Штурмуя Лапуту (СИ) - Валин Юрий Павлович

— Да шо такое⁈ — узнаваемое завопили изнутри. — Ни минуты спокоя, там снаружи распорядок для кого писан⁈ Сейчас швыденько всех наглых на гауптвахту!

— А ну все вон! Секретарь-комендант гневается! — гаркнула Лоуд, втягивая за дверь Фунтика и лупя по пытавшимся задержать стражницким лапам. — Сгинули живо!

Укс стряхнул с запястий веревку, помог напарнице заблокировать стулом ручки входной двери.

— Кто там вошкается и вошкается⁈ Совсем обнаглели⁈– свирепо вопросили из глубин апартаментов, и в дальней двери показался агрессивно настроенный секретарь-комендант.

Кочегар весьма изменился: отпустил волосы и усы, заметно прибавил в весе, этого даже длинная ночная рубашка не скрывала. И когда успел? Времени прошло не так уж много.

Укса старый знакомый узнал мгновенно — побледнел, замер, даже усы обвисли.

— Да как так? Я же приказывал, стражу, спецназ оформил. Упыри вы, любой наросток вольной демократии затоптати норовите… — бывший кочегар опомнился, попытался отпрыгнуть назад и захлопнуть дверь личных апартаментов.

Но Укс уже пересек просторную залу, влетел следом, сшиб с ног располневшую фигуру в просторной рубашке, вместе упали под балдахин огромной кровати. Пилоту почудилось, что он утопает — перина оказалась воздушна и бездонна, что та Бездна…

…Рядом визжали так, что в ушах звенело, прямо в каждом ухе. Укс не особо учтиво выписал подзатыльник одной девице, шлепнул по вопящим губам другую. Стало намного тише, только уткнутый мордой в перину секретарь-комендант панически бубнил:

…— Добрались москальски наймиты! Душат свободу, млянахвовсе…

Укс пихнул бывшего члена экипажа в волосатый затылок:

— Эй, уймись.

Одна из ночных стенографисток господина секретаря-коменданта — та, что побрюнетистей — метнулась с постели, явно норовя позвать охрану, но была перехвачена цепкой лже-капитаном. Визг девицы оборвался охами — после точного тычка в живот верная стенографистка согнулась, тщетно пытаясь вздохнуть.

— Не дергайся, Мальвочка, — горестно попросил секретарь-комендант. — Скончено дело, усё, финиш. Теперь запытают кляты каты. Эх, только жить почали…

— Так, ты, Мальвочка, и ты, видимо, Сильвочка — рыдать исключительно тихо, сдержанно, разговору старших не мешая, — распорядилась лже-капитан. — А лучше вообще не рыдать. Тихо сидите.

— Шо тихо⁈ Плачьте! Рыдайте! Войте!– возопил секретарь-комендант. — Меня теперь знову на каторгу кочегарную мобилизуют, а вы…

— Уймись, говорю, — предупредил Укс, слезая с кочегарской спины.

Как же, заново спятивший член экипажа был вне себя — мигом рванулся, довольно ловко обойдя лже-капитана, метнулся к дверям спальни, взревел:

— Стража!

Сбитый подножкой Фунтика крикун врезался в комод, сшиб со стены массивную картину, вновь вскочил на ноги, но схлопотал по почкам от Лоуд, охнул, наткнулся на меткий пинок пилота и рухнул на ковер. Застонал:

— Всё, вообще убили! Мальвочка, Сильви, я всих вас так любил…

— Заглох, параноик, или я за себя не ручаюсь! — без шуток предупредила лже-капитан.

— Профессор? — осознал поверженный секретарь-комендант. — Всё, вовсе нам пинахкопец…

Теперь рыдали все трое: разномастные стенографистки и безнадежно распластавшийся на ковре бывший кочегар.

Лоуд поморщилась:

— Совсем скурвился. Полагаю, увольняем?

Укс кивнул:

— По статье «за утратой последнего доверия».

— Именно! Цепи он старым друзьям вовремя сделать не может, прохиндей ленивый.

Разговор с окончательно списанным кочегаром занял изрядное время. Как ни странно, изменник занимался не только формированием личной круглосуточной канцелярии, но и мелкими полезными делами. На данный момент эвакуированный с «линзы» дирижабль находился в королевских Тайных мастерских, его даже начали чинить, правда, пока без особого успеха. Укс полагал, что с ремонтом сам справится намного лучше, важнее было то, что дезертир уже начал изыскания по поиску проходов в иные миры.

