— Хэнесси, Ричард.
Смешно будет, если в этом мире никакого Хэнесси нет. Получится, что я действительно заказал бормотуху. Но по вытянувшемуся лицу Воронцова я понял, мне удалось его удивить.
Да, в прошлой жизни, точнее позапрошлой, когда я был незаслуженно богат, «Хэнесси Ричард» являлся моим любимым коньяком. Как сейчас помню, полмиллиона за бутылку. Деньги, что вода, уходили сквозь пальцы, но поток от «Старт-Теха» не иссякал. Знал бы я тогда, какой ценой!
Кстати, насчёт пальцев. Сначала я не поверил своим глазам. Стюардесса принесла два пузатых бокала на высоких ножках. Воронцов подала, как положено, взяв за тонкую ножку и водрузив его перед патрицием.
Мне же — обхватила стенки бокала и, как ей казалось, незаметно опустила палец в темно-янтарную жидкость.
Я едва успел заметить это. Сперва, потерял дар речи. Стюардесса оглянулась на мгновение, но и этого было достаточно, чтобы понять — она это сделала нарочно. Просто потому, что я не аристократ?
— Девушка, — позвал я. — Замените напиток. И я хочу, чтобы вы налили его мне из бутылки здесь, передо мной.
Честно говоря, я не ожидал, что она станет упрямиться. Просто хотел лишний раз погонять её, чтобы неповадно было, мыть руки чужим коньяком.
Но она возразила:
— Простите, но с напитком все в порядке, наслаждайтесь.
Я бросил взгляд на Воронцова. Тот не понимал в чем дело, но догадался, что мне опять досталось от обслуживающего персонала. Разумеется, спешить мне на помощь он не собирался.
— Я попросил вас, заменить мне напиток, — твёрдо произнёс я.
— Простите, но не вижу причин.
Действительно, чего это пес, допущенный к барскому столу, разлаялся, когда ему указали место. Именно такие мысли я прочитал в глазах стюардесса.
Воронцов уже откровенно веселился. Стараясь остаться невозмутимым, он все же ехидно улыбался.
— Ты опустила палец в коньяк, свинота! — рявкнул я.
Лицо стюардесса приняло нарочито обиженное выражение. В её тоне засквозила издевка.
— Ничего подобного.
— Ваша милость, не забывай добавлять.
— Пффф!
Вот это её непроизвольное «Пффф» вывело меня из себя. Если до этого, я ещё сомневался, что девка просто тупая лизодка, то сейчас не осталось никаких сомнений. Не помня себя, я схватил бокал с коньяком и выплеснул содержимое прямо в лицо стюардессе.
Оставшийся полет нас сопровождала другая стюардесса. Чисто по-человечески, мне было немного жаль и первую стюардесса, и того парня на стойке. Когда постоянно обслуживаешь представителей княжеских и боярских родов, поневоле произойдёт нечто, вроде профессиональной деформации. Начнёшь причислить себя к некому кругу избранных и свысока просматривать на других плебеев, ни разу в своей жизни не встречавших живого аристократа. Но это не оправдывает мерзкого отношения к клиентам из низшего сословия. И хотя мне, перед самим собой, было неловко за несдержанность, но девка получила по заслугам. Палец в коньяк окунать! Додумалась же!
По неволе вспомнил того стюарда, сопровождавшего нас в полете в Новгород. Он спокойно, даже с каким-то достоинством, исполнял свои обязанности и по отношению к Лидии, и по отношению к нам — простолюдинам.
Наслаждаться горячими блюдами во время оставшегося полёта я поостерегся. Кто знает, чего они могут сунуть в него перед подачей. Пришлось обходиться едой в вакуумной упаковке и минералкой. И с завистью смотреть на Воронцова, с аппетитом уплетающего очередной шашлык, томленную рыбу со специями и бифштексы. Ему то, ничего в еду не сунут! А если попробуют, он так сунет в ответ, забеременеет даже диспетчер на земле.
Через десять часов непростого, в моральном смысле, полёта, внизу замаячили огни Владимира. Безбрежное море электрического света расплескалось по земле. Чёрные линии автострад, ограниченные пунктиром фонарей, оплетали столицу словно кровеносные сосуды. Огни высотных зданий тянулись к нам, словно конечности Идолищ-гигантов. Телевизионные вышки возвышались над домами.
