— Вот ты п**дец как прояснил.
— Да ты погодь, я даже не начал. Я сейчас в зале для презентаций, забил его на сутки. Можно шуметь как угодно. Правда, динамиков путных нет, звук только из штатных, но — полноценное 5D. Там проектор.
Леонард отклонился и показал себе за спину. Я увидел под потолком светящееся пятно.
— Проектор транслирует вас, ребята, на экран на стене. — Леонард махнул руками вперёд, на меня. Эту херню я уже вижу, что работает. Но сейчас попробуем подрубить голограммы, окей? Видите красные круги? Нужно встать в них. Это временная мера, мне нужно поработать с базовыми движениями, записать показания. Потом можно будет перемещаться как угодно в пределах сцены. Я надеюсь, что мы сумеем прогнать что-то типа репетиции перед концертом...
— Это называется саундчек, неуч, — сказал я.
— Кому саунд, а кому — визуал, — заржал Леонард. — Окей, ребята, давайте уже что-нибудь сделаем. Видите красные круги?
Мы увидели. Кругов было четыре, два из них побольше. Один — для Ромки с барабанами, другой — для Вивьен с клавишами.
Я выбрал себе самый козырный, фронтменовский круг. Иствуд занял оставшийся.
— Контакт есть, — сказал Леонард. — А теперь, ребята, внимание. Приготовьтесь: сейчас вылетит птичка.
— Ху... — начал было я сочинять рифму к слову «птичка», как заткнулся и о**ел.
Ситуация изменилась коренным образом.
Я стоял в том самом зале для презентаций. Полутёмном, маленьком — в таком только квартирники играть. Но я был тут!
— Что это? — ахнула сзади Вивьен. — Мне страшно!
— Х*ясе, это реал?! — заорал Ромыч. — Типа, по-настоящему? Я могу к мамке сгонять?!
Я повернулся и увидел, как это е**нько вылезает из-за барабанов.
— Ромул, — окликнул его Иствуд, но было уже поздно.
Ромыч выскочил за пределы круга и исчез.
Я перевёл взгляд на экран на стене и увидел его, одинокого, о**евшего на пустой сцене в Линтоне. К нему, сложив руки на груди, приблизилась Сандра.
— Малыш, ты потерялся? — ласково спросила она. — Какая тебе, нахер, мамка? Ты в Америке, во-первых. А во-вторых, слово «голограмма», что, даже в книжках не встречал?
— Я, бля, ботан, что ли, книжки читать? — буркнул Ромыч и вернулся в круг с понурым выражением не е*ле.
Он тут же появился здесь, уселся обратно за барабаны, но кураж, по ходу, совсем растерял.
— Пока только в кругу, — прокомментировал Леонард. — Потом будет более мощный излучатель. Ну, раз уж вы тут, давайте потестим звук. Сыграйте что-нибудь, все вместе.
— Легко, — сказал я. — Народ, все готовы? «Ведь ты моё солнце», три-два-раз!
Удивительное это было ощущение — играть в голографическом виде. Как меня только жизнь ни е*ла, а в таком состоянии выступаю впервые.
Вроде смотришь на руки, на гитару — всё настоящее. А чуть присмотришься — оно как будто всё светится в темноте. И ещё насквозь просматривается. Дичь. Прямо призраком себя ощущаю. Да ведь призрак и есть, чего уж скромничать.
— Неплохо, — сказал Леонард, когда мы закончили. — Но нюансы. Микрофон нужен только для виртуала, сюда звук идёт напрямую. Я немножко слышал, как Ромул матерится сквозь зубы, надо подумать, как это убрать, спрошу у разрабов, можно ли получить канал с одного инструмента...
— «Неплохо»? — переспросил я. — Ты ох*ел, Лёньчик? Э, алё, братва! — Я повернулся к своей банде. — Вы чё, совсем берега попутали? Ромыч, ты на барабане херачишь, или два х*я надрачиваешь, я не понял? Где динамика? Где атака?! Иствуд, б**дь! Отстал на такт, обогнал на такт, а под конец — ты вообще какую песню играл?! Вивьен!
— Я!
— Головка от х*я! Молодец, чистая работа. Мёрдок! Здесь. Вообще красава, возьми бутылочку, выпей, ты мой хоро-о-оший.
Я достал голографическую бутылку и выпил. Ну полнейший эффект присутствия!
— Охеренно! — сказал я, оторвавшись от бутылки. — Прям как «Орбит Виртуальный Вискарик».
