– Ну вот видишь, – Фоменко заметно подобрел. – Ты сам всё понимаешь. И к тому же там, куда ты едешь, не так спокойно, как здесь. Масштабы поменьше, напряжения побольше. Хочешь воевать – будешь. Понял зачем я тебя вызвал?
– Сегодня уезжаю, – пробормотал я. – Во сколько?
– Через пару часов. С колонной до границы, там на самолет и прямиком на место. Удачный маршрут…
Я покинул генерала Фоменко в хмуром состоянии. Уезжать не хочется. Центральный стал как родной. Там, в Западном, все по-другому. Да и вообще непонятно, что меня ждет в ближайшем будущем.
Попрощавшись со всеми, кто находится в лагере, я к утру был в России. Наконец-то появилась связь. На перевалочном пункте зашёл с местную столовую, позавтракал и позвонил Даше. Она вновь ответила быстро, словно знала, что буду звонить.
– Милая, привет!
– Лёша, привет! Вам связь восстановили? Или ты в России?
– В России. Меня переводят.
– Куда? – удивилась Даша.
– На Западный. Но не это главная проблема. Светоносный вернулся.
Даша молчала несколько секунд, а затем спросила:
– Человек?
– Да.
– Живой значит. Что говорит? Моя помощь нужна? Что известно?
– Нет, ты будь дома. Я еду на Западный потому что он там. Всё узнаю по приезду. Скоро приедет Никита. Как буду на месте – позвоню.
– Хорошо, будь осторожен. Пока…
– Буду. До скорого…
Отключив звонок, проверил время. До самолёта еще час. Трое десантников в голубых беретах перестали топтаться на раздаче и с подносами в руках направились за мой стол. Рослые и накаченные. Бравые ребята. Одеты в спортивные костюмы и принадлежность к войскам выдают только береты. Лица довольные. Они на войну только едут. С такими лицами отсюда не уезжают.
– Можно? – спросил один из десантников.
– Без проблем, – ответил я, кивком указав на стол.
Десантники сели и тут же представились. Я представился в ответ. Одного зовут Роман, другого Савелий, третьего Жора. Все сержанты.
– Ты с фронта? – спросил Жора.
Я снова посмотрел на часы. Можно пообщаться с ребятами, а можно просто ответить и уйти. Я решил поговорить и заодно убить время.
– Да, с фронта. Вернее, с лагеря. На фронте сейчас спокойно. Перемирие.
– На фронте и спокойно? – посмеялся Роман.
– Контракт кончился? – спросил Савелий. – Или переводят?
– Переводят, – кивнул я. – В Улгий. Если точнее, то в Тяжелый Перевал. К старому хорошему другу в подразделение. Буду там теперь.
– В Тяжелый? – хором удивились десантники.
– Там же одни ГРУшники! – после воскликнул Жора. – Ты из ГРУ?
– Ну да, – улыбнулся я. – Капитан Суворов. Про субординацию забудьте.
– Да-а-а-а, – пробормотал Савелий. – Говорят, что Тяжелый Перевал не просто так своё название заслужил. Там ведь задница полная. Только офицеров матерых туда отправляют. Молодняка не держат.
– Кто ж тогда воевать будет? – спросил я. – В Тяжелом две тысячи человек. Парни, не слушайте байки. Нормально там. Центральный – вот где задница. Вы, как я уже понял, туда рветесь?
– Да, мы со Свердловской области. Решили на контракт пойти, – начал рассказывать Роман. – В прошлом году отслужили, но на гражданке не живется что-то. В армии однозначно лучше. Плюс молоденьких монголочек пощупаем.
Десантники засмеялись.
– Мало приятно в Центральном. Завтра замес конкретный начнется. Вы главное не геройствуйте, а то щупать нечем будет. А возможно и некому. В роту к Сафину, Кобякову или Демьянову проситесь. Хорошие мужики. С МОА не цепляйтесь. Они нервные до ужаса.
– МОА? – удивился Жора.
– Монгольская Освободительная Армия, – пояснил я.
– А, лучники недоделанные, – хохотнул Савелий. – Говорят, что они ни хрена не могут.
