Шакус взревел, одной лапой схватился за рану, из которой начало разливаться в ночи сине-зеленое свечение, а второй махнул наотмашь, надеясь зацепить меня когтями. Я отпрянул, споткнулся обо что-то и упал на землю.
Могло случиться так, что тут бы мне и пришел конец. И голый надоедливый аспирант был бы раздавлен и разорван злобным демоном Запределья, если бы на выручку голому надоедливому аспиранту не пришел неофит Завадский. Кристоф бесстрашно набросился на демона со спины и воткнул ему шпагу куда-то под лопатку.
Слава богу, ему хватило ума сразу же отпрыгнуть в сторону, потому что демон отреагировал мгновенно. Его лапа со свистом рассекла воздух прямо в том месте, где только что стоял Кристоф, и если бы он там находился до сих пор, то запросто мог бы лишиться головы от такого удара.
Эта задержка позволила мне вскочить на ноги и нанести неплохой удар. Шпага моя хотя и самым кончиком, но все же дотянулась до его шеи, и он сразу потерял к Кристофу всяческий интерес. Развернувшись, он схватил один из мешков с зерном и запустил его в меня, словно тот был невесомым. Удар этот едва не сбил меня с ног, и чтобы избежать его повторения, я стал торопливо отступать по двору, к тому месту, где стояла наша распряженная карета.
— Эй, ты, тварь!
Я увидел, что один из работников постоялого двора — рослый и невероятно плечистый детина с лохматыми русыми космами — схватил наперевес четырехзубые вилы и решительно направился прямо на демона. Кажется, его звали Андрейкой. Из дома уже высыпали люди, горели факелы, кричали женщины.
Да уж, здесь народ не из пугливых! Андрейка приблизился к демону и остановился в нескольких шагах от него, держа вилы перед собой.
— Не подходи к нему! — предостерегающе крикнул я.
Андрейка хотя и отважный — поди и на медведя с рогатиной не раз хаживал, — но с вилами против демона Запределья ему не выстоять.
— Тебе бы одеться, барин, — весело подмигнул мне Андрейка. — А то девки на тебя таращатся, да глаз отвести не могут! А со зверем энтим я сам разберусь.
И махнул вилами в сторону демона. Время от времени взрыкивая, тот поглядывал то на меня со шпагой, то на Андрейку с вилами, но нападать пока не решался ни на кого из нас. Словно выжидал. Но я точно знал, что стоять на одном месте в таком случае ни в коем случае нельзя. Нужно постоянно перемещаться, двигаться и нападать.
И я напал. Шакус уклонился. Я отпрыгнул, подхватил горсть земли и швырнул ее демону в глаза. Зажмурившись, он отпрянул. Я сделал длинный выпад, и шпага вошла ему в грудь почти на три дюйма. Из раны повалил сине-зеленый светящийся пар, а Шакус с ревом отпрянул и в одно мгновение очутился рядом с Андрейкой.
— Беги! — крикнул я. — Не стой на месте!
Но вместо этого Андрейка с силой размахнулся и ткнул демону своими вилами прямо в брюхо. Шакуса это не впечатлило. Он схватился за черенок, дернул его в сторону, а рванувшегося следом Андрейку поймал за космы и с легкостью подбросил вверх. Быстро перехватил вилы и подставил их под падающего Андрейку. Послышалось неприятное чавканье, а также хруст, с какими железные зубья проткнули плоть и проломили Андрейкины кости.
Андрейка даже не закричал. А только охнул и сразу же обвис на вилах, сложившись почти пополам. Послышался пронзительный женский крик. И тогда демон тоже закричал. Он выпрямился во весь свой немалый рост, выпятил грудь и вскинул вилы с болтающимся на них Андрейкой у себя над головой.
Он ревел, рычал и брызгал по сторонам сине-зеленой слюной, а когда в очередной раз встряхнул вилами, то черенок не выдержал и треснул, и Андрейка рухнул наземь. Он был еще живой, и даже еще перебирал ногами, пытаясь то ли встать, то ли уползти прочь, но скорее всего это была просто агония.
И тогда я снова напал. Выпад получился удачным, и если бы Шакус не вздрогнул, то на этом все могло и закончиться. Но он вздрогнул, и клинок угодил ему не прямиком в горло, а чуть правее, проткнув шею насквозь.
