– Ничто не вечно. Даже ты.
Дафна тихо засмеялась. Этот хриплый звук заставил Эстеллу незаметно поежиться.
– Боги согласились бы с твоими словами.
Не желая вести светские беседы, Эстелла перешла к делу:
– Ответь мне на вопрос. Я разрушила печать Закона, Аркейн принял твое обличье, а тебя запер в подземельях перевала, так ведь?
Богиня едва заметно кивнула, продолжая смотреть в окно.
– А дракон, что охранял тебя? Кто его убил?
– Тот, кто хотел, чтобы вы меня отыскали. Я не видела, кто это сделал, но могу сказать одно: он не впервые встречает драконов. Либо как-то связан с ними. Как королевская семья Асталиса.
В голове крутилось все больше и больше вопросов.
– Но кто управлял мной до заточения: Аркейн или ты? Кто хотел разрушить стены?
Дафна слегка повернулась, и ее фиолетовые глаза, наполненные бессмертной силой, вызывающе блеснули. Как она могла спутать их? Сейчас, смотря на Богиню, Эстелла не могла выйти из оцепенения. В воздухе витал дух многовековой истории, кожа покрывалась мурашками – от удивления, страха или чего-то иного.
Во взгляде Богини полыхнул божественный огонь, и Эстелла неосознанно попятилась.
– Я не хочу править этим миром, потомок. Он исчез для меня в тот момент, когда меня заперли в Небытие. Аркейн связан со мной первозданной силой. Я не управляла тобой: только чувствовала, как он связывается через протянутую между нами нить.
– Для чего он делал это? – прошептала Эстелла. – Зачем освобождать тебя?
– Чтобы снять наложенную на корону завесу. Он не мог овладеть артефактом, пока на нем строился Закон магического равновесия. А как ты знаешь, печатью была я сама.
Богиня снова отвернулась к окну, обхватив руками предплечья.
– Теперь корона подвластна Аркейну. Он – ее новый хозяин.
Эстелла прикрыла глаза.
– Все кончено, не так ли? – Она не хотела выдавать своего отчаяния, но Дафна была единственной, кто знал Оракула с давних времен. – Нам никогда его не одолеть, если он откроет врата в Хеллир?
Она пожала плечами.
– Я не знаю, потомок. Мне нет дела до того, что произойдет с этим миром. Единственное, о чем я жалею… – ее голос вдруг стал на пару тонов ниже, – так это о своем освобождении. Наблюдать за вами со стороны было намного правильнее, чем стоять здесь, среди другого поколения. Этот мир давно поглотила пустота и без нашей с Богами помощи. Вы сами ее создали.
Эстелла грубо засмеялась.
– Твое заключение не отменяет того факта, что ты делала в Старом мире. Это ты развязала двухсотлетнюю войну. Ты предложила захватить Пути. И это ты свергла с Небес Илая, когда он перестал подчиняться тебе. Поэтому не делай вид, что в происходящем нет твоей вины, Дафна! – выплюнула она, испепеляя взглядом ее спину.
– Я любила его. Любила Икара.
Эстелла зарычала.
– Даже не смей произносить при мне этих слов!
– Ты ведь знаешь, что он тоже любил меня? – промурлыкала Дафна.
Эстелла призвала божественный огонь, не задумываясь о последствиях. Ее не волновало, что Богиня может играть на ее чувствах. Сейчас перед глазами она видела лишь ту сцену из Верескового леса, которую показал ей…
Аркейн.
Это ведь он подбрасывал осколки прошлого Дафны и Икара, еще когда она была пленницей в катакомбах Велоры. Приснившаяся ей первая встреча, о которой она рассказала Даниэлю… Наверное, Аркейн торжествовал, посылая ей эти воспоминания. Зная, что в будущем Эстелла безоговорочно полюбит Илая.
Богиня прикрыла губы ладонью, но даже смотря ей в спину, Эстелла уловила насмешку.
– Ох, эти человеческие чувства…
– Еще одно слово – и я сожгу тебя вместе с крепостью.
– Чего же ты медлишь? – Богиня медленно развернулась и наклонила голову вбок, изучающе осматривая ее. Эстелла знала, что выглядит жалко: с синяками под глазами и застывшей под ногтями кровью. – Ты ведь пришла за помощью, потомок. Ты хочешь, чтобы я спасла твоего возлюбленного.
