В небе над ними парили двое заклинателей, освещенные вечерними лучами солнца, отчего их одежды пылали настоящим огнем. В руках одного из них находился гуцинь из белоснежного дерева с тонкими золотыми прожилками и черными струнами, у другого же – флейта из нефрита с серебряным орнаментом и с оранжевой кисточкой. Оба заклинателя напоминали сошедших из Царства духов божеств, готовых изгнать всех демонов из Царства людей.
Мягко спустившись на землю, заклинатель с флейтой лишь взмахнул рукой, и нити перерезали все щупальца, заставив монстра взвыть и с неохотой отступить.
– Глава, – поспешил к нему Лу Сицин, поклонившись и произнеся: – Мы не рассчитывали, что вы прибудете в клан так скоро.
– Я не мог оставить клан без защиты.
Заклинатель с флейтой был практически одного возраста с Лэн Цзяньфэном, однако виски с двух сторон прорезали седые пряди. Не обратись к нему Лу Сицин с таким обращением, никому бы и в голову не пришло, что этот мужчина в простой одежде пилигрима без каких-либо отличительных знаков и есть глава клана – Лу Аньцзин, известный также как Доблестный Сокол.
Рядом с Вэнь Шаньяо раздались шаги. Он уже подумал, что это Вай Сянцзы, но, подняв голову, с удивлением замер. Над ним стоял Лу Чуньду, сощурив глаза и сверху вниз смотря на ученика. От неожиданности тот даже не знал, что делать. Демон в Белых Одеждах действительно покинул клан и отправился на охоту? Вот уж неслыханно!
– Шифу… – пробормотал Вэнь Шаньяо.
Лу Чуньду не ответил, отвернувшись и подойдя к Лу Сицину и Лу Аньцзину.
– Раз с нами глава и младший мастер Лу, не лучше ли закончить охоту?
– За этим мы и пришли сюда, – произнес Лу Аньцзин. – Уйдем сейчас, и вскоре дух окажется уже в клане. Он и так смог обойти защиту и выкрасть одного из адептов. Как глава, я не смею закрывать на это глаза.
Лу Чуньду кивнул.
– Значит, охота продолжается, глава? – подошел к ним Лэн Цзяньфэн, поклонившись.
– Если только Ганшань окажет свою поддержку, – приветствовал его Лу Аньцзин, не сдержав улыбки при виде старого знакомого.
– Волки севера не знают ни страха, ни поражения. Наши клыки всегда бьют в цель.
– Тогда нам не стоит задерживаться, – заметил Лу Чуньду, на несколько секунд закрыв глаза. – Вскоре настанет ночь, и дух придет за нами. Земля уже начинает дрожать, не стоит медлить.
– Чуньду прав. Мы с ним свяжем духа, вы же нападайте. Надо расправиться с ним до заката солнца, – согласно кивнул глава Байсу Лу.
Заклинатели послушно кивнули и разошлись. Лу Аньцзин достал из рукава сверток, развернув его и бросив содержимое на землю. В воздухе тут же повис сладковатый запах гнили грибов чжи, привлекая затаившегося духа. Если он подумает, что кто-то ранен, то попытается забрать его к себе.
К Вэнь Шаньяо неторопливо подошел Лу Чуньду, взглядом веля идти за собой. Отойдя на чжан, он негромко произнес:
– Стой за моей спиной и не двигайся, если хочешь вернуться живым.
Вэнь Шаньяо послушно кивнул: он бы все равно никуда не убежал, прихрамывая на левую ногу.
Лу Чуньду отпустил гуцинь, что повис в воздухе перед ним, и провел по черным струнам. В это же мгновение разлилась приятная мелодия, успокаивая взволнованные сердца и в то же время служа зовом для темных духов и демонов. Услышав ее, те стремились найти источник музыки, и этот дух не был исключением. Земля взорвалась, и комки грязи полетели в разные стороны. Из образовавшейся ямы вырвались щупальца, а вслед за ними и сам дух: черный комок сгнившего мяса и торчащих костей, с громадной пастью, наполненной рядами клыков. Ревя и размахивая щупальцами, он пытался дотянуться до каждого и сожрать, хватая воздух и деревья.
Только могущественные духи способны создавать и поддерживать тела, а также менять их, подобно одежде. Даже если заклинатели разорвут на части его тело, то темная душа будет жить и не отправится на суд в Царство призраков. Она сбежит и найдет новую оболочку, и так раз за разом. Такие души никогда не перерождаются.
