Код Заражения (СИ) - Подус Игорь

Неожиданно самый здоровый из чумных стянул с носа маску и начал принюхиваться. На неестественно желтом, но сохранившем почти человеческую форму лице промелькнула гримаса удивления. Что-то прорычав своим, он придержал за рукав фуфайки того, кто без команды рвался в мою сторону.

После этого мы около минуты стояли и смотрели друг другу в глаза. Затем здоровяк снял с плеча незамеченный ранее детский рюкзак и, покопавшись, достал из него пластиковую бутылку и жестяную банку без этикетки.

Поставив все это перед собой, он, не отрывая от меня алых глаз, медленно кивнул. Не знаю зачем, но я незамедлительно кивнул в ответ. После этого вожак гортанно хыкнул, и из-за угла начали появляться новые чумные. Их были десятки. Большинство – мужики, но попадались и женщины с детьми, цеплявшимися за грязные лохмотья, будто мелкие обезьяны. Чумные цепочкой пересекли дорогу и практически бесшумно скрылись между домами, при этом стараясь идти в тени. Оставшийся в одиночестве вожак снова мне кивнул и, не дожидаясь ответа, исчез за углом.

Подняв с асфальта половинку кирпича, я простоял несколько минут, ожидая подвоха. Потом подошел к оставленным предметам и импульсивно вскрыл заводскую пробку. Понюхал содержимое литровой бутылки и, не задумываясь, принялся жадно пить солоноватую минеральную воду. Выпив все до дна, схватил жестяную банку и рванул за кольцо.

Судорожно запихивая в рот рыбную консерву, я чувствовал, как в затуманенном сознании рождается тревожная мысль об опасности нового заражения из-за злостного несоблюдения норм санитарии.

Это заставило меня горько ухмыльнуться – ведь в захваченном чумными городе невозможно не заразиться. Остается только надежда на приобретенный иммунитет к самым распространенным штаммам вируса.

Я брел по Большой Якиманке, всматриваясь в пейзажи мертвого города, а в голове рождались сотни вопросов. Что происходит? Почему семейные не напали? Я же легкая добыча. Неужели их смутил мой ввалившийся живот и выпирающие ребра?

Каждый раз заходя в тень, я начинал трястись от холода. Появлялось желание срочно найти хоть какую-то одежду. К тому же желудок всю дорогу возмущенно бурчал, сигнализируя, что ему мало одной банки просроченной рыбы.

Более-менее целые здания периодически попадались, но забираться в темные коридоры разгромленных вестибюлей и подъездов я опасался, ибо чувствовал таящуюся там опасность.

Решив справиться с этим наваждением, я подошел к широкому пролому, зияющему в одной из стен. Поднял кусок водопроводной трубы, прислушался и наконец решился заглянуть внутрь.

Взобравшись на кучу строительного мусора, быстро осмотрел просторное офисное помещение, покрытое толстым слоем сухих листьев. За раскиданными столами заметил лежащий на боку шкаф и уже хотел запрыгнуть внутрь, когда почуял вонь немытых тел. И только после этого уши уловили мерное сопение.

Замерев на месте, я медленно наклонился и вгляделся в щель между перекосившимися плитами перекрытий. Через несколько секунд мрак начал раздвигаться, словно внизу включили неяркую подсветку, и передо мной предстало шевелящееся скопление полуголых тел. Сотни зомби жались друг к другу, будто пытаясь образовать единый организм, при этом их замедленное дыхание сливалось, порождая жуткий хор.

Стая чумных второго типа – дикие зомби – эти совсем безмозглые и даже палками и камнями пользуются очень редко, но зато быстро бегают, могут забраться куда угодно и практически неудержимы, когда чуют пролитую кровь.

Передвигаются крупными группами в ночное время и нападают на любые формы жизни, а иногда даже на других чумных. Одно хорошо – почти все они с трудом переносят яркий свет и днем спят в своих берлогах.

Когда-то в прежней жизни я читал книгу, в которой люди после ядерного апокалипсиса жили в Московском метро – ага, конечно, попробовали бы сейчас эти е…нутые выживальщики туда сунуться. Ходят слухи, что на каждой станции спят десятитысячные орды подобных тварей.

