в небе как-то странно. Неужели слухи о зомбированных птичках – это правда?

Развернувшись, я без малейших сожалений побрел в противоположную сторону и, прошагав несколько сотен метров, добрался до более-менее целого здания. В выбитых окнах кое-где виднелись занавески, говоря о том, что бушевавшие вокруг пожары сюда не добрались.

Примериваясь, как поаккуратнее обойти битое стекло, усыпавшее асфальт перед распахнутыми дверями вестибюля, я внезапно почувствовал чужой взгляд. Резко развернувшись, увидел в тридцати метрах мужика в грязном желтом пуховике.

Лицо незнакомца скрывала дешевая медицинская маска. Здоровенный зараженный не сводил с меня налитых кровью глаз, явно готовясь рвануть вперед. И в тот самый момент, когда я подумал, что сейчас-то все и начнется, из-за угла вынырнули еще пятеро чумных.

На лицах – грязные маски. На телах – лохмотья и защита из ржавых железок. В руках – обломки арматуры, трубы, ножи и топоры.

«Третий тип зараженных: семейные или деловые», – обреченно констатировало сознание. Эти перманентно чумные мутанты всегда используют простейшее оружие, кое-что помнят из прошлой жизни и сбиваются в небольшие стаи семейного типа. Когда их собирается слишком много под властью сильного вожака, они становятся опаснее зомби второго и первого типа. Без автомата мне с этой группой не справиться, да и на таком коротком расстоянии даже он навряд ли поможет – уж больно они быстрые и живучие. Кто-нибудь из этой шестерки все равно до меня доберется и успеет воткнуть в печень ржавую заточку.

Непроизвольно взглянув на обломки асфальта под ногами, я ухмыльнулся. Стоит только попытаться нагнуться за одним из них, и это вызовет у чумных приступ спонтанного бешенства. И тогда они кинутся на меня, словно берсеркеры, и не остановятся, пока не разорвут на куски.