Однако в обращении с гостями они вели себя тактично, потому что первичный контроль входивших осуществляла стража, и если человек уже внутри, то к нему относились как к королю. Для спутников тренирующихся были свои отдельные помещения, где им предлагали напитки, газеты, стол и возможность наслаждаться музыкой.
Ломоносов как раз туда и отправился, а я предупредил его сопровождающего, чтобы никакого алкоголя не предлагали. Сам же вошёл в аскетичный домик, где попросили разуться. Внутри татами заняли почти всё пространство. Это был зал для практики, потому в разных углах маги прыгали из тени в тень и показывали мастер-класс. Освещение было построено специальным образом, чтобы тренировать этот танец.
Пара детишек и вовсе играли в теневые догонялки — сын и дочка какого-то знатного посетителя. Ему сейчас делали массаж на кушетке, и мужчина время от времени бросал случайные фразы своим отпрыскам.
— Петя аккуратней, Маша, не давай ему спуску, пусть учится быстрей, — а сам жмурился и наслаждался процессом, ведь обслуживала его пышногрудая красавица.
Но больше всего меня поразил бой на деревянных мечах двух теневиков. Они ныряли в потустороннее пространство, пытались подловить друг друга, перехватывая контроль силуэтов. Их искусственные двойники тоже сражались за господство на очерченном ринге. Всё закончилось тем, что один распополамил другого и проигравшему пришлось использовать только те тени, что были в зале. Видимо, у них были такие договорённости.
Однако долго этот тип не продержался и больше не смог нырять, так как отражение противника стояло на страже «дыр» в потусторонний мир. Проигравший поклонился своему учителю, и оба приступили к разбору ошибок.
«Что ж, пора бы и самому начать тренировку».
Я принялся оттачивать скольжение. В последнее время оно меня не раз выручало. Буква «Г» уже использовалась на подкорке. Теперь же я прогонял дуги, зигзаги и прочие финты, чтобы маячить перед носом противника и запутывать его. У меня была задумка, как это эффективней использовать в реальном бою, но для её освоения нужно взять пятнадцать процентилей.
Я тренировал свои передвижения целый час, не жалея маны. Многие посетители уже сменились по два раза, а я только-только взял один процентиль и ещё мог долго в таком режиме работать. Маны хватало. Она не успела застыть после столкновения с Распутиным, и я был очень этому рад. Сейчас энергия шустро струилась по ментальному телу и тратилась на заклинания.
Пусть у меня небольшой арсенал, но я отработаю его до автоматизма. Помимо тренировки с передвижениями, я создавал и искусственные тени, чтобы управлять ими. Весь второй час заставлял комок темноты превращаться в змею и ползать вокруг меня. Эта была та самая техника, позволившая уничтожить двуглавого пса.
Физические тени — это вообще целое искусство, и книг по данной технике написано немерено. Каждый придумывал свою модификацию и делился идеей с остальными. Ведь, по сути, тут неограниченный потенциал для фантазии. Материал мялся как глина: из него можно вылепить любую форму. Объём творения и плотность зависели только от уровня владения столь сложной стихией.
У магов на её освоение уходило больше времени из-за высокой маназатратности. Потому встретить чистого теневика практически нереально. У моего отца, например, это дополнительная стихия: 80% огня и 19% тени. И он потратил огромное количество времени, сил и денег на тренировки второго атрибута.
Я пытался создать два и больше объекта, как это делал Христ с глиной, но потерпел фиаско — недостаточно мощностей. Вообще, после той вылазки я сильно зауважал Бенкендорфа. Он действительно монстр земляной магии и отличная опора всего отряда. Хоть шпик и не обладал убойными по мощности заклинаниями, но без его техник группа не сможет держаться против превосходящего числом врага.
Он с лёгкостью изменял местность, и это давало огромное тактическое преимущество.
«Да, но мне нужен урон. Как можно больше урона».
Я не собирался от кого-то там прятаться или прикрывать слабых членов команды. Мне нужно убивать самому и как можно больше. Таков план. Я не просто так двигался к закрытию Брешей в одиночку.
