Я сбежал этажом выше. Не обратил внимание, была ли дверь на моем этаже, но тут лестничную клетку от коридора отделяла дверь. Надо попасть туда, где много людей, не будут же эти трое «якудз» убивать меня на глазах свидетелей.
Дверь оказалась заперта. Черт! Сверху уже грохотали шаги преследователей. Я снова бросился вниз по лестнице. Попробовал открыть дверь еще этажом ниже. Безрезультатно! Убийцы уже настигали меня.
Снова вниз. Я перемахнул прыжком через целый пролет, дернул очередную дверь. Закрыто! Да, что ж такое! Увидел ноги в джинсах на лестничном пролете сверху. Они уже близко! Снова вниз. Сколько здесь этажей? И какого рожна, все двери с лестницы заперты?
Я потратил драгоценные секунды на борьбу с дверями и «якудза» догнали меня. Двое. Третий, видимо спускался на лифте. Передо мной стояли японцы, один в свитере, другой в ветровке. Они уставились на меня тяжелыми взглядами. Рука человека в ветровке нырнула в карман, в его ладони заплясал зловещего вида нож. В свитере остался безоружным.
Ладно, раз нет другого выхода, применим свои способности. Мощь прокатилась горячей волной, ушла в руку, и на ладони образовался сияющий шар. Достаточно запустить его и парочка исчезнет во вспышке энергии.
Их глаза округлились. Не ожидали, что их жертвой окажется человек способный взаимодействовать с Мощью. Медленно, не сводя с меня глаз, японцы попятились. Поднялись наверх и исчезли из поля моего зрения.
Тут же сверху грохнули два выстрела. Одна пуля ударилась в пол, выбив крошку из бетонной плиты, другая попала в стену. Значит, огнестрел у них есть. Скверно. Я не стал бросать в них шар энергии. Мог ведь и не попасть, а автоматический пистолет куда скорострельней, чем я.
Снова вниз. Бегом. Я спиной чувствовал, что вот-вот меня пронзит пуля. Но убийцы благоразумно держались на расстоянии. Когда понял, что стрелять в меня пока не будут, сбросил Мощь. Наконец, первый этаж, дверь там распахнута, из холла доносятся голоса. Быстрее туда, где убийцы меня не тронут.
Но практически в самом дверном проеме меня ждал третий из противников, затянутый в черный костюм. Мы столкнулись нос к носу. Он ударил первым. Резко и быстро. Я успел сбить его руку и сам ударил его ногой. Он видимо не ожидал от меня такой прыти, и пропустил удар.
«Костюм» плюхнулся на пол, проехал метр по полу, но тут же вскочил. Я уже пробежал мимо него и оказался в холле отеля.
Вспотевший и взъерошенны, й я перешел на шаг. Персонал за стойкой и несколько гостей удивленно взирали на меня. Я обернулся к лестнице. Трое убийц стояли и о чем-то тихо переговаривались. Потом двинулись в мою сторону.
Попросить помощи, чтобы вызвали полицию? Внутреннее чувство подсказывало мне, что это будет лучшим вариантом для моих недоброжелателей. Там, в полицейском участке, до меня и доберутся. Стало плохо с сердцем у человека, например. Вряд ли, полиция способна остановить Вороонцова, в его замысле избавиться от меня.
Атаковать их? Швырнуть заряд Мощи? Но, опять же окажусь в полиции, где дружки этих убийц до меня и доберутся.
Я не стал ждать, когда трое японцев приблизятся ко мне. Поспешил к выходу и оказался на многолюдной улице. Ладно, хоть тут они не станут нападать на меня. Я почти пробежал сотню метров и обернулся.
Передо мной возвышалось двенадцатиэтажное здание отеля. Вдоль него тянулась улица, ограниченная небольшими сквериками. Люди двигались в обе стороны. Пара компаний сидели на скамейках, беседуя или залипая в телефоны.
Мои преследователи остановились на крыльце. В ветровке и свитере не сводили с меня глаз. В костюме приложил телефон к уху. Я понимал, что убийцы от меня не отстанут. Да, эти трое не будут стрелять или кидаться с ножами, они уже засветились. А вот другие. Что им мешает проехать мимо и сделать один меткий выстрел. Или дождаться другого подходящего момента.