Достаточно.
– Я передумала. Справлюсь и без тебя.
Развернувшись, она гневно затопала к выходу. Каждый ее шаг отражал уверенность, хоть и напускную, пока в голове происходил полный кошмар.
«Старая! Дура! Да я лучше попрошу помощи у Люцифера, чем еще хоть раз заговорю с этой чокнутой, сумасшед…»
– Твоя самая большая слабость – это вспыльчивость, хоть ты хорошо ее скрываешь. Как бы сильно ты ни верила в Альянс, у вас не получится одолеть Аркейна. Он уже начал открывать врата в Хеллир, а вы даже этого не заметили.
Эстелла резко остановилась.
– Объясни.
– Когда три пути – темное золото, вековое древо и наточенная сталь – соединятся в одной точке, в мир вторгнутся полчища тьмы. – Эстелла тяжело сглотнула. – Два пути уже нашли свое пристанище, третье же в шаге от него. Тебе не успеть без моей помощи, потомок. А твой любимый погибнет, так и не увидев рассвет.
Сжав кулаки, она развернулась и произнесла тоном, от которого в комнате стало на несколько градусов холоднее:
– Я не думаю, что ты хочешь встретиться с одним прелестным кинжалом, который хранится в соседней комнате. Кажется, ваша первая встреча закончилась твоим вспоротым животом.
Впервые за весь разговор в глазах Богини проскользнул страх. Но она быстро вернула на лицо безучастную маску.
– И чем тебя так задели мои слова?
– Тем, что никто не может сказать, что нужно делать, прямо. Без идиотских пророчеств и тайн.
– Тебе не просто так передалась моя божественная сила. Ты намного мудрее любого, кто находится в этой крепости. Просто сосредоточься – и найдешь ответ.
Эстелла постаралась скрыть удивление, вызванное поведением Дафны. Не этого она ожидала. Повторяя про себя ее слова, начала размышлять, как делала всю сознательную жизнь: начиная от изучения книг, заканчивая стратегическим планированием в Альянсе.
«Когда три пути – темное золото, вековое древо и наточенная сталь – соединятся в одной точке, в мир вторгнутся полчища тьмы».
– Три пути – золото, древо и сталь… – бормотала она себе под нос, кусая внутреннюю сторону щеки. – Это артефакты и ива. Одна точка – место, где находились врата в Хеллир, верно?
Дафна удовлетворенно кивнула.
– Ты знаешь, где находится ива?
– Знаю.
– Скажи мне.
– Я не имею права вмешиваться в судьбу вашего мира.
– Дай мне подсказку, – взмолилась Эстелла, совсем позабыв, что перед ней стоит злейший враг. Враг, который тысячелетие назад безжалостно решил ее судьбу. – Пожалуйста.
Дафна пристально разглядывала ее, словно ища ответ на какой-то вопрос. Склонив голову, осмотрела ее простую одежду, затем обошла по кругу и встала за спиной.
Эстелла была готова к нападению, но слова Дафны выбили ее из колеи.
– Шрам.
Зажившая рана под плотной тканью рубашки начала зудеть.
Богиня прищурилась и посмотрела на ее бедро.
– Шрам. – Затем перевела взгляд на живот. – Шрам.
Эстелла вздрогнула, когда она указала туда, где билось сердце.
– Шрам. Вся покрыта ими, даже если не видишь. А глаза, – она замерла на месте, словно зверь, – такие же, как у матери…
– Хорошо, что схожи мы только этим.
Дафна как-то странно посмотрела на нее.
– Не только.
– Что это значит? – нахмурилась Эстелла.
– Они тебе не рассказали, – задумчиво пробормотала Богиня, словно рядом никого не было. – Неправильно. Даже как-то… незаслуженно. – Ее брови сошлись к переносице. – Не простишь их.
– Если речь о моих родителях, то это не твое дело.
– Справедливо.
Чары, которыми окутала себя Дафна, тут же развеялись. Она вернулась к окну.
– Когда Эллиада, первая и последняя хранительница, отдала свою жизнь за сохранение знаний о Старом мире, она сказала: открыть врата можно только в том случае, если три стороны континента поместят те самые врата в центр.
Эстелла проглатывала каждую крупицу информации, даже не спрашивая, почему Богиня решила помочь ей. Или это очередной обман? Кому вообще теперь можно доверять?
