Мокруха громко засмеялся. Его смех был неприятным и резал слух.
– А я, сынки, вас решил угостить, – дед сходил за чайником и залил заварку кипятком.
– Богато живешь, Николаич? – Толян достал обратно убранную в карман ложку и подвинул одну из кружек ближе к себе.
– Чай не мой, – объяснил дед. – А общий.
– Как понять?
– А вот так и понимай, – продолжил Никник. – Смотритель этой станции ввел такое негласное правило. Безопасный ночлег в тепле и вода бесплатны, но каждый что‑то оставляет из еды на общий стол. На свое усмотрение. Для тех, кто голоден и совсем отчаялся. Те же, кто ничего не имеет, приносят дрова для печки, благо лес рядом. Один бродяга от зомби‑кабана убежал, ну и на радостях и отсыпал заварки в пакетик.
– Первый раз слышу такое, – почесал нос лысый мужик. – А мы вот с тобой не поделились яблочным пюре. Да и шут с ним, все равно гадость редкостная. Непонятная забродившая кислятина. Больше у нас и нет ничего.
– Вот и запивайте, ребятки, поскорей. А я уж найду чего пожевать. Мне, старику, мало нужно, это вам сил набираться.
Дед сходил в каморку, взял из тканевого мешочка, висящего на гвоздике, черствый сухарь ржаного хлеба и вернулся обратно.
– Значит, смотритель не ты? – спросил вдруг Мокруха.
– Не‑е‑е… Исполняю обязанности временно.
Мужики переглянулись.
– А кто тогда? – уточнил тощий мужчина.
– Сережа, – Никник макнул сухарь в горячий чай. – Они с Борисом Валентиновичем ушли в ходку.
– И надолго? – продолжил выспрашивать Афанасий.
– Дня на три, не меньше, – дед достал кусок хлеба из кипятка и принялся обсасывать размягченный край. – А то и больше. Как дело пойдет, сами знаете. Или вы не промышляете поиском ресурсов?
– Мы‑то? Да‑да, промышляем, – ответил взволнованно Толян. – Мы эти, как их там, поисковики, всё верно.
***
В то же время в лагере.
Борис Валентинович с Антоном стояли возле большого костра, разведенного неподалеку от дома. Начало потихоньку темнеть, и мужчины стали немного переживать за Сережу. Молодой человек обещал друзьям сюрприз и велел для него приготовить угли и шампура. Маша с Ю таскали воду в баню с пруда, близнецы рубили дрова.
– Что‑то он долго, – волновался Лопата. – Я думал, ловушки где‑то рядом.
– Они и есть рядом, – ничего не понимая, ответил Борис. – С чего Серёжа взял, что в них кто‑то попался? Сколько раз не ставили – ни разу не сработали.
– Охотой увлекался? – спросил Антон, подкидывая обрубленные со стволов деревьев сучья и кору.
– Это всё Сергей, – развел руками наставник. – Нашел в одном из моих журналов, как делать силки на зайца. Мы и наставили в округе несколько.
– Эх, сейчас бы зайчатинки было бы здорово поесть.
– Да ерунда всё это, – пожал плечами Борис Валентинович. – Не видел я тут никаких ушастых. Лисьи норы видел в детстве. Даже саму лису видел, только облезлую. Бешеная, что ли, была, в курятник к соседям залезла. Кабанов люди видели. Лося мы сами встретили сегодня. Но зайцев ни разу. Показалось парню, будто слышал, как нагнутая березка сработала.
Вдалеке в стороне деревни Бякино раздался громкий хлопок.
Борис испуганно посмотрел на Антона:
– Петарда?! Он спятил… Один сунулся… Сашка! Живо снимайте с братом заборные слеги вон с того пролета!
Борис Валентинович быстро подбежал к бане, захлопнул дверь и подпер деревянной жердью снаружи. Внутри остались Маша и Ю.
Антон Лопатин одобрительно кивнул наставнику и побежал в дом за оружием.
Глава 35
Раздался второй хлопок.
– Рано, – тревожно сказал Борис Валентинович. – Слишком рано.
– Почему? – Антон передал автомат и сумку с магазинами.
– Вторую петарду планировали взорвать ближе к лагерю, – пояснил мужчина. – Это значит, что на первую никто не отреагировал.
– Либо мало, – предположил Лопата. – Может, два‑три зомби всего. Мы же видели, какие они сонные в той деревне.
В дверь бани изнутри усердно барабанили. Глухие, еле понятные слова доходили до мужчин.
– Это для их же блага, – сказал Борис Антону и, не дождавшись его реакции, добавил: – Пусть обижаются, потом спасибо скажут.
– Да и мне так спокойней, – ответил Лопата и сплюнул на землю.
Мужчины подошли к забору с той стороны, где братья сделали проход, сняв деревянные слеги. Сашка и Пашка сбегали за своими автоматами и стояли наготове.
– Открывайте двери клуба, – скомандовал им Борис Валентинович. – Обе! Спрячетесь там в кустах. Сидите тихо, как мышки. Стрелять только по экстренной необходимости. Зомби не должны на вас переключиться. Братья одновременно кивнули и ушли.
– Долго, – почесал бороду Борис и снял очки. – Уже должен прибежать. Всыпаем ему по первое число, если всё обойдётся. Я в деревню, а ты… – Борис вдруг замолчал, посмотрел на свои ботинки и добавил: – Решай по обстоятельствам.
***
Борис добрался до Бякино, не встретив никого на пути. Засел в кустах неподалеку и стал всматриваться в заброшенные огороды. Большое скопление зомби, как и раньше, наблюдалось в дальней части деревни. Покойники ожили и медленно бродили туда‑сюда без какой‑то определённой цели.
«Неужели Сереже хана?» – промелькнула мысль в голове у наставника. – «Черт его дернул за ногу сунуться одному. Решил показать себя, балбес».
Борис Валентинович подкрался ближе. Темнеть стало еще быстрей, и время не шло на руку опытному выжившему. Справа движущиеся силуэты, тени и слегка слышное рычание. В одном из дворов, ближнем к пустым, Борис насчитал голов пятнадцать мертвецов.
– «Ну, всё… Нет больше Сережи». – слеза скатилась с небритой мужской щеки. – «Всё оказалось напрасно. Всё, чему я его учил, оказалось бесполезной тратой времени и сил. Неужели я ошибся? И предчувствие меня подвело? Сережа не тот человек, что спасет всех? Стоп… Кто тогда? Нет‑нет, чуйка еще ни разу… Слышишь, брат, ни разу не подвела. Иначе меня давно уже не было».
Мысли терзали голову мужчины. Борис отказывался верить в смерть напарника, но пойти и проверить, нет ли среди зомбаков Сережи, все же не решался. Да и не видать все равно. Наставник хотел уже возвращаться назад, как в одном из домов на секунду сверкнул в окне огонек.
