– Вы сейчас развернетесь, выйдете отсюда и забудете обо всем, что видели.
– Вот уж вряд ли, – усмехнулся дознаватель и направился к Элстону.
Похоже, этот приказ был не из тех, что он в принципе мог бы выполнить. Он не оставил бы меня даже под страхом смерти. Похоже, Элстон тоже это понял.
– Ты слаб! Ты чувствуешь, как магия покидает тебя, силы иссякают, тело становится беспомощным.
Какой же он жалкий!
Я не особенно волновалась за дознавателя: уж если он так надежно защитил меня от ментальной магии, то и себя наверняка.
Но к моему ужасу дознаватель побледнел, покачнулся, словно получил сокрушительный удар. Его руки дрогнули, шаг стал неуверенным,
плечи тяжело опустились, будто на них навалась неподъемную тяжесть.
Но… как? Как такое может быть?
– Вот так-то лучше, – хмыкнул Элстон, шагнув к нему. – Придется стирать память уже тебе. Только сначала разберусь с твоей подружкой. А может, ты сам ее убьешь? Нет, вряд ли. Похоже придется мне…
Салахандер, собрав последние силы, рванулся вперед и сбил Элстона с ног. Они сцепились стремительно, в неясном свете замелькали силуэты, слышались тяжелые, глухие удары. Я в ужасе смотрела, как дознаватель отчаянно пытался удержать Элстона, хоть и терял силы с каждым мгновением. Элстон казался быстрее и сильнее, он действовал холодно и расчетливо, уклонялся от захватов и наносил жесткие, точные удары. Сердце билось так, словно вот-вот вырвется из груди.
Дознаватель тяжело дышал, почти хрипел от напряжения и усталости, но упорно сопротивлялся, даже не пытаясь защищаться, а только стараясь не дать Элстону добраться до меня. Они вновь упали на пол, покатились, сбив кучу хлама, который с грохотом разлетелся во все стороны. Стало очевидно: еще немного, и дознаватель не сможет подняться, а тогда Элстон точно добьет его.
Я огляделась в панике. Что я вообще могу? Лезть в драку бессмысленно, в рукопашной схватке тоже толку от меня никакого. Взгляд остановился на секире, которую доставал Элстон.
Я бросилась к ней, спотыкаясь о разбросанный хлам. Подхватила древнее оружие, и руки тут же неприятно оттянуло вниз. Секира оказалась намного тяжелее, чем я думала. Рукоять была грубая, неудобная, покрытая пятнами ржавчины и грязи, но выбора не оставалось – другого оружия здесь не было.
Шарахнуть Элстона по башке, пока, увлеченный схваткой, он не обращает на меня внимания… Отличный план, только как бы не задеть дознавателя… Они уже сцепились в клубок, не понять, где кто, и полумрак подвала тут никак не помогал.
Я чувствовала, как дрожат мои пальцы от напряжения и страха, а тяжелый металл становится неподъемным. Казалось, еще чуть-чуть, и секира просто вывалится из рук. Выжидать подходящий момент для удара было уже некогда. Я собрала волю в кулак, прикусила губу и, с трудом удерживая равновесие, шагнула ближе и с размаху рубанула, стараясь вложить в удар всю силу, на которую была способна.
Секира обрушилась голову Элстона. Удар был неумелым, но, к счастью, точным. Он резко замер и осел на пол, как подкошенный…
Я уже с облегчением выдохнула, когда
с
ужасом увидела, что дознаватель тоже рухнул на пол. Секира с грохотом выпала из рук. Все-таки я зацепила и его?
Я опустилась рядом с ним, попыталась нащупать пульс. Не смогла… Неужели все? Или дело в том, что у меня мелко дрожат руки и я просто не могу найти пульсирующую венку на шее?
– Ну же, ну пожалуйста! – прошептала в отчаяннии. – Ты не можешь вот так просто взять и умереть, слышишь? Это нечестно… Это неправильно…
Слезы текли сами собой, я не пыталась их остановить.
– Ты сам сказал, что не простишь себе, если со мной что-то случится. Так вот имей в виду, если с тобой случится что-то, я тебе этого тоже никогда не прощу!
Я понимала, что несу абсолютную чушь, но какая, к черту, разница.