Да и скройся я сейчас, разве это остановит Воронцова? Найдет других исполнителей. Н-да, дорого мне обходиться даже попытка пролезть в аристократы. Сейчас надо не просто сбежать от «якудз», а полностью пресечь попытки убить меня. Хотя бы, на какое-то время.
Я еще раз окинул взглядом улицу. Спешащие по своим делам прохожие, скверы, скамейки. Уткнувшиеся в телефоны люди.
Рядом со мной стояла какая-то тумба в полметра высотой. Наверное, на ней размещают какую-то рекламу или другую информацию. Я подошел к ней. Вскочил наверх, возвысившись над остальными прохожими.
Убийцы недоуменно переговаривались, не понимая, что я задумал. Другие люди тоже обратили на меня внимание. Кто-то показал пальцем, другой толкнул соседа и кивнул в мою сторону. Раздался смех. Я увидел обращенные ко мне телефоны. Меня снимали для того, чтобы выложить в Сеть видео с очередным придурком.
Убедившись, что на меня смотрят практически все, кто в этот момент находился рядом, я снял футболку. Послышались смех и улюлюканье. Никто не понял, что происходит. А потом, что говориться, как поняли!
Спешащие по своим делам люди, остановились. Приблизились. На скамейках тоже поднялись и стали пробираться ближе.
— Это что, настоящее, что ли?
— Нет, наверное.
— Да, это просто татуировка!
— Эй, парень, ты знаешь, что за такое отправишься на каторгу?
— Да он псих просто!
Люди поднимали телефоны повыше, чтобы я попал в объективы их камер.
Я взглянул в сторону отеля. Убийц там уже не было. Я пробежал глазами по толпе. Вдруг, пользуясь суматохой, они подберутся вплотную, и пырнут меня ножом. Но никого из троицы не увидел.
Видел только изумленные лица, поднятые над головами телефоны. Вспышки фотосъемки. Один из тех, что стоял ближе всех спросил:
— Скажи, это, что и вправду знак усыновления?
— Да.
Толпа изумленно выдохнула.
— Да, не может быть!
— Врет он!
— Такого уже лет двести не было!
— Кто ты такой, парень, откуда у тебя этот знак?
— Да, скажи, кто усыновил тебя?
Я набрал в грудь воздуха:
— Меня зовут Михаил Шелестов, я бывший ауксиларий. Меня усыновил Ингвар Воронцов, Белый Витязь! Два дня назад, когда мы с ним плечом к плечу сражались с Кайдзю Шибуши.
Глава 43
Видео со мной завирусилось. Оно разлетелись по всей Сети, породив невероятный клубок из мнений, ругани и конспирологических теорий.
Кто-то утверждал, что все это розыгрыш, созданный чтобы поиздеваться над простолюдинами. Другие утверждали, что я ненормальный, нанесший себе татуировку, напоминающую знак усыновления. Некоторые сообщали, что видели лично, как меня, вместе с другими арестантами, этапируют на каторгу.
Противоположное мнение гласило, что я действительно усыновленный плебей. Но расходились в причине усыновления. Возможно, Ингвар Воронцов усыновил меня, потому что я спас ему жизнь. Что являлось почти истинной. Другие видели в его поступке хитрый ход, в скрытой от глаз плебеев, борьбе аристократических кланов. Иногда, радовались отчаянные выкрики: «Почему он, а не я!». Запрос в Сети «Как стать патрицием», на короткое время превысил даже запрос с тэгом «порно».
Пресс-служба рода Воронцовых отказалась комментировать произошедшее. Тем не менее, тысячи блогеров и журналистов мечтали взять интервью у меня или Ингвара. Они слетелись в Кагошиму, словно мухи на мед, несмотря на близость Идолища.
Лидия и Ростислав благоразумно убыли в Каноэ, где собирались силы для уничтожения Идолища. И куда на пушечный выстрел не подпускали никого из гражданских. Мы с «папашей», закутавшись в обычные, не старомодные, одежды, на простенькой «Тойоте» ехали к аэропорту Кагошимы. Где нас ждал частный рейс до Владимира. За рулём сидел все тот же горилла. О попытке убить меня мы не разговаривали. Что я мог сказать? Ах, вы, негодяи, решили избавиться от меня?
Горилла бы ответил, что просто отошёл по надобности. А Воронцов, что и вовсе ничего не знает. Это, если бы он общался со мной. Но Белый Витязь хранил холодное молчание, словно я не человек, а самодвижущийся автомат, прилипший к нему.
