– Почему? – одновременно спросили я и Руслан, после короткого раздумья.
– Больше нет понятия цепной ядерной реакции, – ответил Никита. – Вы не знали?
– Нет! – удивился я.
– Не слыхали, – поддержал Руслан. – Ты откуда знаешь?
– Так бомбы не взрываются, – ответил Никита. – Сколько запусков по всему миру – ни одного взрыва. Тут не надо семь пядей во лбу иметь. Ладно ракеты – их сбить можно. А фугасы? Мины? Заряды? Снаряды, в крайнем случае. Ни одного ядерного взрыва за весь год. В интернет зайдите. Ядерной войны не будет. Давно уже понятно.
– Лёха, мы кажется с тобой от мира отстали, – пробормотал Руслан, задумчиво почесывая подбородок. – Ты знал об отсутствии цепной ядерной реакции?
– Я по твоем похож на физика-ядерщика? – усмехнутся я. – Нет, как-то не до цепной реакции в последний год было. Война же.
– Люцифер, – Руслан Уфимцев строго посмотрел на архангела. – Скажи – ядерные бомбы могут взрываться?
Люцифер кивнул и лениво ответил:
– Могут. Что им сделается…
– Вот сволочь хитрожопая, – выругался на Люцифера Никита и пошел к рюкзаку. Вытащив из него планшет, спросил: – Интернет есть тут?
– Да, – кивнул Руслан. – Беспроводной. Пароль – «разведка не спит» слитно английскими буквами.
Я улыбнулся:
– Неплохо ГРУ живет. Интернет, связь, все при вас. Там, в Центральном, с этим вообще хреново.
– Ну так радуйся, – ответил Руслан. – Мы все-таки особое подразделение. Нас не забывают.
Никита подключил устройство к интернету, поставил его на стол так, чтобы всем присутствующим было видно. Отыскав в контактах некоего Василия Юлфимова, нажал на видеовызов. Прошло семь гудков, но абонент так и не ответил.
– Занят, наверное, – пробормотал Уфимцев.
Никита посмотрел на часы и спросил:
– Если у нас десять вечера, то в Волгодонске сколько? Ночь?
– Пять вечера должно быть, – ответил я. – Пять часов разницы с Москвой.
Неизвестный абонент на той стороне наконец-то соизволил ответить. Василий Юлфимов – паренёк-блондин, ровесник Никиты. Ужасно худой и в очках, которые делают его похожим на ботаника. Впрочем, почему похожим? На экран взглянул вскользь, и вернулся к управлению автомобилем.
– Здорово, Ник, – пропищал Василий. – Давай через пол часа… я за рулем.
– Здорова, Ботанич! – воскликнул Никита. – Василёк, времени в обрез. Жмись к обочине, врубай аварийку и будем базарить.
– Так поговорим, – виновато отозвался Василий. – Что-то срочное?
– Ты же у нас ядерщик, – начал Никита. – На оборонку в ядрёной промышленности трудишься. Скажи нам, несведущим ни хрена в этом, как обстоят дела с цепной ядерной реакцией?
Василий сперва удивился, а затем сделал серьезный вид и ответил:
– Извини, Ник, но это государственная тайна. Не могу сказать.
– Мне можешь, – сказал Уфимцев таким тоном, что Василий аж вздрогнул. Не будь это видеозвонок, он бы упал в обморок.
– Я… э-э-э… как бы… ну… – забормотал он. Послышался звук автомобильного гудка, и Василий начал крутить рулём.
– Давай, говори уже, – потребовал Уфимцев, когда горе автомобилист остановился у обочины.
– Нет больше цепной ядерной реакции. На физическом уровне отсутствует. Мы работаем над этим, но могу с уверенностью заявить – ядерные бомбы больше не взрываются…
– Что и требовалось доказать! – воскликнул Никита и отключил видеозвонок. Василия он даже не поблагодарил.
Руслан Уфимцев посмотрел на Люцифера и сказал:
– Давай, ангелочек, колись. Что за аферу ты тут проворачиваешь и зачем обманываешь нас?
Люцифер попятился назад, уперся спиной в холодильник, удивленно оглянулся назад, а затем по очереди посмотрел на каждого из нас. Выдохнув, сказал:
– Только без рукоприкладства пожалуйста. Сейчас объясню!
– Пока что не собирались, – ответил я, разминая кисть правой руки левой.
– Я пытаюсь все исправить, – виновато признался Люцифер. – То, что я сделал – это конец. Происходящее – начало этого конца. Вы не замечаете?
