– Но зачем кому-то понадобилось превращать местные породы в субстанцию-9? – спросил Щёголев.
– Здешний лёд всё-таки не лёд-9, иначе, дотронувшись до него, все наши материалы и даже тела превратились бы в такой жуткий материал. Вполне допускаю, что это способ консервации.
Слушатели оживились.
Антон, присутствующий в кают-компании вживую, а не через удалённый доступ, поймал взгляд Олеандры, сидевшей рядом с Никитой, и ему показалось, что бывшая спутница Алилайи что-то хочет ему сказать. Рассердившись неизвестно на что, он тем не менее повёл бровью, как бы давая понять девушке: вижу, позже, – и она поняла намёк, едва заметно кивнув.
– Объясни, – потребовала Майя.
– Всё просто, – со своей неистребимой мягкостью и благожелательностью проговорил Лог-Логин. – Вы задумывались о причинах существования всей этой аномалии?
– Ты про Оборотня? – не понял Никита.
– Про всю цепочку звёзд.
Присутствующие отозвались переглядыванием и тихими репликами, выражавшими чувства группы.
– Нет, – ответил за всех Щёголев.
– А следовало бы. Что такое наш Оборотень вместе с коричневой звездой? Это двойная звезда, имеющая целую кучу планет, связанная гравитацией в единое целое. Однако благодаря такому количеству взаимодействующих объектов – это вам не задача двух тел или трёх, это задача облака не поддающихся расчёту элементов.
– Допустим.
– Не допустим, дружище Василий, а так оно и есть. Тем не менее система венчает цепь из тринадцати звёзд, которая, в свою очередь, является сложной системой взаимодействующих объектов, но при этом сохраняет форму прямой линии. О чём это говорит?
– Движение… корректируется?
– Браво, капитан, абсолютно верно! Существует встроенный механизм коррекции движения всех звёзд! Иначе невозможно объяснить, почему они не разлетелись в разные стороны на протяжении миллионов лет. Вероятно, эта система принадлежала какой-то мощной цивилизации, создавшей её для каких-то своих целей.
– Не могу представить каких, – огорчённо улыбнулась Майя.
– Тут я пас, предлагайте свои идеи.
– Вы же сами сказали – заповедник, – с сомнением сказал Никита.
– Я и до сих пор считаю.
– Уточните, пожалуйста, – попросил Щёголев.
– Мне действительно кажется, что система создана как заповедник для эстетического отдыха и развлечений.
– Это ж кому в голову пришла идея, – фыркнул Щёголев, – развлекаться на Оборотне, где сила тяжести в сто раз больше земной?
– А почему вы думаете, что у этих существ есть голова?
В кают-компании повисла пауза, закончившаяся тихим смехом Олеандры.
За ней засмеялись и остальные слушатели.
– Хорошая мысль, – улыбнулся Антон. – Но я не стал бы делать выводы о назначении системы со всеми звёздами как заповедника, не обследовав остальную цепочку. Может быть, ими владела не одна цивилизация.
– Для этого надо лететь дальше! – заявил Никита.
– Лейтенант Чуприна, – раздался в помещении голос Голенева, – поднимитесь, пожалуйста, на мостик.
Никита переменился в лице, виновато посмотрел на Антона и убежал.
«Пожалуй, получит по полной, – сочувственно подумал Лихов. – Парень просто слишком горячий, хотя терпения у него действительно не хватает».
– Но мы ещё не изучили остальные спутники, – заметил Бартош, отвечая на слова оператора.
– Наша миссия – не изучение природы звёзд и планет, – сказал Щёголев, – а поиск «дронов судного дня». Если уж турки помчались сломя голову в созвездие Павлина после предательства Германовича, значит, в этой цепи точно прячется база или уцелевший Вестник. Надо идти дальше!
Ксеноархеолог промолчал.
Взгляды всех космолётчиков скрестились на Антоне.
– Виктор, возвращайте зонды, – сказал Антон. – И дайте связь с нашим разведчиком.
– Выполняю, – ответил капитан Голенев.