Демон пронзительно заверещал. Обеими лапами он схватился за лезвие и качнулся назад, снимая себя с клинка. Я попытался вырвать у него шпагу, но он крепко сжимал ее, и у меня ничего не вышло. А Шакус дернул шпагу на себя. Вцепился мне в плечо, вонзив в него когти, и бросил меня на землю. Я вскрикнул, когда шесть ран на моем плече одновременно вспыхнули жгучей болью.
Рыча и страшно вращая головой, демон уселся на меня сверху и вскинул лапу, явно намереваясь покончить со мной одним ударом.
Я видел, как сзади к нему подскочил Кристоф, а за ним и обер-вахмистр Глапп, и они принялись отчаянно махать шпагами. Будь Шакус человеком, они изрубили бы его на куски в одну минуту, но человеком он не был, и потому только отмахивался от них, как от назойливых мух.
Но эти драгоценные мгновения меня и спасли.
Задыхаясь от навалившейся на меня тяжести, я из последних сил процедил заклинание «водяной котомки».
Глава 7
Легкий завтрак для гостей и гости в качестве завтрака
Не могу сказать, зачем я это сделал. Наверное потому, что последствия любого другого заклинания, произнесенного в этом месте, мне были неизвестны, а «водяную котомку» я испытал совсем недавно. Это во-первых. А во-вторых, это было очень простое и короткое заклинание, произнести которое возможно, даже будучи придавленным к земле тяжеленной тушей.
Тугая дрожащая капля возникла из ничего прямо перед оскаленной мордой Шакуса. Она очень быстро раздувалась. Быстро стала размером с кулак, затем с голову, а когда на ее трясущейся поверхности проявилась сеточка трещин, я зажмурился.
Послушался упругий хлопок, и вонючая жижа плеснула мне на лицо. Тут же открыв глаза, я увидел недоуменную морду демона, перепачканную остатками «водной котомки». Он был ошарашен и явно не понимал, что сейчас произошло.
— Сдохни, тварь! — сказал я.
Прижав клинок к его глотке, я одним движением перерезал ее.
Шакус захрипел. Сине-зеленое облако вырвалось из раны и окутало его голову. Он отпрянул от меня, схватился за рану сначала одной рукой, затем второй, а потом и вовсе вскочил на ноги, мотая головой из стороны в сторону. Из раны на его горле разлетались клочья сине-зеленого тумана. Слышались хрипы, смешанные с неприятным булькающим звуком, какой бывает, когда кровь вырывается из вспоротой глотки вперемешку с воздухом.
Теперь демону было не до голого надоедливого аспиранта. Он стремительно терял свою силу, и восстановить ее вне Запределья возможности не было.
Тяжело дыша, я поднялся на ноги. Ко мне сразу подошли Кристоф с Генрихом. Они с изумлением и даже некоторым страхом смотрели на дергающегося в агонии демона.
— Вы убили его⁈ — в голосе Кристофа послышалась толика восторга.
Я сплюнул кровавой слюной и медленно покачал головой.
— Это вряд ли… Но он слабеет с каждой минутой, и потому у него нет другого выбора, кроме как вернуться в Запределье.
Едва я это сказал, как Шакус с коротким сухим хлопком развеялся сине-зеленым облаком, которое быстро осело на землю и замерцало на его поверхности мириадами искр.
— Я и не знал, что вы маг, — задумчиво сказал по-французски обер-вахмистр, осторожно тыча в эти искры шпагой. — Что это был за фокус с «водяной котомкой»? Никогда раньше подобного не видел.
— А раньше никто подобного и не делал, — резонно ответил я, потирая у себя на плече раны от когтей Шакуса.
Они зудели и горели, но крови из них натекло на удивление не много, а та что была, уже запеклась вокруг ран шелушащейся коркой. Да и сами раны на раны были похожи очень мало. Скорее это были какие-то зеленые отметины.
Впрочем, из других повреждений на моем теле, не имеющих к когтям демона никакого отношения, кровь продолжала сочиться.
— Но повторять это я бы вам не советовал, — добавил я. — Еще неизвестно, что случится с «котомкой» в другом месте Приграничья…
Генрих понимающе покивал. Поняв, что опасность миновала, несколько мужчин кинулись к лежащему на земле Андрейке. Он был все еще жив, но я видел, что это происходит только из-за того, что вилы так и торчат в нем и затыкают раны, не давая ему истечь кровью внутри тела. Но стоит их вытащить — он тут же умрет. Минутой раньше, минутой позже, но умрет. Жалко Андрейку, он очень отважно себя повел. Глупо, конечно, но отважно.
