Вэнь Шаньяо все же зарыдал, сквозь слезы смотря, как багровеет от гнева Лэн Шуан, который едва не сточил зубы от злости.
– Сянцзы? – изогнул бровь Лэн Цзяньфэн.
– Это… это правда, – запнувшись, признался тот. – Мы мирно разговаривали, как дагэ внезапно разозлился…
– Ложь! – прервал его пес Лэн, оттолкнув от себя младшего брата.
– Этот мальчик и твой брат сказали, что ты набросился на него, да и все видели учиненную тобой сцену, и ты утверждаешь, что это ложь? – поразительно спокойным и в то же время холодным голосом спросил Лэн Цзяньфэн. – И в чем же заключается твоя правда?
Лэн Шуан открыл было рот, но так ничего и не сказал. Десятки глаз были прикованы к нему, полные негодования и злости за собственного соученика, которого он избил чуть ли не на глазах у половины клана. А будь тут и сам глава Байсу Лу, это и вовсе могло перерасти в серьезный конфликт. Даже такой идиот, как пес Лэн, должен понимать, что слова имеют вес.
– Мне… нечего сказать, – мрачно произнес Лэн Шуан.
Лэн Цзяньфэн наконец-то отпустил его, обратившись к Лу Сицину:
– Один из моих подчиненных повел себя недостойно и оскорбил адепта Байсу Лу. От имени Ганшаня я приношу извинения и прошу наказать его так, как вы посчитаете нужным.
Заклинатель кивнул.
– В Байсу Лу для таких случаев есть особое наказание. – Лу Сицин обратился к ближайшему мастеру: – Проводите господина Лэна к ледяному водопаду. Думаю, часа там будет достаточно.
– Лучше пять часов, – покачал головой Лэн Цзяньфэн. – Мы закалены льдом и снегом, так что часа будет слишком мало.
Старший мастер Лу не стал спорить, обратившись к Вэнь Шаньяо и двум пиявкам возле него:
– Отведите Ян Сяо в его комнату. Я попрошу мастера Лу Цао осмотреть тело на наличие ран и переломов.
Ши Фэнми и Мэн Юэлян покорно кивнули, поспешив проводить Вэнь Шаньяо и не решаясь пока говорить о случившемся. Тот же едва скрывал улыбку, чувствуя на своем затылке обжигающий взгляд пса Лэна и то и дело стирая с глаз слезы, от которых уже болели глаза.
Вэнь Шаньяо и не думал, что все так хорошо обернется. Гордость Ганшаня и особенно Лэн Шуана внезапно так низко пал раз даже родной дядя не стал его защищать. Но если Лэн Шуан думает, что на этом всё, то нет. Это был только первый шаг из ста.
Стоило им войти во двор сыхэюаня, как их тут же встретил Луань, охнувший при виде Вэнь Шаньяо:
– Это кто же тебя так?
– Даже не верится, что такое вообще произошло, – пробормотал Ши Фэнми, усадив Вэнь Шаньяо за стол в центре двора.
– Чем он вообще думал?! – разозлилась Мэн Юэлян, чьи щеки приняли ярко-розовый оттенок. – Напасть на человека из другого клана, да еще и на глазах у всех! Этому Лэну повезло, что он так легко отделался.
Слушавший их Луань лишь протянул: «О-о» – и с подозрением взглянул на Вэнь Шаньяо. Тот поймал его взгляд, и в черных глазах на миг зажглись белые огоньки, заставив духа поспешно ретироваться.
– Я тоже не знаю, что на него нашло, – со вздохом признался Вэнь Шаньяо. – Я лишь пригласил младшего из Лэнов поесть вместе с нами, как появился Лэн Шуан… Он повел себя весьма грубо, и я сказал, что не стоит злиться, как он меня ударил…
– Людям из Ганшаня действительно не хватает общения.
– Они выросли среди гор и снегов, там даже особо и поселений нет, – не мог не отметить Ши Фэнми. – Но я не думал, что все настолько плохо…
– Но ведь им сама императрица покровительствует!
– Потому что родом из тех краев. Я слышал, что кто-то из предков императрицы был выходцем из Ганшаня, так что неудивительно, что она им покровительствует, – объяснил юноша, и Вэнь Шаньяо невольно кивнул.
То, что императрица обожает север, знали все, вот только император терпеть не мог снег и с приближением зимы уезжал вместе с женой, наложницами и детьми на юг.
– Все равно это было безрассудно. Пусть хоть сам Цзинь Хуэй Ганшаню покровительствует – это не дает им права избивать кого угодно.
Ши Фэнми согласно кивнул. Не успели они вернуться к разговору, как в дверь кто-то постучал. На улицу неохотно вышел Луань, сначала приоткрыв дверцу, а потом и вовсе раскрыв ее так, что та с грохотом ударилась об стену.
