Добралась она сюда на удивление без приключений, даже Неро перестал маячить перед глазами, бросая колкости в ее сторону. И без него, стоило признать, становилось одиноко. Эшли и так совсем одна в целом мире, а теперь одиночество сдавливало ей горло чувством уязвимости.
За железными воротами была выложенная камнем дорога, маленький фонтан со статуей крылатого демона с рогами на голове. Казалось даже, что каменные глаза смотрят прямо на нее, отчего тело пробирало до дрожи. Место выглядело очень пустым.
«Вот ты и здесь», – тихо прошептала Эшли и коснулась железных ворот.
Скрип неприятно резал по ушам, сообщая всем призракам поместья, что их покой нарушен. Над головой закаркали вороны, и взмах их крыльев Эшли слышала с расстояния в несколько метров.
Медленно она двинулась к дому, слушая стук собственного сердца и звук собственных шагов, что разносился по территории гулким эхом. Ветер кружил сухие листья по участку, нагнетая атмосферу. Поднявшись по ступенькам, она коснулась больших деревянных дверей с фресками из демонических рун и тринадцати Высших демонов, что первыми поднялись на землю.
– Здравствуй, дочь, – слова донеслись до нее вперемешку с переливающимся тонким колокольным звоном.
Эшли прошла в холл заброшенного дома, оглядываясь по сторонам. Ей точно не показалось. Но дом был абсолютно пустым, и она это ощущала всем своим нутром.
Дверь за спиной захлопнулась, и маленькие колокольчики над дверью постепенно начали затихать. Эшли подскочила на месте, глядя на выход.
– Неро. – Сжав алмаз в руке, Эшли вглядывалась в полумрак коридора.
Медленно переступая с ноги на ногу, она прошла прямо и вышла в круглый зал с высокими потолками. На полу выстлан ковер с толстым слоем пыли. Из мебели были только стеклянные шкафы, где все стояло на своих местах, и старый кожаный диван, потертый, с обивкой наружу. Серые шторы раздувал ветер из открытого окна.
– Дочь! – окликнул ее тот же голос, как сквозь толстую стену закрытого помещения.
Вздрогнув, Эшли обернулась, увидев перед собой полупрозрачную фигуру мужчины, глаза которого сияли, как два ярких изумруда. Сердце ушло в пятки. Совсем молодой, может, чуть старше ее.
– Я не твоя дочь, – уверенно сказала Эшли, сжав кулаки.
– Но ты пришла сюда и смогла преодолеть защиту. В тебе есть кровь Амрейсов, – говорил призрак с воодушевлением.
Горько усмехнувшись, Эшли мотнула головой.
– Непохоже, чтобы здесь никого не было до меня.
Призрак отца улыбнулся.
– Больше двадцати лет назад нас всех обратили в пепел, – понизив тон, сказал призрак, и голос эхом отразился от стен. – Приглядись внимательнее.
Пыль взлетела в воздух, крупными хлопьями кружась в дневном свете. Чихнув, Эшли открыла глаза, осторожно делая вдох, видя, как пепел загорается искрами, подобно тлеющей сигарете. Искорки кружились по всей комнате и соединялись между собой тонкой, угольного цвета нитью.
– Мне плевать, – оборвала Эшли, взмахнув руками и отгоняя от себя хлопья пыли.
Изумрудные глаза отца появились прямо перед ее лицом, и невольно Эшли перестала дышать.
«С каких это пор я призраков боюсь?» – мысленно отругала она себя, в презрении сузив глаза.
– Тогда зачем ты здесь? – закричал отец, и холодный ветер ударил по лицу так, что Эшли пришлось зажмуриться.
– Я хочу найти своего сына, – в ответ сорвалась Эшли. – Ты меня не интересуешь, но, чтобы его найти, я должна понять нашу силу. Для этого я пришла.
– Признай свою кровь.
– Оставь ее. – Строгий женский голос раздался за спиной. – Жалкий Архипелагский нефилим. Пусть уходит.
– Нет, – обернувшись, запротестовала Эшли, но увидела только окно. Посмотрев на отца, Эшли заговорила, не сдерживая тот порыв эмоций, что в ней скопился. – Я не просила меня рожать. Я дитя насилия вашей семьи. С вас должок.