Я лично даже под прикрытием группы зачистки, вооруженной огнеметами, не стал бы связываться с этой небольшой на вид стаей зомби. Ведь если зацепишь хоть одну особь, поднимется страшный вой, и через десяток минут их здесь соберутся тысячи.

Медленно развернувшись, я, аккуратно ступая, захромал подальше от логова и через полкилометра наконец нашел то, что искал. Это был вполне целый девятиэтажный дом.

В подъезде пахло смертью, но, несмотря на это, я почему-то был уверен, что там никого нет. Ступеньки лестниц измазаны запекшейся кровью, на площадках между этажами навалены груды грязного тряпья и матрасы. Здесь явно кто-то недавно ночевал.

Несмотря на то, что мне нужна одежда, трогать мерзкого вида тряпки не решился и побрел дальше.

Двери в квартиры на первом и втором этажах выломаны или распахнуты настежь. Я быстро обошел несколько из них, но ничего, кроме старых кострищ, кучек обглоданных костей, да разгромленной мебели и раскуроченной бытовой техники, не обнаружил.

Конечно, если хорошенько покопаться, то в кучах хлама наверняка найдется много полезного, но поднимать шум не хотелось. Завернувшись в сырой плед, извлеченный из разбитого дивана, я, прихрамывая, побрел вверх по лестнице.

На седьмом этаже нашлась первая запертая квартира с изрешеченной пулями дверью. Все стены и площадка обильно заляпаны давно засохшей кровью. Здесь явно кого-то убивали. Потом тела утащили.

Стальное полотно двери полностью лишилось декоративного покрытия, и на нем красовались сотни вмятин, свидетельствующих о бесчисленных ударах чего-то тяжелого.

Заглянув в одно из пулевых отверстий, я увидел, что в прихожей царил страшный бардак. На полу валялись крупные гильзы от какого-то нарезняка. Внимание привлекли несколько чемоданов, один из которых был распахнут – оттуда виднелась явно мужская одежда.

– Ну что, Шустрый, похоже, придется как-то туда забраться, – прошептал я.

Оглядев все внимательно, понял, что через похожую на сейфовую дверь внутрь квартиры не попасть. Толстые стены между апартаментами без взрывчатки не пробить. Оставались соседские балконы и лоджии.

Выйдя на ближайшую, убедился, что с нее перейти не получится. Довольно-таки крупные лоджии шли горизонтальной лесенкой, и перебраться на соседние без альпинистского снаряжения было невозможно.

Облазив несколько квартир, я пришел к выводу, что доступного пути попросту нет. Принялся судорожно думать, но в затуманенную от слабости голову приходили только бредовые идеи. Я уже готов был сдаться, когда мой взгляд случайно упал на электрический кабель, торчащий за разбитой гипсокартонной перегородкой. План дальнейших действий созрел мгновенно.

Поднявшись на этаж выше, я осмотрел выгоревшую квартиру и примерно прикинул, сколько понадобится кабеля. Затем аккуратно выдрал из стены около пятнадцати метров и долго отрезал провода фигурным коньком, найденным в одной из комнат. На это ушло полчаса. Можно было, конечно, сделать все быстрее, но громко стучать крайне не хотелось.

Наконец справившись, я поднялся на этаж выше и привязал один конец кабеля к массивной чугунной батарее, а второй скинул вниз. Посмотрел на результат и остался доволен. Кабель болтался на пару метров ниже распахнутой створки.

– Ну, Шустрый, вперед и с песней! – подбодрив себя, я поплевал на мозолистые руки и осторожно выбрался наружу.

В этот момент я наверняка выглядел комично и очень походил на голого любовника, спасающегося бегством от разгневанного мужа. Хотя какой из меня сейчас Казанова? – в данный момент я больше похож на грязного, худого подростка. Не дай бог, Маша увидит в таком виде, ведь засмеет же и точно найдет вариант поинтереснее.

Воспоминания о любимой резанули по душе, заставив сжать зубы и еще сильнее вцепиться в скользкий кабель.

Наконец преодолев пять метров, я опрометчиво поставил простреленную ногу на подоконник лоджии, тут же скорчился от боли и неуклюже ввалился внутрь, на засыпанный гильзами пол.

– Да сука! Гребаный скалолаз!

Обругав себя тихим шепотом, я осознал, какой шум поднял, и замер. Прислушался, но не уловил ничего подозрительного.