И тут он открыл глаза.
Я рассмеялась от облегчения. Но плакать не перестала… Гладила его по волосам – неловко, беспорядочно, не понимая толком, что делаю. Обняла, прижала к груди. Не отпущу. Никогда. Ни за что.
– Жанна… – тихо выдохнул он и попытался что-то еще сказать.
Но тут в комнату начали вбегать люди в гвардейской форме. Подмога пожаловала! Где же они были раньше!
Гвардейц
действовали быстро и. Элстона бесцеремонно подняли, защелкнули на нем браслеты, окутали какой-то светящейся сеткой. С дознавателем обращались гораздо бережнее – аккуратно подняли и уложили на носилки. Я рванулась к ним:
– С ним же все будет в порядке?
– Разумеется. А вам лучше отправиться в лазарет, – спокойно сказал мне старший гвардеец, явно командующий всем этим отрядом, затем кивнул одному из своих людей: – Выведите леди из подвала и проводите до лазарета.
Я попыталась возразить, возмутиться. Какой еще лазарет, мне нужно быть рядом с ним, с Салахандером. Но уже вспыхнул портал, и через минуту гвардейцы, их пленник и мой дознаватель исчезли.
Рядом остался лишь тот, которому поручили меня проводить.
– Пойдемте, леди, – виновато сказал он.
Пришлось послушаться. В конце концов, не оставаться же мне в подвале.
Глава 34
Из лазарета меня отпустили быстро. Несколько царапин да шишка на голове. В местах, где медицина напрямую связана с магией, это даже не считается. Зато выдали пузырек с каким-то зельем, велев выпить его, как только вернусь в свою комнату.
Зелье оказалось снотворным, что было очень кстати. Это спасло меня и от расспросов Талисии: «Говорят, что-то случилось? Поймали какого-то преступника?» «Ты ужасно выглядишь. Вся форма грязная, помятая… Ты что-то об этом знаешь?» А заодно и от моих собственных путанных мыслей и растрепанных чувств. Так что я глуповато улыбнулась Талисии, покрепче прижала к себе кота и уснула.
На следующий день я проснулась вполне себе бодрой и отдохнувшей. Все-таки есть некоторые преимущества от того, что в мире существует магия. Правда, и недостатки есть, когда магией начинают заниматься всякие неприятные люди вроде Элстона. Я бы предпочла отсидеться в комнате, видеть мне никого не хотелось. Думаю, в моем случае получить разрешение лекаря было бы несложно. Но все же собрала волю в кулак, как смогла, очистила заклинаниями свою форму и отправилась на занятия. Сидя в комнате, я уж точно не узнаю никаких новостей.
На занятиях все были возбуждены, переговаривались, шептались. В этих перешептываниях постоянно звучало имя Элстона. Я особенно не вслушивалась. Историю, которую здесь обсуждали, знала в подробностях, и собирать сплетни было уже ни к чему. Только один человек не участвовал во всеобщем возбужденном обсуждении – Фаэль. Он сидел мрачнее тучи, уткнувшись взглядом в парту.
– Эй, привет, ты как?
Я села рядом и потрепала его по плечу. Он вздрогнул.
– Знаешь, я кажется, сделал кое-что ужасное. И главное, сам не понимаю, зачем. Просто на тот момент мне казалось, что это очень забавно – скопировать планы королевского дворца. Ну, понимаешь, вроде как вызов: смогу или не смогу. И вот смог… Думаю, надо во всем признаться, только вот не знаю кому. Если бы дознаватель все еще вел у нас занятия, пошел бы прямо к нему. Но вчера объявили, что все его занятия отменяются, и экзамены он у нас тоже принимать не будет.
Сердце глухо стукнуло и упало куда-то вниз. Значит ли это, что Салахандер совсем плох? Или все-таки занятия отменили потому, что расследование закончено и теперь ему нечего делать в академии? Очень хотелось надеяться, что второе.
– Думаю, надо пойти в ректору, – глухо проговорил Фаэль.
– Зачем? – не поняла я.
– Ну чтобы признаться.
– Вовсе не обязательно, – я сжала его руку. – Поверь мне, ты не сделал ничего плохого. А если что-то и сделал, то уж точно не по своей воле.