Антон заскочил к себе в каюту, подспудно ожидая появления Олеандры, но она не пришла. «Дурак! – рассердился он на себя самого. – Веди себя как мужик, а не как любовник в засаде! Если она обратила на тебя внимание, то это вовсе не значит, что ты её рыцарь на белом коне! Она просто благодарна за спасение».
Но сердце жаждало иного, и он хорошо это знал.
Сеанс связи с оставленным в начале звёздной цепи беспилотным разведчиком состоялся через полчаса.
Кванк дрона передал, что «Тёмный стрелок» в темпе обследовал систему второй звезды цепи – красного карлика, обнаружил свежие разрушения на поверхности планет системы и последовал дальше, остановившись у третьей звезды на орбите какой-то удивительной планеты, полностью заросшей травой.
Известие о находке вновь оживило членов экспедиции. Но дискуссии по этому поводу Антон решил не устраивать, для неё не хватало информации. Единственное, что приходило в голову, – это странное совпадение находки с идеей Архипа о заповеднике. Вполне возможно, что все тринадцать звёзд когда-то соединили в систему именно для создания комфортных уголков для отдыха и неинвазивных игр, но хозяев этого космического аттракциона война не пощадила.
И ещё один вывод сделал Лихов, посовещавшись со своими умудрёнными опытом бойцами. Если «Поиск» зашёл с другой стороны цепи «чёртовой дюжины» звёзд, то с обратной стороны к центру их линии кроме «Тёмного стрелка» мчался неведомый дьявольский объект, довершая разрушения на попадавшихся по пути планетах. Это мог быть как Вестник судного дня, проснувшийся от долгой вселенской спячки, так и боевой робот древней расы, в программу которого вложено уничтожение всего созданного иным разумом.
Глава 12. Кто пасётся на лугу
Программу сна Длиннорукий не заказывал, и ему неожиданно приснилось, что он стоит на поросшем травой холме, а детские голоса за кадром поют:
– Далеко, далеко, далеко пасутся ко-о-о…
– Козы? – спрашивает кто-то.
– Нет, коровы… далеко, далеко, далеко пасутся ко-о-о…
– Коровы?
– Нет, козы…
С этими «козами» он и проснулся, ошеломлённый странным сном, который представлял собой давным-давно услышанную и переделанную песенку из древнего детского мультфильма. Но стоило домовому каюты «открыть окна» – то есть включить видеосистему и передать пейзаж снаружи корабля, – как всё стало на свои места. Мультфильм про траву и коз являлся лишь реакцией психики бывшего полковника на внешние раздражители, из которых главным была бесконечная равнина, поросшая травой и россыпями цветов. Так она действовала даже на закалённых космическим бандитизмом людей вроде Яши Коштового и самого Длиннорукого.
Сплюнув, он всунулся в санузел, привёл себя в порядок, оделся и навестил пост управления «Тёмного стрелка», пустой, если не считать дежурной смены экипажа, на это раннее время зависимого утра седьмого ноября две тысячи сто двадцать четвёртого года.
Запустив зонды к остальным планетам системы тусклой коричневой звезды, корабль занял круговую орбиту над травяной планетой на высоте двухсот километров. По просьбе наблюдателей компьютер вырезал в общем виоме оперативные видеообъёмы, и тогда в этих кружочках стало можно разглядеть даже цветочки и мелкие камешки на почве.
Вскоре проснулись остальные «археологи», начав обсуждать пейзажи и формы низких гор. Выдвигались разные гипотезы, пытавшиеся объяснить масштабы сева травы. Самой смешной из них была идея добровольца из числа вольных торговцев наркотиками Муамара Саттани, прибившегося к османовцам после побега из афганской тюрьмы.
– Это вовсе не трава, – сказал он во всеуслышание, – а заросли специальной наркотравки типа конопли. Хозяева просто засеяли планету каннабиоидами, но потом забыли.
Посмеялись, конечно, но, как оказалось, трава не имела к наркотикам никакого отношения, хотя её состав удивил экспертов на борту. С виду она была нежной и шелковистой, напоминая земные луговые травы, однако её стебли не могли пригнуть ни каблук человека, ни брюхо челнока с пассажирами, а острые кончики стеблей свободно пробивали перчатки (был случай) и подошвы космических костюмов.
