– Спинку не почесать?! – огрызнулся Зверобой.
Див оскалился:
– Предложение заманчивое, но я, пожалуй, воздержусь.
– Я могу его спрятать.
Феникс всецело завладела вниманием аудитории, особенно влюбленного в нее черта. Зверобой снял руки со спинки дивана и плавно выпрямился, будто представитель хищного рода, готовый к нападению.
– Надеюсь, не пещера для спячки? – улыбнулся Мурад.
Стараясь игнорировать напряженный взгляд избранника, Харикон отрицательно покачала головой:
– Там хорошо. Океан, солнце. Туда – обратно слетаю часа за три. Шеф? – она неуверенно попробовала общепринятую манеру обращения команды к начальству.
– Давай, – согласился Лик.
Зверобой вскочил с дивана.
– А ты мне нужен тут, – осадил его Эйдолон.
Черт свирепо сверкнул глазами, рога проявились, хвост нервно забил по полу.
Мурад оттолкнулся от стены.
– И что мне делать, о, прекрасная огненная дева?
– Выйти на балкон, встать ко мне спиной и не дергаться, – скомандовала девушка, после чего с любопытством оглядела избранника с ног до головы и вышла из комнаты вслед за дивом.
Зверобой повернулся к Лику.
– Считаешь, она не справится? – равнодушно уточнил Эйдолон. Вмешиваться в личные отношения своего подчиненного он не шибко стремился, но иного пути в сложившейся ситуации не видел. Во-первых, создание с навыками и талантами Зверобоя еще поискать, во-вторых, Лик испытывал к черту теплые дружеские чувства и отлично понимал, к чему того в итоге приведут нездоровые реакции на поведение объекта страсти. Феникс в будущем вполне может сделать выбор в пользу личного спокойствия и исчезнуть из жизни Зверобоя.
– Дело не в этом, – напряженно проговорил черт.
– А в чем?
– Зачем я тебе тут нужен?
Лик нарочито равнодушно отреагировал на сдерживаемую агрессию в свой адрес. Вместо шефа поспешила ответить Маруся:
– Бабуля помогла вскрыть тайник Скирона. Там был список человеческих имен. Половина – известные жертвы хищницы Мана, остальные числятся пропавшими без вести в Иномирье.
– Булочка моя, ты уверена, что нам не надо полежать в кровати, поспать? Можно и не поспать, конечно, это по желанию, но как-то иначе не поспать.
– Созданиям помощь требуется, – сурово отчеканила Горица и хлопнула его ладонью по животу. – Как можно отдыхать?
– Горизонтально, – недовольно пробурчал аниото. Кататься по ночному городу на своем мотоцикле с любимой русалкой за спиной он мечтал, но с иными целями. – Мы же не в Иномирье. Неужели ты думаешь, нас просто так временно подвинули? Есть же структуры, заточенные под терроризм. Есть спасатели. Есть медики. Все заняты. Понадобится помощь, нас привлекут по официальным каналам. Разве мы и без того мало работали?
Горица засопела.
– Ладно, – вздохнул леопард. – Давай так. Если в оперштабе сейчас тебе скажут, что мы там не нужны, то ты успокоишься, и я отвезу тебя домой, в кровать. Договорились?
Сопение стало громче.
– Значит, договорились.
Иму проехал мимо восходящих потоков искусственного острова МУП и свернул на перекрестке направо. Горица еще в гостиной Атума порывалась бежать на помощь в самое пекло. Сколько мог держать ее подальше от эпицентра событий, аниото держал, но, к сожалению, к полуночи аргументы и хитрости закончились, она перестала слушаться и намеревалась ехать одна. Иму недовольно заурчал, вспоминая, как пришлось пересаживать ее из машины себе за спину. Впереди показался центральный парковый комплекс, а справа увитый виноградом променад меж двух огромных торговых центров, точно повторяющий уютные улочки исторических кварталов. Вот туда бы он сейчас с Булочкой забрался. По ночам поток посетителей снижается. Посидеть в ночном кафе, понаблюдать, как она ест свои пирожные, как свет уличных огней отливает в ее волосах, послушать ее переживания по поводу всех и вся, подразнить. Иму мечтательно заулыбался. Улыбка все еще не сошла с губ аниото, когда с тихим шорохом алое зарево ослепило его. Защитный экран мотоцикла затрещал под натиском освободившейся за долю секунды энергии. Повинуясь тысячелетним инстинктам хищника, леопард резко свернул и с визгом шин, уворачиваясь от столкновений с автомобилями, пересек два потока движения. Экран продолжал трещать. Мотоцикл запрыгнул на тротуар и понесся по пешеходной зоне.
