Тяжёлая реальность. Нестандартное мышление - Усманов Хайдарали

Кирилл уловил в его словах дрожащую ноту желания. Ведь этот торговец теперь явно хотел урвать подобную находку для себя лично, но при этом понимал, что цена будет огромной, и любой неверный шаг банально отпугнёт клиента. Кирилл чуть заметно усмехнулся, когда торговец резко переменился в лице, и, словно на удавке, потянул его за рукав:

– Отойди, парень, тут такие вещи на прилавке не держат…

Они переместились чуть вглубь лавки – за полог, прикрывающий заднюю часть, где на низком столе лежали весы, коробки с клеймами, мешочки с порошками для выделки шкур. Воздух здесь был гуще, пах смолой и старой кожей. Торговец, заметно нервничая, наклонился к Кириллу, опираясь руками о столешницу.

– Ты понимаешь, что держишь? – Его голос почти сорвался на шёпот. – За такой кусок я могу выручить… Не одну сотню империалов. И это только за простой кусок. Тут речь идёт о десятках артефакторов, которые будут молиться, чтобы заполучить её.

Он немного судорожно сглотнул, облизывая пересохшие губы. Но вдруг его взгляд дрогнул и скользнул за плечо Кирилла. Торговец будто застыл. Глаза его расширились не меньше, чем тогда, когда он увидел шкуру. И Кирилл сразу понял причину такой реакции. За его спиной стояла девушка – тонкая, гибкая, с кожей белее утреннего молока и тёмными волосами, собранными в грубый узел. На шее у неё поблёскивал тяжёлый металлический обруч с врезанными в него печатями – рабский ошейник. Но это была эльфийка.

На рынке встречались всякие существа. Зверолюды… Полукровки… И даже редкие драконорожденные… Но эльфов среди рабов почти не бывало. Их роды ревниво хранили кровь, их магия крови и памяти не позволяла им так легко попасть в рабство. Даже разбойники предпочитали держаться подальше. Слишком много было проклятий и преследований. А тут – живая, настоящая, и с ошейником под воротом форменного комбинезона.

Видимо осознав этот факт, торговец невольно отстранился, хрипло втянул воздух сквозь зубы. Его взгляд метнулся от ошейника к Кириллу – и теперь в нём был не просто интерес и жадность, а неподдельное изумление, граничащее с осторожным страхом.

– Ты… – голос его предательски дрогнул, и он поспешно понизил тон, почти шепча. – Парень… нет… господин… Демоны! Да я даже не знаю, как к вам… К тебе обращаться! Ты откуда берёшь такие вещи? Шкура магозмеи – ладно… Может ты охотник, что очень любит риск. Но эльфийка в ошейнике? Да тебя же сам Совет Работорговцев под стражу бы взял, если б подумал, что ты подобный “товар” притащил.

Он снова сглотнул, и теперь глаза его метались, как у зверя, поймавшего запах хищника. В глубине души он понял: перед ним не просто удачливый охотник, а кто-то, кто либо имеет выход к источникам редчайших товаров, либо сам по себе опасен.

– Слушай… – голос его стал мягким, почти заискивающим. – Я вижу, ты не из простых. Такого товара в нашем ряду не найти. Давай так… Я могу выкупить шкуру прямо сейчас. Заплачу щедро – империалами и редкими реагентами. Если хочешь – добавлю связи. У меня есть знакомые в мастерских, куда простого смертного не подпускают.

Он сжал пальцы, будто боясь, что Кирилл отвернётся.

– Но если у тебя таких шкур несколько… – он слегка осёкся, сам пугаясь собственной догадки, – или если ты можешь добывать ещё… тогда, клянусь, тебе стоит подумать о постоянном сотрудничестве. Я готов стать посредником. Я не стану задавать вопросов. Мне не нужно знать, где и как ты это достаёшь.

Торговец снова бросил быстрый взгляд на эльфийку. Его губы дёрнулись. Ему хотелось спросить о ней, но он не рискнул. Сам факт её присутствия означал, что этот парень может позволить себе такие “приобретения”, о которых простым купцам и мечтать не приходится. И спорить с ним – значит рискнуть собственной жизнью. Потом он наконец решился:

– За эту шкуру я дам… триста империалов сразу. И… одну алхимическую кость. Редкая вещь, я хранил её на крайний случай.

Но в его глазах было ясно, что он сам понимал, что это лишь жалкая попытка “зацепиться”, чтобы не упустить столь ценного клиента. Он готов был повышать цену, готов был идти на любые уступки, лишь бы этот странный юноша с эльфийкой-рабыней не ушёл к другому торговцу.

