– Не уйдет.
Младший Лэн хотел еще что-то сказать, но старик взглядом приказал ему молчать, указав на хижину с гробами. Ничего не оставалось, как повиноваться.
– Почему он не хочет слушать? – непонимающе спросил Вай Сянцзы.
– Может, он уже и так все знает? – тихо предположил Вэнь Шаньяо, прикрывая рукавом рот. – Лу Цзинъянь обучал самого главу Байсу Лу и некогда состоял на службе у императора. Ему хватит одного взгляда, чтобы все понять.
– Так он все знает?
– Скорее да, чем нет.
Может, старик и не был настолько внимательным к мелким деталям, как Лу Чуньду, но он был опытнее. Не зря же именно его и послали в эту деревню? Провести ритуал очищения души мог и заклинатель из штаба, зачем вызывать старого мастера?
Войдя в хижину, они сели за небольшой столик с увядающими цветами. Шэнь Лэйбао достал несколько лепешек, раздав их и оставив часть на вечер.
– Мы правда останемся тут до рассвета?
– Выбора нет. Ослушаемся приказа мастера Лу – и сами пойдем искать цзина. Ночью он сильнее, и у нас нет шанса.
– Слышал, что всем ночным демонам и духам покровительствует дух зимы и луны – принцесса Юэ, – припомнил Вэнь Шаньяо.
– Да, – охотно кивнул Вай Сянцзы. – Одна из четырех духов времен года, принцесса Царства призраков и глава Небесного порядка. Говорят, она самая могущественная из принцесс и настолько красива, что даже сам Цзинь Хуэй не смог устоять. Если верить легендам, от их союза родились драконы Гуан и Ухэй. Теперь Юэ живет на драконе Ухэйе, который держит луну, и повелевает ее сиянием.
– Об их отношениях до сих пор спорят, – заметил Вэнь Шаньяо. – Принцесса Юэ хоть и бывает порой на земле, но встретиться с нею лично невозможно, а Цзинь Хуэй давно перестал отвечать на молитвы.
– Но раз Цзинь Хуэй отдал ей луну, оставив себе солнце, они были явно близки. Северяне разве не поклоняются принцессе Юэ?
– Не все в клане признают ее, но в деревнях можно заметить алтари. Говорят, если на праздник луны возжечь благовония и преподнести дары, то зима выйдет не настолько суровой. Не знаю, есть ли вообще духам дело до нашего края, – неловко признался Вай Сянцзы.
Действительно, духи были равнодушны к людям. Они заправляли тем, чем им велел Цзинь Хуэй. Только и всего. Им чужды забота, отчаяние, тревога, сочувствие. Они ни люди, ни демоны – духи, которые смогли обрести тела благодаря вере народа. Они стоят выше заклинателей, императоров, владыки демонов, но выше Цзинь Хуэя быть не могут.
– Я… не верю, что Цзинь Хуэй покинул нас, – тихо произнес Вай Сянцзы, словно боялся, что их кто-то услышит.
– Покинь он нас, духи давно бы сказали об этом, – согласился полукровка. – Они не умеют держать язык за зубами. Вдобавок разве в легендах не говорится, что Хаос настолько сильно ранил его, что душа Цзинь Хуэя вдребезги раскололась? И чтобы восстановиться, он на несколько тысячелетий погрузился в сон, и когда Гуан и Ухэй откроют глаза, то проснется и Цзинь Хуэй.
– Точно, точно! А-Сяо, а ты как думаешь?
– Не знаю, – тихо признался тот.
Вэнь Шаньяо после двадцати прожитых жизней, после всех ужасных поступков, которые он совершил, буквально истребив бо́льшую часть населения Царства людей, так и не повстречал Цзинь Хуэя. Верховному духу словно было наплевать на все те бесчинства, что устраивал Король Бездны. Он не появился ни когда Вэнь Шаньяо зарезал императора, ни когда избавился от большей части кланов и школ. Возможно, Цзинь Хуэй так и не смог восстановиться после битвы с Хаосом и его душа угасла, а может, он до сих пор спит, и сон его настолько глубок, что никто и ничто не способно его пробудить.
С тоской глядя на уходящее солнце, юноши взяли со стола мешочек с рисом, который рассыпали вокруг постройки на случай нежданных ночных гостей. Сев обратно, они принялись ждать, вслушиваясь в треск сверчков и кваканье лягушек. Первым, не выдержав, уснул Вай Сянцзы, облокотившись о стену и свесив на грудь голову.
– Можешь отдохнуть. Я посторожу, – предложил Шэнь Лэйбао.