– Пока только хорошие новости, – сказал Руслан. – Нет ядерной войны – гора с плеч. А обычную войну мы выиграем. Вышибем зубы агрессору, поставим на колени, научим жизни и домой пойдем. Не все так плохо…
Мне стало страшно. По телу пробежал холодок, которого быть не должно. Уфимцев начал озираться по сторонам, тоже почувствовав неладное.
– Война… – сказал Люцифер.
Свист, еле слышимый уху… Неприятный до ужаса… Неприятный, потому что так свистит падающий снаряд…
Контейнер мгновенно стал адом. Его тряхнуло так, что меня сбило с ног, бросило на стол, а затем приложило головой о что-то твердое. Голова взорвалась болью и звоном…
– Сука… – крик Никиты оборвался.
Я приподнялся, перевернулся на живот и пополз. Очередной взрыв заставил вжаться в пол. Глаза залило кровью, которая течет с разбитой головы. Рукой стёр ее и прозрел. Контейнеру досталось не слабо. Стену, где мы стояли, смяло будто фольгу. Пространства минимум вдвое убавилось. Дыры от многочисленных попаданий осколков, через которые виден свет. Снаружи гремят разрывы снарядов, сливающиеся в канонаду. По нам бьют минометы. Холодильник рядом со мной похож на недоделанного трансформера. Попало деформировавшейся стеной контейнера.
– Седой, в какую задницу ты нас загнал? – крикнул я, не услышав своего голоса. Контузило неслабо.
Уфимцев возник рядом со мной и рывком вздернул меня на ноги. Тут же поднял Никиту, который оказывается лежит рядом со мной и потащил нас к выходу. Уже на улице я прозрел окончательно, вытерев кровь куском футболки. Лагерь Тяжелый Перевал накрыло покрывало смерти. Минометный огонь и удар системы залпового огня прошли умело и точно. Вертолёты горят, частично разбросанные по сторонам. Никитин Крузак похож на розу из металлолома. Контейнеры все до единого измяты взрывами.
Руслан потащил нас в сторону ущелья, до которого с пол километра расстояния. Спотыкаясь и пошатываясь, я едва успеваю за ним. Никита бежит бодрее. Пятьсот метров, которые я оценил на вскидку, стали самыми сложными в моей жизни. Я не понял, как добрался до спасительных камней и привалился к одному из них. Слух начинает возвращаться. Слишком сложно вылавливать звуки из сплошного звона.
– Наступают, – сказал Руслан и спрятался за камнем. Встряхнув меня за плечи, спросил: – Слышишь меня?
Я кивнул.
Руслан посмотрел на сидящего рядом Никиту и приказал:
– Уходи. Мы за тобой. В той стороне наша застава. Отряд погранцов…
Кажется, прошли секунды, а Никиты и след просты. Руслан снова поднял меня и потащил за собой. Пробежав еще с пол километра, мы укрылись среди торчащих тремя клыками скал. Так себе убежище, если считать идущего по пятам врага.
– Уходи, Лёха! – сурово приказал Руслан.
Я помотал головой. Сознание проясняется. Последствия удара головой проходят, но слишком медленно.
– Где Люцифер? – с трудом спросил я.
– В контейнере с развороченной осколком башкой лежит, – ответил Руслан.
Я застонал. Всё к чёрту под хвост.
– Уходи! – повторил Руслан. – Я возвращаюсь. Попробую парней вывести. Им без меня никак…
Я перестал смотреть на землю и то как на неё падают капли с моей головы. Рана не серьезная, но травмы головы всегда обильно кровоточат…
Подняв голову, посмотрел на полковника. Он ушел. Сил встать и пойти следом нет. Нет сил просто встать. Нужно заставить себя уйти… нужно…
– Лёха! – Никита встряхнул меня, и голова взорвалась болью.
Он успел вернуться. Не один, а с отделением пограничников, грамотно держащих местность.
– Где Руслан? – спросил Никита, дождавшись, когда я начну соображать.
– Ребят вытаскивает… – ответил я и чуть не потерял сознание. Кровь всё еще не остановилась и залила песок багровой лужицей.
– На носилки его и к заставе, – приказал стоящий рядом пограничник. – Остальные – за мной. Будем вытаскивать ребят. Приоритет – спасаем полковника Уфимцева!
Дальше я не слушал. Меня бросили на носилки, подняли и с крейсерской скоростью куда-то потащили. Боль от тряски стала страшенной. Я начал мечтать о потери сознания. Несколько секунд и темнота…