Лу Чуньду резко провел по струнам, и воздух прорезали острые нити, вонзившись в щупальца и не дав им сдвинуться с места. Стоявший за спиной заклинателя Вэнь Шаньяо невольно ахнул: мало того что Демон играл весьма приятную мелодию, так еще и мог сотворить печати. Раз он настолько опасен с обычным гуцинем, то насколько же смертоносен с мечом в руках?
К песне гуциня присоединилась и флейта, со свистом обрезав оставшиеся щупальца и оставив от духа лишь комок черной слизи с костями. Вечернее солнце уже не причиняло ему столь жуткую боль, и, даже несмотря на ранение, дух все еще был опасен.
Раскиданные по телу кости с противным чавканьем всосались и с таким же чавканьем выстрелили в разные стороны. Лу Чуньду быстро провел по струнам, и кости рассыпались, так и не долетев до своих целей. Однако дух останавливаться не собирался: раскрыв пасть настолько, что та готова была порваться, он исторг из нее еще несколько щупалец. На этот раз на концах каждой было по острому шипу, и стоило одному из них попасть в заклинателя, как тот с криком упал на землю. Его кожа вмиг слезла, заставив остальных отпрянуть.
– Не приближаться, использовать технику журавля! – приказал Лу Аньцзин.
Мечи тут же сорвались с рук заклинателей и, ведомые их мысленными приказами, пустились в бешеный пляс, но стоило срезать одно щупальце, как на его месте тут же образовывалось новое, и так до бесконечности!
Лу Сицин сорвал с ближайшего куста несколько листочков, запустив их при помощи ци в духа. Вмиг став острее кинжалов, листья прорезали тело твари, и оттуда брызнула слизь. Воздух наполнился нестерпимым зловонием, и рука Лу Чуньду впервые за битву дрогнула, нарушив мелодию. Одно из щупалец устремилось в его сторону, и заклинатель поспешил коснуться струн и исправить ошибку, но не успел.
Шип замер в жалком цуне от лица Лу Чуньду, с грохотом упав на траву и рассыпавшись пылью. Заклинатели застыли, замер и сам дух, смотря на фигуру из тени перед младшим мастером Лу. Она была выше всех присутствующих на голову, с легкой дымкой вокруг тела, с горбатой спиной и неестественно торчащими из груди ребрами. А стоило ее белым глазам пройтись по заклинателям, как те внутренне вздрогнули. Тень внушала животный ужас, от которого волосы на голове вставали дыбом, а дыхание застывало в груди.
Ведомая немым приказом, тень смазанным силуэтом схватила еще одно щупальце и необычайно легко оторвала его, а потом еще одно и еще. Воздух гудел от жуткого крика духа, когда его буквально разрывали на куски, да так быстро, что он не успевал восстанавливаться, пытаясь спрятаться в яму, откуда пришел.
– Не дайте ему уйти! – приказал Лу Аньцзин, заставив заклинателей наконец очнуться.
В воздухе вновь сверкнули мечи, и несколько из них задело тень. Отмахнувшись от оружия, что со свистом упало на траву, теневое создание схватило духа за пасть и с треском разорвало ее пополам, заставив существо издать наполненный сотнями голосов крик, прежде чем огромным куском гнилого мяса безжизненно рухнуть на землю. Тень же растворилась так же внезапно, как и появилась, оставив после себя неприятную дрожь.
Из тела духа поднялась черная дымка, которую Лу Аньцзин поспешил запечатать в сферу.
Вэнь Шаньяо поправил рукав, стараясь скрыть за маской страха боль. Все же тень была его собственной, и хорошо, что полученные ею раны не отражались на настоящем теле.
– Шифу, неужели все? – тихо спросил Вэнь Шаньяо.
Ему даже не пришлось изображать усталость – тень отняла чуть ли не все силы, что остались в этом жалком теле. И вновь пришел голод.
Лу Чуньду скользнул по нему взглядом, прежде чем произнести:
– Да.
Облегченно выдохнув, Вэнь Шаньяо наконец-то присел на ближайшее поваленное дерево. Ему было все равно, что обсуждают заклинатели, встревоженные появлением внезапной тени. Даже если бы они обнаружили, что ею управляет Вэнь Шаньяо, он мог бы только кивнуть, не найдя силы на спор.
Спустя четверть часа к нему неторопливо подошел Лу Чуньду. Свой гуцинь он спрятал, сложив за спиной руки и все так же сверху вниз смотря на всех.