Набегавшись и напрыгавшись вдоволь, я быстренько перекусил с Ломоносовым, который успел перепробовать весь буфет, и наслаждался томиком изысканной комедии. Мы снова разошлись, и я задействовал тяжёлую артиллерию.
После интенсивного практикума два процентиля тени добавились в общую копилку. Теперь предстояло освоить ещё четыре единицы, но уже через медитацию.
Такая скорость удивляла — я твёрдо решил больше не игнорировать места силы. Занял позу поудобнее, потому что хотел всё сделать за один заход, прикрыл глаза, глубоко вздохнул и нырнул на второй план бытия. В трансе мне помогал клон сознания. Вместе мы шаг за шагом прогоняли знания, полученные из трактатов, визуализировали многочисленные заклинания и техники, а под конец отполировали всё мысленным поединком.
Я-оригинал сражался с самим же собой и, таким образом, учился ещё быстрей. Перегнав в клон всю магию огня, я оставил себе лишь тень, и моей задачей было победить только с этой стихией. С чем я успешно и справился.
В реальность вернулся спустя четыре часа. Ноги и спина затекли. Я взял в руку ауроскоп и тут же получил результат: 21% огня, 15% тени, 1% друидизм (тотем лошади), 1% барьерная магия. Количество освоенных процентилей: 38%.
Отлично. Размявшись, я вышел к Ломоносову, и мы покинули это чудесное заведение. На прощание нам подарили по теневому кексику, с совсем нетеневым изюмом и капелькой варёного сгущённого молока внутри. Этот продукт сейчас набирал обороты среди аристократии.
Мы забрали из конюшни жеребцов и даже как-то с неохотой покинули Вологду. Этот город располагал, чтобы ликвидаторы возвращались сюда. Наше чутьё, требовавшее задержаться ещё на денёк, не обмануло. У порога новой гостиницы сидел Семён на ступеньках. Завидев нас, он тут же подбежал и огорошил.
— Выселяють, вашбродие. Чистой воды беспредел.
— Это как? — я нахмурил брови.
Камердинер быстро объяснил, что слухи о буйных посетителях в течение дня разлетелись по всему Бастиону, и теперь ни один уважающий себя арендатор не впустит нас даже на порог. Я подумал, это шутка какая-то: едем из одной гостиницы в другую, перебрали семь вариантов — везде отказали, едва завидев. Так мы и познали силу плохой репутации.
Глава 14
Ривка Гольдштейн
Что ж, не думал я, что с этим могут возникнуть какие-то проблемы. Семён и Ломоносов сейчас бегали в мыле и искали хоть какое-то приличное место. Я же дожидался их неподалёку от резиденции Бенкендорфа в центре города. Нанятая карета с вещами стояла возле тротуара, а кучер покуривал скукоженную буквой «Зю» папиросу, заправски гоняя её из одного уголка рта в другой. Рядом остановился его знакомый, и оба почёсывали языками.
Я же сидел у подножия фонтана и смотрел, как струйки воды под напором взмывают вверх и падают обратно в чётко выверенной последовательности. Думал я о чём угодно, только не о поиске жилья. Если честно, просить об услуге Христа край как не хотелось, потому я надеялся, что мои спутники вскорости решат эту проблему.
— Артём? — услышал я удивлённый голос и сразу же признал его хозяйку.
— О, Ривка, привет, — улыбнулся я ей, девушка таки выбралась из своих «хором», Ицхак говорил, она редко куда в последнее время выходила. — Что ты тут делаешь?
— Реагенты покупала, я присяду?
— Да, конечно, — я чуть подвинулся, чтобы она смогла сесть рядом со своей плетёной корзиной.
Специально развалился так, чтобы случайные прохожие не лезли ко мне в такое неподходящее время.
— А где твои друзья?
Я подумал сказать правду, но зачем её грузить всеми этими подробностями? Своих проблем хватает.
— Работают, — ответил я, пожав плечами, настроения разговаривать с кем-то не было, но услышанное удивило меня.
— Ты… можешь пожить у меня.