– Быстрее, – прошипела Горица.
– Что там? – Иму обогнул жилой комплекс и свернул налево. Массивные объекты должны были задержать распространяющееся пламя.
– Оно разрастается и поглощает все на своем пути. Испаряет мою воду.
– Взрывная волна?
– Нет, – без промедления ответила Горица. – Белое сияние, а потом все просто рассыпается.
Берегиня смотрела назад, а потому момент столкновения с неизвестным объектом пропустила. Она просто на долю секунды потеряла ориентацию в пространстве, ощутила удар о землю и следом тяжесть мотоцикла, оказавшегося на ее ногах. Горица взвизгнула и попыталась освободиться. Рядом застонал Иму. Она с ужасом огляделась. Ее леопард, обернутый в оболочку зверя, лежал подле нее. Поперек его груди зияла рваная рана. Не сводя глаз с Иму, Горица снова попыталась вытащить ноги, на этот раз прибегнув к помощи своей стихии, и ей это почти удалось, как вдруг в поле ее зрения попал кончик опущенного к земле крыла. Белые острые перья, выпачканные сажей и кровью, приблизились и замерли. Перед глазами русалки пронеслись видения рисунков Умэтаро. С тихим рычанием она сбросила бесполезную теперь железку и перекатилась к Иму, закрыв его своим телом.
Юноша с равнодушными голубыми глазами спокойно взирал на бесполезные попытки одного создания защитить другое. Берегиня смотрела на него с ненавистью и пыталась утопить. В горле и легких норовила скопиться влага. Ангел отмахивался от этих попыток и пытался понять, для чего именно его брат так тщательно формировал все эти многочисленные связи. Вот два создания, образующих тандем. Но какой вред они могут причинить? В иных ветвях от них больше ущерба. Было. Рафаил сам не заметил, как между его бровей пролегла едва заметная морщинка. К чему все эти бесконечные игры? Люцифер снова и снова возвращался назад и перезапускал временные ветви, обращая в прах усилия братьев, только мотивы его так и остались сокрыты. С момента, когда отступник, единственный из всех знавший отца в лицо, лишил любящих детей возможности стать ближе к создателю, минуло биологическое десятилетие, а боль все не утихала. И Люцифер упорно не давал ей утихнуть, вынуждая после каждой смерти единого маниту зеркальных планет возвращаться к началу.
Гор в эту секунду мыслила совершенно хладнокровно, чего сама от себя не ожидала. Она отчетливо понимала, что ангел, нависающий над ними, пребывает в убеждении своего полного превосходства над противником. Вероятно, и за противника-то даже не считает. К тому же был занят своими мыслями. Оттого у нее с таким успехом получилось тянуть время, изображая слабые попытки утопить агрессивное искусственное создание. Иму под ее спиной пошевелился и осторожно погладил пальцами ее поясницу, давая понять, что раскусил хитрость своей берегини. Как только процесс регенерации тканей завершится, аниото сможет попытаться вытащить их обоих из передряги. Причем, вытащить буквально – обе ноги Горицы были повреждены. Как минимум, правая была точно сломана.
Замутненный взгляд ангела прояснился, и он уставился русалке в глаза. Что намерен делать дальше, Гор поняла без слов.
– Зачем? – спросила она вслух.
Ангел не ответил, он чуть пошевелил руками, и от нанесенного удара мощенная мостовая разлетелась в стороны, подняв облако пыли. Уловка сработала. Движимому гордыней искусственному созданию понадобилось некоторое время, чтобы понять, что место, где только что лежал леопард со спутницей, пусто. Всего лишь доля секунды, но этого хватило Иму, чтобы в одном прыжке увести себя и Горицу из-под удара. Хватило этого времени и берегине, чтобы показать истинную мощь хозяйки пресных вод. Ангел вдруг закашлялся и склонился пополам, отрыгивая на тротуар воду.