– Больше слушай этих охотников, – возмутился призрак. – Неужели ты так ничего и не поняла? – усмехнулся отец, а Эшли молчала. Ей нечего было ему сказать, и Лорен она верила больше, чем насильнику. Отец выдохнул. – Айкира уже были уничтожены, и рыцарь Тьмы явился за нами. Требовал от нас невообразимого, и мы отказались. Я уехал на Архипелаг, предупредить семью Сейджиро, но достучаться до них было сложнее, чем казалось. Тогда до меня дошли вести, что вся моя семья мертва. И я понял, что мой конец тоже близок, и решил найти лазейку. Поскольку с Благословенными союз невозможен, я взял под контроль монашку. Красивая женщина, упрямая. Ее волю было нелегко сломать. – Отец усмехнулся, а Эшли стало противно. В глазах защипало. – Но она выполняла мои приказы, убивала тех, кто меня заметил, прятала мой след от охотников и вынашивала ребенка…
– Зачем? – не выдержала Эшли. – Нефилимы не такая уж и редкость. Зачем все это было нужно?
– Волны Архипелага пронизаны благословением Небожителей, Тенебрис – волнами преисподней. Демоны и нефилимы там не владеют и десятой частью своих истинных сил, а Амрейсам нужен был ребенок, который в равной степени был темным и светлым. То есть и там и тут мог использовать все наследие нашей семьи. Это ты – Эшли.
– То есть я еще радоваться должна? – истерично хихикнула Эшли, ощущая, как соленые дорожки по щекам стягивают кожу.
– Да! Признай свою кровь, – требовал отец. – Только так ты сможешь установить связь со своим сыном… – Он улыбнулся. – Тьма, я и дедом успел стать.
Эшли медленно выпустила воздух из легких, мысленно считая до трех, и спросила.
– Что нужно сделать?
– Попробуй выстоять. – Слова отца были слишком громкие, и Эшли ощутила его призрачную руку внутри своего тела.
Дыхание перехватило, и Эшли упала на колени. Отец опустился вместе с ней, и они смотрели друг другу в глаза.
Каждая попытка вдоха становилась труднее. Искрящийся пепел вокруг них закружился, с трудом Эшли могла заметить потоки почти прозрачных рассыпчатых нитей.
«Все, что осталось от Амрейсов», – четко услышала она в своей голове, не до конца понимая, ее ли это была мысль.
Перед глазами мелькали лица, все молодые или средних лет. Полные и худые, злые и добрые, в ужасе и счастливые, и у всех прослеживались единые черты лица. Те же, что Эшли видела, глядя в зеркало, а именно – небольшой нос с горбинкой, немного оттопыренные уши и большие глаза, преимущественно у всех они были ярко-зеленые. Все то, что так не любила, когда смотрела на себя, она видела в каждом из них.
Их руки одна на другую накладывались на руку отца, и душу будто сдавливало изнутри.
«Высшие демоны тем и отличаются от низших. Обретя душу, мы не потеряли связь с силами преисподней, а даже укрепили ее, в то время как низшие почти ничем не отличаются от людей и не способны к трансформации», – голоса мертвых родственников говорили хором в голове, сдавливая черепную коробку нескончаемым потоком.
«Норайо», – услышала в голове имя отца. Видела его еще живым в этой самой комнате, тогда еще наполненной теплом и жизнью. За его спиной расправились большие черные крылья с перламутровым переливом перьев.
«Он призвал их, чтобы спастись, но на Архипелаге их призвать невозможно», – голос был женским и до боли знакомым наивными нотками и доверительной интонацией, но при этом Эшли знала, что прежде его никогда не слышала.
Эшли узнавала себя в этой манере общения, и отчего-то ей стало тяжелее. Перед глазами так же мелькали картинки с девушкой в рясе послушницы с распущенными каштановыми волосами. Она смотрела на нее… «Нет, на отца». Мама была такой красивой, такой веселой… А после Эшли видела ее впалые глаза, худые щеки, ужас в каждом жесте и большой беременный живот.
Темнота застилала глаза. Эшли уже давно не дышала. Тьма внутри рвалась наружу, и нефилим знала, что если ответить, то прежней уже не будет никогда. Это пугало и манило одновременно. Последние дни тьма буквально жила с ней по соседству в ее теле и давила на легкие своим существованием.