– Я еще не устал.
Полукровка кивнул, рассматривая свои мозолистые пальцы. Он несколько раз поднимал взгляд на Вэнь Шаньяо, словно намеревался его о чем-то спросить, но так и не решался, и тот все же не выдержал:
– Что такое?
– Каково это… иметь личного мастера?
Вэнь Шаньяо не сдержал нервного смешка, поспешив скрыть его за кашлем:
– Трудно сказать… Младший мастер Лу не особо разговорчив, да и редко когда что-то поручает мне. В основном мы… просто сидим и занимаемся своими делами, – неловко признался он.
– Ты разочарован в нем? – осторожно спросил полукровка.
– Ну… не знаю, чего я ожидал. До этого ведь у младшего мастера Лу не было учеников.
«И лучше бы их не было никогда», – добавил про себя Вэнь Шаньяо.
– Я слышал, что мастера заменяют отцов.
Вэнь Шаньяо едва не подавился, нацепив неуверенную улыбку. Такого отца, как Лу Чуньду, и врагу не пожелаешь. Он скорее выступал как его персональный мучитель.
– Я пока не готов к новому отцу. Мне хватает и сестры.
– Она далеко?
– Очень.
Поднявшись, Вэнь Шаньяо неторопливо прошел к гробам, чувствуя на себе вопросительный взгляд Шэнь Лэйбао. Тот не просил рассказать больше: как зовут сестру, почему они разделились, ищет ли та его? На некоторые вопросы Вэнь Шаньяо и сам не знал ответа. Ему оставалось только надеяться, что Вэнь Сяньмин жива и ждет его. Когда потопы на востоке прекратятся, он отправит сестре весточку, а потом и сам пойдет к горам Дуфанг, если она не найдет его раньше. Все равно лучше, чем следующие годы посвятить Байсу Лу и Демону.
– Моя сестра для меня все, – произнес Вэнь Шаньяо, замерев напротив одного из гробов и слегка сдвинув крышку, чтобы было видно лицо мертвой девушки. – Я бы отдал за нее жизнь, вырезал бы собственное ядро, лишь бы она жила… Для меня нет более дорогого человека, чем сестра. Ее смерть я не вынесу.
– Она в надежном месте?
– Да, и способна за себя постоять. Только это меня и успокаивает.
Хоть Вэнь Шаньяо и сказал это, вместо мертвой девушки, лежащей в гробу, он видел сестру. Она постоянно погибала в попытках защитить своего младшего брата. А тот, даже несмотря на титул Короля Бездны, так и не смог сохранить ее душу, не смог даже вызволить ее из Царства призраков, лично придя к тетушке Фагуань и сначала на коленях умоляя отдать душу сестры, а потом угрожая мечом.
Опустившись за гроб, так, что Шэнь Лэйбао его практически не видел, Вэнь Шаньяо, достав из рукава тыкву горлянку, откупорил ее и сделал глоток вязкой жидкости. Та успокаивала нервы, не давая забыться. Лучше бы найти трубку и сжигать в ней лекарственные травы – это будет намного эффективнее, да и не придется эту тяжесть с собой таскать. Вдобавок от настоя клонило в сон, и, подумав, Вэнь Шаньяо положил голову на руки, позволив себе немного отдохнуть. Как сказал старый мастер, этой ночью им ничего не угрожает.
Вэнь Шаньяо лишь ненадолго закрыл глаза, как почувствовал, что полукровка легонько коснулся его головы. С трудом ворочая языком и так и не раскрывая веки, он спросил:
– Уже утро?
– Еще шичэнь до рассвета, – послышался с другого конца комнаты голос Шэнь Лэйбао.
– Тогда зачем разбудил?
– Я не будил.
Вэнь Шаньяо, все же раскрыв глаза, поднял голову и успел пригнуться. Острые черные когти впились в воздух там, где он только что сидел, и крышка гроба упала. От грохота проснулся Вай Сянцзы, непонимающе заморгав и удивленно раскрыв рот при виде поднимающихся из гробов мертвых девушек. На их бледных лицах застыли улыбки, а на щеках красовались кровавые слезы.
– Ч-что это с ними?! – воскликнул младший Лэн, обнажив меч.
– Их ци осквернили, а мы еще не провели ритуал успокоения, – мрачно произнес полукровка, вооружившись стулом. – Они стали сыжэнями [57], и даже если им голову отрубишь – это их не остановит. Либо очищать место, либо сжигать.
– Но мы не умеем очищать место темной ци!