– Могут, но их мало осталось. Сами знаете, что основной удар Китайцев им достался. Мало их, вот и нервничают… – я помолчал, а потом добавил: – Впрочем Центральный не так уж и плох. Вам понравится. Привыкнете и понравится…
Я попрощался с десантниками, когда подошло время уходить. Хорошие парни. Жалко, что шансов у них маловато. Вряд ли все трое вернутся домой. Война – беспощадная тварь…
Закинув рюкзак за спину, я пошел искать транспорт. Пол часа, и сел в самолёт. Скоро… совсем скоро увижу старых друзей…
Прилетел в Улгий в шесть вечера. Сел на старый УАЗ и через час, попрыгав на ухабах, добрался в военный лагерь Тяжелый Перевал, где меня встретил Уфимцев. Справа и слева лежат могучие горы. В двадцати километрах впереди – широкое ущелье, где находится передовая. Там, долгое время, идут нескончаемые бои. Место пакостное. Воевать в степях проще. Горы любят преподносить сюрпризы.
Спрыгнув на острые камни, встретил Уфимцева объятьями. Стальные руки полковника сжали как тиски.
– Где он? – спросил я.
Руслан Уфимцев теперь полковник. Очередное звание получил полгода назад. Загорелый, голый по пояс, перевитый жесткими мышцами он выглядит красиво. Голова затянута белой банданой.
Отдав ребятам команды, Уфимцев лениво улыбнулся и ответил:
– Ждёт. Так и думал, что ты сразу к делу перейдёшь. Нормально добрался?
УАЗ уехал в неизвестности. Пара сержантов забрали мои пожитки и унесли в неизвестном направлении. Лагерь не слишком большой. Метров четыреста длинной и вдвое меньше шириной. Со всех сторон защищён горами. Выход имеется только через шесть ущелий, два из которых пригодны для транспорта, а остальные пешие. Роль жилья в лагере Тяжелый выполняют контейнеры, которых тут как грязи. Новенькие и красивые, мятые и ржавые. С окнами и без. Некоторые с дырками, в которых легко угадываются пулевые отверстия. Два вертолета лениво ждут воздуха, прикрытые контейнерами со всех сторон.
– Нормально, – ответил я и показал рукой вперёд. – Передовая там?
Руслан посмеялся:
– Там. Но она тебе не понравится. Это не степи и пустыни. Горы, Лёха. Тут все по-другому.
– Жарко?
– Когда как. Сегодня спокойно. Могут ночью пойти. Станет жарко…
Мы вошли в один из контейнеров. На удивление внутри прохладно. Работают два кондиционера. Мои сумки уже на месте. Отыскав чистую одежду, я сходил в душ, переоделся и заметно посвежел. Переместившись во вторую часть контейнера, попал в кухню. Люцифер, сидящий за столом, не удивил. Манеру носить черные костюмы он так и не бросил. Внешний вид, если считать палящую жару снаружи – достоин уважения. На меня Люцифер не обратил внимания. Умиротворенно сидит и похоже спит. Не открывая глаз, он сказал:
– Второй пожаловал. Ждём третьего?
Руслан колдует у плиты. Жарит пельмени, которые сварены точны не сегодня. Не отвлекаясь полковник ответил:
– Да, Никитос будет через пару часов. Звонил. Скоро в Улгий приедет. На Крузаке своем ползет. Отчаянный…
Приблизившись к Люциферу, я схватил его за подбородок и силой повернул лицо на себя. Глаза открылись, но в них нет ни капли удивления. Только жалость и немного презрения. Люцифер не изменился. Замах, и архангел полетел на пол, сломав стул.
– А чего ты ожидал? – усмехнулся Уфимцев, когда Люцифер начал подниматься и сплевывать кровь, идущую с разбитых губ.
– Доволен? – спросил Люцифер, посмотрев мне в глаза.
Я тут же пожалел, что ударил его. Но содеянного не воротишь. Врезать ему я просто обязан. Хотя бы за последние слова в свой адрес, что звучали год назад.
– Могу добавить, – ответил я.
Уфимцев унёс сломанный стул и заменил на новый, такой же хилый, как и прежний. Люцифер молча сел, не поблагодарив полковника.
– Пельмени жаренные будешь? – спросил Руслан, кидая на стол продукты из холодильника.
– Да, – ответил я и начал помогать накрывать. – Буду всё. Не привередливый.
Люцифер открыл морозильник и достал бутылку коньяка. Налив его в граненый стакан, снова сел и начал тихонько потягивать.
– Раньше ты был аристократом, – улыбнулся я. – Теперь дегенерат.
– Смейся, смейся, – пробурчал Люцифер. – Я ведь не всех сил растерял. Могу и порчу наслать.
– Тогда я тебя пристрелю, – снова улыбнулся я. – Нет колдуна – нет порчи…
