– Запомни, Коля! Беременность – не болезнь!
Этим аргументом Яна меня добила, с победным видом забрала ключи, села за руль. Управляла «Волгой» ловко, дорожные ситуации решала умело – хотя при таких пустых улицах это было немудрено. Пару раз я, конечно, вхолостую выжал тормоз ногой, но домой добрались без приключений. И тут меня сразу в оборот взял тесть. Отвел на кухню, задернул шторы. Включил на подоконнике радио погромче. Это он типа «комнату безопасности» создает? Интересно, а прослушка уже научилась фильтровать посторонние шумы?
– Готовься, на следующей неделе летишь в Прагу. – Алидин включил электрический чайник, достал две чашки. Говорил очень тихо, я еле его слышал из-за радио.
– Да у меня и загранпаспорта нет… – Я выпал в осадок.
– Выдадут! – отмахнулся тесть. – Завтра совещание у Андропова в Большом доме. Пройдешь инструктаж. Группа формируется межведомственная, с подчинением Комитету. Войдут в нее сотрудники ГРУ, представители международного отдела ЦК, пэгэушники… Куда без них. Поедете на рекогносцировку. Ситуация в Чехословакии осложняется с каждым днем – Дубчек на недавнем пленуме расстался со старой командой, назначает на все должности диссидентов. Смрковского этого, Йозефа Павела… Последний так и вовсе сидел в тюрьме. Сейчас не вылезает из английского и американского посольств. Уже успел заявить про многопартийность, плюрализм, гласность. Гаденыш.
Ага, чешский Горби.
– Товарищей предупредили по линии ЦК. Не вняли… – Алидин тяжело вздохнул.
– Под какой легендой поедем?
– Туристическая группа министерства внешней торговли. Ты старший специалист отдела социалистических стран. Легенду тебе завтра дадут, выучишь – пройдешь формальную выездную комиссию в министерстве. К сожалению, придется изменить слегка внешность.
– Насколько слегка? – напрягся я.
– Отпустишь усы и бороду, очки без диоптрий. Еще по мелочи.
– Виктор Иванович, не так быстро, – взмолился я. – Какая цель рекогносцировки?
– Задача следующая: при необходимости, быстро, без шума изъять всю верхушку ЦК КПЧ, вывезти ее тайно в Союз. Скрывать не буду. Инициатива моя, если что пойдет не так…
Мы помолчали. Это получается, я капал на мозги Алидину с Чехословакией, а тот – Андропову?
– Юрий Владимирович колебался… – Тесть заварил чай, выставил на стол сушки. – Но моя точка зрения победила. ПГУ поддержало операцию, хотя была большая склока, что «Семерка» лезет не в свои дела.
– А Брежнев?..
– До сих пор сомневается. Но сказал, чтобы все подготовили. Нам очень помогает Цвигун, несколько раз беседовал с Леонидом Ильичом… Дана команда восстановить резидентуру в Праге – раньше ее не было. Так что на месте вас встретят, будет помощь местных товарищей. Плюс военные. Армейцы планируют учения участников Варшавского договора на территории ЧССР, так что и тут будет поддержка.
– Ладно, изъяли мы верхушку ЦК КПЧ… – я почесал в затылке. – Какой дальше у вас план?
Алидин похмыкал, но все-таки выдал замысел. Он был не сложен. Во время военных учений мы похищаем Дубчека и Ко, в Москве с ними работают, они на встрече представителей коммунистических партий Восточной Европы подписывают «отречение» в пользу лояльных Москве фигур. Главная задача – не допустить повторения венгерских событий. Чехи и словаки должны все узнать, когда верхушка КПЧ уже будет в Союзе.
– Тонкая хирургическая операция, – резюмировал Алидин. – Все, как ты и предлагал.
Глава 5
– Пиво.
– Pivo.
– Хлеб.
– Печиво.
Черный перелистнул справочник-путеводитель по Праге, вздохнул. Чешский давался ему сложно, хотя вроде бы язык похожий, славянского корня. За иллюминатором шумели моторы самолета, в глаза било яркое весеннее солнце.
Самолет набрал высоту, пробил облачность, мы позевали – снять заложенность ушей – и всей группой взялись учить самые распространенные фразы на чешском. Пригодятся.
– Воровать – хм… предупреждать.