— Прошу прощения, — буркнул Иствуд. — Я немного... растерялся. Необычная обстановка.
— Ничего страшного, — махнул рукой Леонард, тыкаясь в ноутбук. — Мы для того и делаем тестовые прогоны.
— Лёнь, ты мне не мешай группу кошмарить! — возмутился я. — Что значит, «ничего страшного»? Страшно! Пусть боятся.
— Как скажешь, Мёрдок. Я просто отвечаю за техническую часть.
— И звук у вас — говно.
— На саундчеке всё будет красиво.
— Чтоб «Маршаллы» стояли как минимум, иначе обоссу всё.
— Записал, — улыбнулся Леонард. — Ну, мне пока работы хватит. Если не возражаете — можете идти. На самом деле я сейчас просто отключу голопроекторы, и вы переместитесь обратно, на сцену. Там можете репетировать сколько угодно, я приглушу звук. На выступлении всё будет работать немного иначе. Вы будете присутствовать одновременно и на той сцене, и на этой, движения будут синхронизированы. А вот над тем, как вам переключать фокус восприятия — над этим я ещё поработаю...
Я напоследок огляделся.
Не, я, конечно, не такое е**нько, как Ромыч. Не побегу из-под проектора к маме. Но всё же...
Вот, стою в реале. Как в старые добрые. С гитарой, прибухнувши... Как сердце-то щемит, мама ты моя родная, щемит-то как...
Бах — и всё. И мы опять в родном виртуале.
— Здравствуй, моя родина, — пропел я в микрофон. — Пусть тебя и вовсе нет.
И вдруг услышал всхлип.
Повернулся — увидел, что Ромыч трёт свои зенки и трясётся, будто с жестокого бодуна.
— Ром... — начал было я.
Но тут он поднял на меня взгляд и заорал:
— Пошёл на**й!
TRACK_35
В целом, репетиция выдалась интересной и познавательной, хотя и не вполне удачной. После Ромкиной истерики так мы ничего и не прогнали больше. Оно как бы и х*й с ним, объективно в виртуале уже одно и то же гонять смыслу нет. Надо пацанов к реалу приучать.
А с другой стороны — бля...
— Слушай, это не дело, — сказал Иствуд, когда Вивьен с Ромычем отвалили домой, рефлексировать. — Чем дальше, тем меньше я ему склонен доверять.
— Думаешь, обосрётся на концерте? — задумчиво спросил я.
— На концерте он, я думаю, возьмёт себя в руки. Но ведь этот концерт — не предел. Нам дальше работать. Я, признаться, всегда думал, что основной проблемой будешь ты, с твоим спонтанным и непредсказуемым алкоголизмом. Но ты работаешь всегда, в любом состоянии, и во главу угла при любых обстоятельствах ставишь музыку. А у него, кажется, переходный возраст. Он сам не знает, чего хочет, и не контролирует себя совершенно.
— Обычный малолетний долбо*б, — вмешалась Сандра. — Хочет привлечь к себе внимания по максимуму, при этом ровным счётом ничего из себя не представляет, осознаёт это и бесится.
— Ты чё, пока я бухал, с Ником трахалась? — изумился я.
— Это было технически невозможно. Ты бухал с Ником.
— А, ну да. Извини.
— Проехали...
Постояли ещё в задумчивости.
— Ну и что? — спросил Иствуд. — Будем искать нового барабанщика?
— Нет, — помотал я головой. — Сам же говоришь — к концерту он соберётся.
— А потом?
— А потом, — грустно улыбнулся я, — суп с котом. И пирожки с котятами. Русская национальная кухня, ковбой. Кушай, не обляпайся.
В общем, я пошёл домой. Отдыхать и набираться вдохновения. Осла бы, по идее, накормить... Но это надо на рынок переться, сена брать. Рынок — вот совсем не по дороге. Правда, по дороге к рынку будет наш с Доном кабак...
Тут у нас две возможности. Если я прибухну по пути с рынка, то домой, скорее всего, и вовсе не попаду. А если прибухну по пути на рынок, то до рынка с гарантией не доберусь. Так или иначе — Лимузин останется голодным.
По ходу, самый гуманный способ его накормить — это дать ему денег, и пусть сам покупает жратву. Вот какой я заботливый человек!
Подумав эту мысль, я возрадовался и внезапно прозрел.
Оказалось, стою напротив кабака.
— Сука, — сказал я. — Выбора нет. В дело вмешались высшие силы.
— Кто бы сомневался, — поддакнул откуда-то сзади Иствуд.
