— Умеешь ты заинтересовать! Будут у тебя секунданты!
В назначенное время я вместе со Степаном и его товарищем подошли к одному из укромных мест Нескучного сада. Нас уже ждали. После проверки оружия секунданты дали отмашку на начало дуэли. Мой оппонент был настроен решительно и как только увидел отмашку секундантов сразу же бросился в бой.
Сражения как такового не вышло… Было заметно, что Гришин всё же имеет кое-какие навыки ножевого боя, но они не шли ни в какое сравнение с боевым опытом моих стариков-доноров! Уже через пару мгновений у оппонента был распорот правый рукав и на белый снег брызнула первая капля крови. Секунданты Гришина тут же оказались рядом и бросились ему помогать. Полагая, что дуэль окончена я обернулся и направился к Степану, чтобы уточнить последующие действия. Внезапно за спиной полыхнуло магией. На автомате выставил щит и за спиной, тут же, что-то сверкнуло. Не разбираясь, что к чему, с разворота метнул кинжал. Не самоё удобное оружие для метания надо сказать, но попал удачно, как раз затыльником в переносицу. Гришин завалился на снег, а его секунданты потянулись к оружию, но не тут-то было! Степан и его товарищ стояли уже рядом с револьверами в руках.
— Нечисто играем, господа! — остановил я своих секундантов.
— Вы всё не так поняли! — пискнул один из сообщников Гришина. — Аркадий Прохорович хотел всего лишь активизировать лечебное плетение.
— Я в некотором роде являюсь магом Жизни и отличить боевую магию от другой смогу уж точно. Не знаю, что на уме у этого радетеля девичьей чести, — кивнул я в сторону Гришина, — но вы, как секунданты, со своей задачей не справились и не смогли его остановить. С вас причитается, господа… Впрочем, вы можете меня проигнорировать, но тогда я не гарантирую, что о ваших "успехах" не прознают в корпусе.
— Пятьсот рублей вас устроит? — быстро сориентировался один из секундантов.
— Неужели ваша честь стоит такой мелочи?
К этому моменту очнулся Гришин. Его секунданты тут же с ним переговорили и вынесли вердикт.
— Имеем честь предложить вам тысячу рублей отступных и давайте быстрее покончим с этим делом.
— Тысячу так тысячу, — согласился я с ними. — К вам у меня претензий больше нет, а вот Аркадий Прохорович мне по-прежнему должен.
— С чего это ещё? — взвился он.
— За оскорбление и несдержанность! Аккуратнее надо быть при вызове на дуэль.
Наличности у Гришина больше не было, и он попросил отсрочку в три дня. Полученную же от его секундантов тысячу я сразу же поделил: половину оставил себе, а вторую отдал Степану и его товарищу — имеют на то полное право, не бросили в трудную минуту!
— Ежели что, Илья, имей нас в виду, — расплылся в довольной улыбе Степан. — Можешь рассчитывать на нас в любое время суток!
Уже в ресторанчике, куда мы завернули отпраздновать победу, он признался:
— Мне отец на весь первый год обучения выделил всего 200 рублей, а с твоей лёгкой руки я теперь едва ли не богач. Мой товарищ также оказался в схожей ситуации и с трудом представлял, как дотянет до летних каникул.
Трудовая неделя началась со всеобщего построения в корпусе. Если учитывать тот факт, что второй и третий курсы находились на стажировке в воинских частях, то на плацу присутствовали только первогодки. Меня и ещё не пришедших в норму братьев Каримовых выставили на всеобщее обозрение и под звуки оркестра, после непродолжительной хвалебной речи, наградили денежной премией в размере 50-ти рублей на каждого, нацепив на плечо серебряную нашивку, указывающую на личное участие в уничтожении нежити. Кроме того, за успехи в учёбе и проявленную храбрость мне присвоили внеочередное воинское звание. Теперь я старший унтер-офицер.