– А позор, милиция ворует – это знаешь, что? – засмеялся я. Было дело в далеком будущем, в начале двухтысячных – скатался в турпоездку в Прагу. Пиво, колено, все как положено.
– Нет, не знаю, – майор опять вздохнул.
– Внимание, милиция предупреждает.
– Откуда вы это можете знать? – в мою сторону блеснули очочки цэковца, что ехал во главе группы. Точнее летел. Имел цэковец странное имя Вилорик и обычное отчество Иванович. Мы сразу друг другу не понравились. Очкарик с крысиной мордочкой, выступающими зубами. Так и гляди – вцепится. И я – двухметровый амбал, в форме, с государственными наградами… Именно в таком виде мне приказали в Большом доме явиться для инструктажа на Старую площадь в ЦК. При всем параде.
– У меня были хорошие консультанты в Комитете, – вежливо ответил я на выпад Вилорика. – Например, знаете, как называется этот самолет?
Я постучал ладонями по подлокотникам кресла.
Вилорик промолчал, отвернулся.
– Летадло!
Группа из двух гэбэшников и трех гэрэушников, что летела вместе с нами, заулыбалась. Всем было скучно, до еды еще час пилить по воздушным ямам, а профессиональный разговор при посторонних невозможен.
– А как стюардесса? – Черный облизнулся на аэрофлотовскую красавицу, что шествовала походкой манекенщицы по проходу.
– Тоже юмор, Райкин отдыхает. Летушка.
Теперь уже группа в голос засмеялась, начала активно листать справочники. Летели мы под легендой тургруппы из министерства внешней торговли – на что имели специальные документы прикрытия. Я теперь по паспорту был Евгений Александрович Третьяк. Черный именовался Степаном Кузьмичом Белым. Кто-то в Комитете решил пошутить. А может, в министерстве был сотрудник с такой фамилией. Второе вероятнее. Ибо шуток Алидин не понимал, всю последнюю неделю мозг мне долбил правилами конспирации, слежки и – даже лично принял экзамен. Я должен был проехать в условленное место в Москве – оставить пакет в тайнике. На станции Маяковская мне сели на хвост коллеги из «Семерки». В мои задачи входило стряхнуть хвост, провериться и незамеченным доехать до пункта назначения. А как доехать, если тебя ведут несколько радиофицированных бригад – одновременно под землей и по поверхности?
– А чего цэковца зовут Вилорик? – шепотом спросил я Черного. – Странное имя.
– Нормальное, – также тихо ответил майор. – Ему уже прилично за сорок, а в тридцатые годы какие только имена не давали. Октябрины и прочее. А Вилорик – это Владимир Ильич Ленин, освободитель рабочих и крестьян.
Кучеряво. Я поправил галстук в мелкую клетку, такую же, как на твидовом костюме. К поездке меня прилично так жена приодела, достала даже шляпу-федору и запонки. Все жаловалась, что страшно отпускать. Всплакнула. И не раз. У Яны начался второй триместр, и характер сразу поменялся. Куда делась жизнерадостная смешливая «зажигалочка»? Слезы, упреки, подозрения – весь набор семейного дятла. Теща что-то сглаживала, но она работала заведующей какого-то закрытого архива, поэтому некоторые, самые мощные наши баталии случались в ее отсутствие.
Я закрыл глаза, попытался отрешиться от семейных проблем. Что мне там вдалбливал другой дятел по имени Виктор Иванович Алидин?
Правило первое. Контролировать свои профессиональные навыки, ни в коем случае их не демонстрировать открыто. Не показывать знакомство с огнестрелом, не хвастать и не применять рукомашество и ногодрыжество. Вдруг будут грабить (хотя Прага – очень спокойный город) – со слезами и соплями отдавать кошелек. Инструкция вторая – не сближаться с женщинами.
– Я тебе даже не про супружескую верность толкую… – за рюмкой чая пояснял мне Алидин. – Взрослый мальчик, знаешь, что бывает и что можно намотать на винт… Я про сближение с дамами. У них есть какая-то чуйка на странности в мужчинах. Могут и в вещах покопаться, пока не будет тебя рядом. Совсем не проявлять внимание к чешкам не получится – уверен, будут виться рядом. Причем такие, что по-русски говорят свободно. Это подозрительно, если ты вообще смотреть на них не будешь. Но придумывай разные оправдания, почему ты не можешь сходить вместе с ними в парк, на экскурсию… Составь список, сразу используй.
