Цирея фыркнула от смеха.
– Она не лошадь, Солари.
– И очень жаль!
Сзади послышался раскатистый рев. Эстелла содрогнулась, а смех Циреи стал еще громче. Королева даже начала ей немного нравиться.
– У них хороший слух, поэтому не стоит бросаться такими словами. А по поводу того, почему они меня не поджарили… Не знаю? – Цирея пожала плечами. – Наверное, они почувствовали во мне кровь предков. Хоть мы и носим всякие титулы, это только ради бахвальства. Дочь прародителя драконов. – Она закатила глаза. – Ну и бред!
– Я думала, ты сама себя так нарекла, – ухмыльнулась Эстелла, бросив на нее прищуренный взгляд.
– Ой, кто бы говорил. Как там тебя называют? Пламенные крылья? Огненная королева?
– Огненная шлюха, – поправила она знающим тоном.
Цирея делано ахнула.
– Так мы похожи больше, чем я думала!
Они тихо засмеялись, отведя друг от друга взгляд. Эстелла вдохнула морозный воздух и покачала головой.
– И как меня угораздило полететь на Драконий перевал на драконах с дочерью прародителя драконов?
Цирея пихнула ее в бок.
– Молчи, белая звезда.
– Кто-кто? – Эстелла захлопала ресницами.
– В Новом мире есть легенда о белой звезде. Ты никогда ее не слышала?
Она отрицательно мотнула головой, и Цирея принялась рассказывать:
– Зародилась она на Асталисе. Говорят, что все континенты созданы из звездной пыли. До рождения нашей Вселенной существовала одна-единственная звезда, и вбирала она в себя три существующих цвета. Когда она взорвалась, из ее пыли появился весь наш мир. Старый, Новый – не имеет значения, как мы его называем. Из красной пыли появился Эрелим. Зеленый цвет был отдан Иоторосу, а синий – Киэрии.
Эстелла улыбнулась. Было так необычно представлять, что за границей их континента существуют другие народы и государства. Она бы хотела хоть краешком глаза взглянуть на них.
– Когда звезда взорвалась, мир должен был заиграть всеми известными цветами. Ведь она же отдала их, – продолжила Цирея таким голосом, словно рассказывала сказку своим детям, а не Эстелле. – Но вышло иначе. Мир стал черным.
– Подожди, – прервала ее Эстелла. – А из какой пыли был создан Асталис?
– Не торопись! Мир был черным, и никто не понимал, что же с этим делать. Взорвавшейся звезде потребовалось долгое время, чтобы возродиться, и все это время континенты жили во тьме. Но когда это произошло, когда звезда переродилась, то, как ты могла догадаться, тьма отступила.
– Звезда стала белой, – уловила мысль Эстелла. – А без белого цвета нет остальных. Нам рассказывали об этом в школе. Мы видим предмет белым, если он отражает три составляющие части этого цвета – то есть красный, синий и зеленый. И видим предмет черным, если не отражает ни одной.
– Верно, – довольная ее знаниями, кивнула Цирея. – Белый вбирает в себя три цвета. И вот через пару сотен лет появился четвертый континент – Асталис.
Эстелла резко остановилась.
– Асталис – желтый? Как смешивание зеленого и красного?
– Ты не такая глупая, как я думала, – задумчиво пробормотала Цирея и двинулась дальше.
– Вот уж спасибо… Мне просто посчастливилось полжизни рисовать никому не нужные картины…
Эстелла даже не заметила, как они подошли к пещере. Вход напоминал раскрытую пасть дракона – у нее аж мурашки побежали от атмосферы, что царила на перевале. Таинственное и скрытое от ненужных глаз, это место когда-то представляло собой дом для существ, что могли сжечь весь мир.
– Когда красная и зеленая звездная пыль смешались, появился Асталис. Из-за этого столкновения все видят взорвавшуюся звезду желтой. На самом же деле она была белой и всегда ею будет.
Эстелла вдруг вспомнила слова Илая.
«Потому что ты как солнце. И немногие знают, что солнце – белая звезда. Я смотрю на тебя и вижу много-много желтого, красного и оранжевого, потому что только со стороны ты выглядишь так, словно можешь сжечь весь мир».
Ее сердце болезненно сжалось, а знак Нитей Судьбы похолодел.