…— Та не знают они тут ничого. Это же не нормальна наука, а чистые клоуны, — рассказывал кочегар. — Теоретики самого бездельного профиля. Нет, за множественность миров они знают. Но уже лет сто пятьдесят спорят, сколько этих самых гипотетических миров существует. Свитками расчетов два библиотечных здания забиты, дискуссии пылкие. А толку — нуль! Спрашиваю, «где проходы, как их запечатать, это же величайшая опасность существованию демократии и свободе научного мира», а они дивлятся як бараны, типа «пока мы не знаем порядок цифр, бессмысленно переходить к практической части экспериментов». Вороги народа, мнах!

— Понятно, понятно, не распаляйся, — Лоуд, все еще в капитанском обличии, жевала пирожное. — Но не может быть, чтоб вообще никто практикой Прыжков не заинтересовался. Всегда найдется какой-то пытливый отчаянный доцент, да хотя бы даровитый лаборант, сопоставит факты, включит рубильник…

— Нема тут таких, — заверил секретарь-комендант. — И рубильников до меня не было. Вопиющая косность научного пидходу. Я вот сразу: «Ваше Величество, а ночничок электрический вам не угодно? Очень удобно читать в постели. И в сортире вашу гениальную партитуру писать можно, вот проектик электрифицированного ватерклозету». В мастерских, если за спиной стоять, вполне способны сделать что-то годное, технический уровень позволяет. Им прогрессивный комендант нужен был. Впрочем, что я опять все о себе и о себе. Вам же про Прыжки нужно. Тут порадовать не можу. Не нашел спецов. А я, между прочим, лицо очень заинтересованное. Ну, если вы действительно уходить собрались…

— Уйдем-уйдем, дел полно, — заверила Лоуд, выбирая следующее пирожное. — Нужно как-то ускориться с решением проблемы.

Укс молча отодвинул от напарницы блюдо с кондитерскими изделиями. Потом сама страдать будет.

Вообще поздний ужин или ранний завтрак был недурен. Пришедшие в себя, подправившие макияж и прочее Сильвочка с Мальвочкой натащили уйму яств — круглосуточный допуск на королевскую кухню у секретариата имелся. Собственно, в научном сообществе и библиотеках у секретаря-коменданта тоже имелись широкие возможности, но толку-то…

…— Всех мобилизуем! У меня агентура в канцелярскому департаменте, в буфетных и курительных комнатах — там самые толковые лапутяне. У меня одних стенографисток — двенадцать красунь, лучшие кадры королевства. Найдем Прыговой выход, вот непременно найдем! — клялся бывший кочегар. — Только вы того… не портите мои прогрессорски плани. У меня же все продуманно. Я же не для себе….

— Само собой, все для мира, для Мальвочки с Сильвочкой, — согласилась Лоуд. — Не трясись, уйдем, как только проход нащупаем. Прогрессурствуй, хрен с тобой.

— Я же для общества, у меня обширные комплексные планы, — секретарь-комендант покосился на помалкивающую Фунтика. — Мне бы допомога не помешала. Ваша Дюймовочка з вами, или тут ее оставите?

Укс без лишних слов сунул стратега мордой в блюдо с пирожными.

— Я же тильки спросил. Чисто из вежливости, — горько пояснил отставной кочегар, снимая с глаз крем.

На рассвете господин секретарь-комендант и Профессор ушли в центральную Королевскую библиотеку, верные стенографистки с записками-требованиями убежали к ведущим островным специалистам по межмировым теориям. А Укс с подругой остались на порядком замусоренной, но дивно мягкой постели.

— Никогда столько пирожных не ела, — призналась бывшая воровка.

Губы у нее и правда, были лимонные, сладкие.

— Ты же всего два и съела, — засмеялся Укс.

— Нельзя мне к вкусному привыкать. Растолстею и попадусь. Но сейчас можно мне еще послаще?

Укс постарался сделать все, что мог.

Научные изыскания пока шли безуспешно. Лучшие научные силы Лапуты были привлечены к решению проблемы, прошла тотальная мобилизация хлопальщиков и библиотекарей, но научно-практического прорыва не намечалось. Все же логику и темпы здешних научных исследований перестроить в относительно быстрые сроки не представлялось возможным. Уже пять дней промелькнуло, а кипели все те же бурные дискуссии о принципах подхода к принятию решения.