Самолёт качнуло. Мы начали заходить на посадку. В иллюминаторе я видел, как крыло с моей стороны задралось. Огни мегаполиса внизу поредели. Автострады разбежались паутиной междугородних трасс. Одна из них вела в Москву. Куда мне требовалось попасть позарез. Но сейчас, тут во Владимире, я был так же далеко от Москвы, как и в Каноэ. Вряд ли, Воронцовы дадут мне возможность свободно шастать по стране. Во всяком случае, в ближайшее время. А что будет после того, как я предстану перед боярским родом? Будущее покажет.
После приземления мы так же, как и в Кагошиме, через VIP-зону, прошли в зал выдачи багажа.
Зал уже был общим. Множество пассажиров с других рейсов ожидали, когда их вещи покажутся на транспортерной ленте. Воронцов, облаченный в обычную одежду, накинул на лицо шарф и отошёл в сторону. Я последовал за ним. В суматохе аэропорта никто не узнавал Белого Витязя.
Я следил за транспортерной лентой, ожидая увидеть свою сумку. А вот чемодан Воронцова я тащить не собирался.
Из дверей VIP-зоны появился носильщик в одежде сотрудника аэропорта. Оставив мою сумку у дверей, он понёс чемодан в нашу сторону.
— Ваше сиятельство, — поклонился он. — Желаете, забрать багаж, или прикажите донести до авто?
Воронцов молча протянул руку и взялся за ручку чемодана. Носильщик поклонился и двинулся прочь от нас. Моя сумка так и осталась лежать возле дверей.
Опять лизод? Да, что ж такое! Наверное, это я такой везунчик. Явление-то редкое, а тут уже третий за одни сутки. А может, дело в том, что я оказался среди тех служащих, кто часто работает с аристократами, вот у них процент лизодов и выше.
Стало обидно. Ещё бы ногой пнул сумку, лизоблюд хренов.
— Эй, человек! — окликнул я носильщика.
Тот удивлённо оглянулся.
Я постарался придать своему голосу столько высокомерия, сколько смог.
— Подай сумку, живо!
Носильщик в нерешительности замер. Ну никак я не тянул на благородного, в его глазах.
— Оглох, что ли? — рявкнул я.
Люди удивлённо поворачивались на мой громкий голос. Носильщик, помедлив ещё секунду, засеменил к сумке, поднял её и поднёс ко мне.
— Ваша милость, — в его голосе сквозило неуверенность. — Желаете…
Я выхватил у него сумку.
— Мне вот интересно, а без того, чтобы на тебя наорали, ты никак?
Не дожидаясь ответа, я двинулся к выходу. Воронцов, в этот раз шёл следом. Люди, толкущиеся в зале, расступались передо мной, склонялись в поклоне, как того требовали правила и закон. Сейчас в их глазах, я был настоящим патрицием.
Глава 44
— Ваша милость! Ваша милость, с вами все в порядке?
Женский голос долетал откуда-то издалека. Тревожил меня назойливым комаром, отвлекал. Не давал скатиться в самую бездну отчаяния. Я сидел и тупо смотрел на экран смартфона. Не знаю, сколько времени, может быть, полчаса. Может быть, час или полдня.
— Ваша милость, ответьте.
* * *
Владимир поражал своей роскошью, многолюдьем и энергией. Пока мы ехали из аэропорта, я не уставал рассматривать монументальные здания, станции метро, нескончаемые потоки машин и людей. Владимир так напоминал Москву из моего мира, что казалось, я снова вернулся в прошлое, перенесся в свой мир и сейчас просто еду к себе домой, в пентхаус в «Речном парке».
Но мы выбрались с многолюдных автострад столицы, свернули в район особняков, скрытых высокими заборами. И остановившись возле одного из них, въехали в распахнутые ворота. Судя по всему, я оказался в резиденции Воронцовых. Его нельзя назвать домом, скорее это был дворец, окруженный парком.
Среди голых деревьев, посреди паутины протоптанных в снегу дорожек, виднелись античные статуи. Но рассмотреть их лучше мне не дали. Двое вежливых мужчин, с застывшими лицами, предложили мне следовать за ними. Я думал, меня сразу отведут к старшим рода, но меня проводили в комнаты, где я снова оказался в мягком заключении.