– Цаоцао! – воскликнул Луань, обхватив ноги стройного заклинателя на пороге.
Тот от неожиданности охнул, мягко погладив духа по голове.
– Неужели успел так соскучиться? – удивился Лу Цао, однако на его губах была теплая улыбка.
– Цаоцао совсем забыл про меня…
– Ты же знаешь, что у меня очень много дел. Почему бы тебе не отпроситься у тетушки Чжисюй и не навестить меня самому?
При упоминании этой самой тетушки Луань вздрогнул, однако произнес:
– Тогда… тогда так и сделаю. И только попробуй меня потом выгнать!
Лу Цао покорно кивнул, и Луань отпустил его.
– Итак, кто из вас умудрился нарваться на северных волков?
Аметистовые глаза заклинателя замерли на Вэнь Шаньяо. Подобрав с земли небольшую коробку из бамбука, Лу Цао прошел к ним. Казалось, он не шагает, а парит над землей – настолько легкими и непринужденными были шаги молодого заклинателя.
Вэнь Шаньяо не особо много знал о Лу Цао, разве только то, что он был из прошлой группы выпустившихся адептов и учился у старшего мастера Лу, решив остаться при клане и занять место старого лекаря. Несмотря на то что Лу Цао был одним из слабейших заклинателей Байсу Лу, чье ядро так и застыло на третьей ступени вознесения, он прекрасно разбирался в лекарственных травах, создавая лечебные пилюли. Как-то раз одна из его пилюль попала к сестре Вэнь Шаньяо – та весьма долго изучала ее, прежде чем признать мастерство Лу Цао. Это был первый и последний случай на памяти Вэнь Шаньяо, когда Вэнь Сяньмин похвалила человека из клана, так что невольно он сам чувствовал уважение к молодому заклинателю.
Поставив на стол бамбуковую коробку, Лу Цао открыл ее, продемонстрировав множество ячеек. Однако в каждой из них было бездонное пространство, позволяющее вмещать несколько сотен различных предметов.
– Я Лу Цао – один из мастеров и главный лекарь в этом клане, – представился тот. – А ты – Ян Сяо, не так ли?
Вэнь Шаньяо с неохотой кивнул – то, что о нем знают уже все мастера, настораживало.
– Что ж, давай осмотрим тебя.
Лу Цао взял Вэнь Шаньяо за ладонь, коснувшись двумя пальцами внутренней стороны запястья. Ши Фэнми и Мэн Юэлян завороженно замерли, когда Вэнь Шаньяо напрягся. Было бы весьма некстати, если бы Лу Цао заметил чужую душу в этом теле, но все обошлось. Убрав пальцы, он как ни в чем не бывало произнес:
– Сломано два ребра, есть несколько трещин. Зная силу Ганшаня, ты еще легко отделался.
– Вы так быстро все узнали, – не могла не восхититься Мэн Юэлян.
– Это не так сложно. Со временем вы сами научитесь.
Лу Цао достал из ячейки большую пилюлю темно-красного цвета, а потом еще три черные, размером с рисовое зернышко.
– Эту примешь сейчас, – указав на большую пилюлю, произнес он, – а эти перед сном. Они снимут боль и оттеки.
– И даже никакие мази не нужны? – недоверчиво переспросил Ши Фэнми.
– Мази мы используем только при открытой ране, так что пилюли будут эффективней.
Луань принес поднос с чайником и пиалами. Вэнь Шаньяо, недолго думая, проглотил пилюлю, запив чаем и поморщившись. На вкус пилюля была кислой и отдавала дымом, но ее действие он ощутил сразу. Тепло сосредоточилось в груди, распространившись на сломанные ребра и вправляя их, а также устраняя трещины.
– Благодарю вас, мастер Лу, – искренне произнес Вэнь Шаньяо.
– Это мелочи. Случись что-то серьезное, и привести тело в порядок будет уже сложнее.
– О чем вы?
– Заклинатели нередко лишаются рук и ног, – ответил Луань, перекинувшись через колени Лу Цао и позволяя гладить себя по голове. – Могут даже без половины тела остаться!
Ши Фэнми и Мэн Юэлян побледнели и если бы не сидели, то точно свалились бы на землю от его слов.
– П-правда?
– Такое бывает, но редко, – кашлянул Лу Цао, ущипнув Луаня за ухо. – Пришить на место руки и ноги не составляет труда, хотя и занимает довольно много времени. У каждого заклинателя под одеждой десятки шрамов, но порой некоторые ранения настолько серьезны, что лучше дать забыться, чем пытаться хоть чем-то помочь.