– И говорю я это к тому, – Цирея сделала шаг внутрь пещеры, но в последний момент обернулась, – что ты сама вольна выбирать, кем тебя будут считать. Ярким, но безликим солнцем или тусклой, но значимой звездой.
«Звездой,– подумала Эстелла.– Я хочу быть звездой».
* * *
В пещере было холодно, но сухо. Они спускались по спиральной лестнице, не произнося ни слова с тех пор, как отыскали ее. Эстелла думала обо всем, что рассказала ей Цирея: о драконах, ее континенте и легенде о белой звезде. С потолка капала вода, отбивая мерный ритм. Эстелла призвала огонь и подсвечивала им путь, чтобы не угодить в лужицу или, того хуже, в какой-нибудь обрыв.
Чутье никогда не подводило Эстеллу, но почему-то сейчас она даже не знала, с чем им придется столкнуться. Последний дракон охранял Оракула до тех пор, пока он окончательно не покинул перевал. Но где же он сейчас? Почему не откликнулся на приход Циреи?
Это странно.
– Ты так говорила о контине… – Эстелла откашлялась. Из-за долгого молчания голос слегка охрип. – Ты так говорила о континентах, словно была на них. Это так?
Королева шла позади, поэтому Эстелла не видела ее лица – только слышала легкие шаги.
– Не была, к сожалению, – выдержав короткую паузу, выдохнула Фьорд. – Во-первых, потому что я принадлежу к королевскому роду. Мне всегда говорили, мол, на других континентах опасно, делать там нечего. Во-вторых, никто не возвращался с Киэрии и Иотороса живыми.
Эстелла занесла ногу на очередную ступеньку, но так и осталась на месте.
– Как это не возвращались?
– Вот так. У Асталиса огромный долг перед континентами, но накоплен он за многие столетия. После того как Боги отделили Эрелим, все, кто уезжал с Асталиса, перестали возвращаться. Когда на вашем континенте началась война, королевский двор принял решение не вмешиваться. Так у Асталиса оборвалась связь с Эрелимом, а потом и… Чего встала? Шевелись давай!
Эстелла вышла из оцепенения и продолжила спуск.
– Но как такое возможно? Ладно, с нами понятно. Но Иоторос и Киэрия? Кто их вообще населяет? – нахмурилась она, пытаясь найти заявлению Циреи логическое объяснение.
– Не знаю, возможно ли такое, но…
Цирея прервалась, и Эстелла насторожилась.
–Возможно что?
– Нефилимы, – мрачным голосом ответила она. – Говорят, Киэрию и Иоторос населяют нефилимы, в которых течет кровь ангелов и смертных.
Эстелла распахнула от удивления рот. Она облизала пересохшие губы и выдохнула:
– Это невозможно. Ангелы населяли только Эрелим.
– Видимо, не только, – пожала плечами Цирея. – В наших манускриптах ничего о них не говорится. Только то, что нефилимы обладают какой-то силой. Очень могущественной силой, – добавила едва слышно.
Эстеллу аж передернуло. Когда-нибудь этим тайнам придет конец или они всю жизнь будут гоняться за призрачной правдой?
Механически переставляя ноги, Эстелла задумалась. Недавно они с Аароном беседовали на эту тему. На тему детей. Нефилимами называли тех, кто родился от ангела и смертного, однако союз падшего и смертного к этому не относился. Как сказал Аарон, чаще всего в последнем варианте рождались обычные люди, реже – падшие.
Они с Йоргенсеном во многом сходились во мнениях касательно детей. Эстелла хотела бы иметь ребенка, а может, даже нескольких, но… не сейчас. Не в мире, где ты можешь в эту же секунду попрощаться с жизнью – и со своей, и с жизнью близкого. Не во времена, когда дети прячутся в шкафах, а родители закрывают их своими телами, чтобы они не видели ужасов и не слышали криков боли.
Как ее ребенок будет жить, если его родители вдруг… не вернутся из сражения? Как Эстелла будет идти в бой, зная, что где-то далеко ее ждет дочь или сын?
Они никогда не разговаривали об этом с Илаем. Ей было немного… неловко. Вдруг ему не нужны дети? Вдруг он не хочет обременять себя? Или, может, не хочет детей именно от Эстеллы… Ведь когда-нибудь она умрет, а он будет жить. Вечно.