Честно говоря, я предпочёл бы награду, целиком состоящую из звонких монет, но в имперской армии не особо приветствуются денежные поощрения среди нижних чинов, так что приходится довольствоваться малым. Хотя, чего уж тут скрывать, присвоение внеочередного звания весьма лестно, тем более что в обычном порядке оно присваивается только на втором году обучения. По уровню знаний я уже сейчас, благодаря переданным мне знаниям, соответствую выпускнику Магического корпуса, другое дело, что у меня нет практически никакого опыта и толком не отработаны полученные навыки. Тем не менее, командование корпуса сочло необходимым признать тот факт, что я вполне соответствую уровню кадета второго года обучения.
На этом "поздравления" не закончились. После обеда меня пригласили в кабинет особиста, где кроме него находились руководитель нашей кафедры подполковник Андрей Владимирович Шацкий и наставник прапорщик Валерьян Яковлевич Строев.
— Проходите, садитесь, — кивнул хозяин кабинета, после моего рапорта о прибытии.
Все присутствующие молча разглядывали меня, расположившись за тем же столом, но по другую сторону.
— У нас к вам имеется несколько вопросов, кадет Новик, — прервал молчание абсолютно лысый особист.
Надо сказать, полное отсутствие растительности его на голове отнюдь не обескураживало, а даже скорее придавало сурово-мужественное выражение этому уже совершенно не молодому мужчине.
— Я весь в вашем распоряжении, — согласно кивнул я, присаживаясь на стул.
— Имеете ли вы знакомство с боярином Лебедевым Мироном Георгиевичем? — подал голос подполковник Шацкий.
— Никак нет, Ваше Высокоблагородие! — гаркнул я, подскочив со стула.
— А с его сыном, бояричем Владиславом, кадетом боевого отделения?
— Сталкивался несколько раз накоротке, — не стал я скрывать.
— С этого места подробнее, пожалуйста, — в разговор вновь вступил особист. — Когда? Что происходило?
— Первый раз в библиотеке в день поступления, когда он хотел воспользоваться своими родовыми привилегиями. Второй — на Новогоднем балу у Шустовых, тогда он пытался меня уверить, что я якобы оскорбил его и в связи с этим сильно ему задолжал. Последний раз я столкнулся с его подельниками, которые пришли за долгом и которых потом исключили из корпуса.
Начальство многозначно переглянулось между собой и подполковник Шацкий продолжил:
— Мирон Георгиевич утверждает, что сравнительно недавно вы посетили кафетерию его сына и жестоко там его избили. Что можете сказать по этому поводу?
— Даже если бы я там и был, то как мне удалось избить кого-либо? Куда тогда смотрела охрана? Почему не вызвали полицию? Да и сам Владислав где? Почему он не снял образ произошедшего?
— В том-то и беда, — недовольно буркнул особист, — память он потерял, а прислуга говорит только то, что нужно Лебедевым.
— Я арестован? — не удержался я.
— Не моли чепуху! — стукнул по столу подполковник Шацкий. — Там в кафетерии, кроме самого боярича, была ещё пара-другая накачанных лбов и как ты справился с ними большой вопрос. Ты, конечно, парень у нас видный, но на профессионального бойца откровенно не тянешь, так что претензий к тебе пока нет. Другое дело, что Лебедев-старший ходит у нас в меценатах и его мнение мы просто обязаны учитывать.
— А требует он твоего изгнания из Магического корпуса! — подхватил особист.
— И что же мне делать?
— Продолжать обучение, — подал голос Шацкий после непродолжительной паузы. — Теорию тебе посчастливилось получить в полном объёме, так что корпус в том плане уже пройденный этап. В первых числах марта к нам прибывает офицер из пехотного полка, что расположен в Пинске, вот вместе с ним и отправишься обратно.
— Вы отправляете меня в Топь? — я был крайне удивлён.
— Согласен, место далеко не из приятных, но и искать тебя там точно никто не станет, — закончил разговор подполковник.
Вот это наградили! Заслали в одно из самых гиблых мест империи! Всё среднее течение реки Припять являлось сплошным болотным месивом, называемым в народе — Великая Топь. Эти болота веками собирали свои бесчисленные жертвы и в конце концов превратились в одну из разновидностей Пустошей. В её сердцевине с ужасающей скоростью видоизменялось всё живое, превращаясь в магически изменённых монстров. Не отличался миролюбием и растительный мир Топи. Объединяющим признаком флоры и фауны болот являлось доминирующее положение хищников, другие здесь просто не выживали.