Кирилл почувствовал, как в его груди сгущается расчёт – холодный и ясный. Триста империалов, которые торговец назвал первым, были хорошим началом, но не тем, что позволило бы ему расправиться с делами – койка, еда, заряд для пары инструментов и, самое главное, маленькая сумма на непредвиденные расходы. Ему нужно было больше. Не столько ради роскоши, сколько ради свободы – чтобы не бегать с протянутой рукой, а иметь пространство для манёвра.

Он глянул на торговца ровно, без спешки, и в голосе его была простая, но бархатистая уверенность:

– Триста империалов – хорошая ставка, но шкура эта живёт магией. Я не продавал бы её кому попало. Дай мне триста пятьдесят сейчас и редкую кость, которую ты упомянул – и я отдам этот фрагмент и уйду. Но полностью весь кусок я не отдаю – он слишком ценен.

Торговец покосился на свёрток, на тонкие серебристые вены, на отлив чешуи, и щурясь, стал перебирать в уме возможные варианты. Его пальцы нервно постукивали по столу. На них виднелись старые рубцы, шрамы от ножа и долгих работ. Он знал цену редкости, знал и риск – но в нём всё же взыграла жадность.

– Триста пятьдесят? – Глухо пробормотал он, будто пытаясь прикусить цифры. – Я могу дать триста, и косточку – ту самую алхимическую, что у меня на чердаке. Но триста пятьдесят… Это много.

Кирилл не суетился. Он обвёл взглядом лавку, прочёл в глазах торговца страх и желание – два рычага, которыми стоило распоряжаться аккуратно. За его спиной, в полумраке, виднелась Сейрион. Ошейник на шее эльфийки блестел, и это молчаливое свидетельство делало покупку страннее и опаснее. Торговец заметил её ещё до того, как Кирилл поводил рукой. Взгляд выдал его. Сначала удивление, потом страх, потом хитрый прищур, как у того, кто увидел редкую птицу и моментально понял, что у неё может быть гнездо, и даже яйца…

Кирилл же тихо добавил, не поднимая голоса:

– Я не торговец рабами. Этого не будет. С ней – другие планы. Мне нужны средства и связи. Если хочешь, я дам тебе эксклюзив на месяц. Ты сперва выкупаешь этот фрагмент, а я дам тебе контакты – ты найдёшь клиента и получишь остальное. Или – платишь сразу так, как я сказал, и я оставляю тебя с частью шкуры.

После этих слов торговец немного нервно заёрзал, и в его голосе появилось торопливое убеждение:

– Эксклюзив? Ты предлагаешь мне рисковать? Здесь на рынке столько глаз. Если что-либо всплывёт, за мной придут… Нет-нет. Давай проще. Триста империалов и кость прямо сейчас. Я дам расписку, и – если найдётся покупатель за большую сумму – я поделюсь процентом. Но только если всё будет тихо.

Кирилл на миг замер. Ему не нравилась идея расписок. Такие документы можно подделать, а контакты могут исчезнуть ещё до того, как он сумеет их проверить. Ему нужны были не пустые обещания, а вещи, которые можно потратить в ближайшие часы. И он знал, что торговец, хоть и опытный, но слаб на слово “тихо” – слухи тут же разнесутся. Но и рисковать – выводить на сцену всю огромную шкуру такого существа, трясти её на виду у всех заинтересованных – тоже не вариант. Именно поэтому он и решил играть средним курсом. Немного денег сейчас… Немного позже… И самые разные полезные вещи вместо части суммы.

– Ладно, – сказал он наконец, спокойно и расчётливо. – Триста империалов сейчас и та кость – забирай. Но ещё мне нужно. Продовольствие, заправка топливом для корвета и одна пачка нейтрализаторов – чтоб старый парализатор не шипел без конца. И ты даёшь мне контакт – один разумный, который способен продать остальное быстро и без лишнего шума. Я же даю тебе этот фрагмент. Полный кусок остаётся у меня – я буду продавать по частям.

Торговец, как и большинство людей, сразу же посчитал – и расчёт показался ему справедливым. В его лице отразились облегчение и выгодное предчувствие. Он тихо отошёл за стол, выхватил из-под прилавка небольшой мешочек с монетами, запах металла ударил по носу Кирилла. Монеты были тёплыми от недавнего пересчёта, их звон был сух и тяжёл; торговец держал их так, будто хотел убедиться, что не потерял ни одной цифры.