– Расскажи мне, что случилось, – попросила я.
– Ну, во-первых, ректор по-настоящему крут и вообще герой. Он вычислил убийцу, представляешь? Раньше, чем мы, хотя мы были близки к этому.
Я едва сдержала улыбку. Боюсь, к поимке убийцы мы были совсем не близки.
– В общем, он зацепился за то, что, убив Арлетту, преступник выжег свои магические следы. И если императорское следствие тут развело руками, мол, нет следов, а значит, и убийцу мы вам не найдем, то ректор сделал совершенно другие выводы. Потому что далеко не каждый маг такое сумеет. Да что там, во всей империи магов, способных на это, не наберется и десятка. И что характерно, только один из них темный.
– И кто же? – еле дыша, спросила я.
– Боже, да неужели не понятно? – всплеснув руками, спросила Филая. – Сам магистр Линард!
Я бросила на Филаю удивленный взгляд.
– Разве ты не знала, наш ректор – самый сильный темный маг школы? Да боже ты мой, что я тебе рассказываю. Ты выяснила это на собственной шкуре. Ты соображаешь: темный маг смог тебя вылечить, и не от какой-то там ерунды! Ты буквально умирала, и все наши светлые лекари понятия не имели, что с тобой делать.
– Тогда я совсем ничего не понимаю, – пробормотала я. – Ректор же никого не убивал!
– Вот, – с улыбкой кивнула Филая, – никто не понял. А магистр Линард понял.
– И что же он понял?
– Что Арлетту убил светлый маг, а не темный. А значит, это точно не один из преподавателей. Потому что все преподаватели в школе темные. А светлый маг мог затесаться только в немагический обслуживающий персонал, притворившись человеком. На обычных людей здесь никто не обращает внимания и не ждет подвоха. На этой беспечности он и сыграл. Придумал себе личину, на которую без слез или без смеха не взглянешь. И ведь нарочно же, подлец, придумал именно такой образ, чтобы глядеть на него было неловко, и всякий торопился отвести глаза. А почему? Да чтобы темные маги – преподаватели, старшекурсники, просто талантливые ученики – случайно не рассмотрели заклинание изменения сути, филигранно исполненное.
В общем, пара дней ушла у ректора на то, чтобы разобраться с персоналом. В школе ведь много немагов работает. Он был уверен, что время у него есть, потому что убийца уже получил свою жертву. Кстати, ректор так же, как и мы, выяснил, что следующим шагом будет убийство фамильяра. Кто же мог подумать, что тот ритуал с Арлеттой не удался!
– Как не удался? – тут же вырвалось у меня.
Я едва не ляпнула: очень даже удался. Я ведь своими глазами видела, как Масатар пытается снять четвертую печать, убив мою Карлу.
– Да что-то у него не получилось, ритуал сорвался. И он нашел себе новую жертву. Ну то есть тебя. А магистр Линард уже его вычислил, поисковым заклинанием обнаружил на карте. Он же ректор, он кого хочешь может найти. И шел его обвинять, а тут такая картина: студентку убивают, и почти уже убили. В общем, трах-бах, в считанные секунды убийца обезврежен, а благородный рыцарь-герой несет свою даму, изрядно потрепанную, но по-прежнему прекрасную, в лазарет! – торжественно закончила Филая.
Я засмеялась и хлопнула ее по руке.
– Балда! Только этих сплетен мне не хватало.
– Ну, раз не хватало, – с серьезным видом ответила Филая, – могу тебя обрадовать: теперь они точно будут!
И прыснула со смеху.
– Вы тут сплетничаете? – Дверь приоткрылась, и появилась взъерошенная голова Рилана.
– Уже закончили, заходи! – объявила Филая.
Я с удовольствием слушала их болтовню, сердце переполнялось теплом. Просто потому, что они рядом, я жива, Карла жива, магистр Линард жив, а значит, все складывается просто великолепно. И еще теплее становилось от мысли, что магистр Линард снова меня защитил. Я представила, как он, буквально на ходу впадая в тяжелую спячку после магического истощения, рассказывает свою версию произошедшего, в которой нет родового фамильяра Карлы. Нет весьма подозрительной студентки, с чьей родословной все явно не так. А есть лишь неудавшийся преступнику ритуал и случайная жертва.
А еще есть невыносимый магистр Линард. И у меня – внезапно – есть надежда, что я ему тоже хотя бы немного нравлюсь.
Вместо эпилога
Ректор школы чернокнижников магистр Линард сидел у окна в своем кабинете. Он был почти доволен: чертовщина, которая творилась в школе, закончилась, виновный пойман и будет наказан, студенты остались живы. Почти все. На территории школы снова воцарился относительный порядок, насколько вообще может быть порядок в заведении для темных магов.
Взгляд ректора, задумчиво блуждавший по двору за окном, вдруг стал напряженным и сосредоточенным.
По дорожке перед школой скользила, укутанная в манто, стройная женская фигура. Слишком знакомые очертания, особая горделивая посадка головы… Ни с кем не спутаешь.
Сирра Огелен собственной персоной.
Странно. Это была одна из немногих мамаш, кто не забрал свое чадо, когда в школе творилось черт знает что. Отчего же сегодня, когда все улеглось, она решила появиться? Ректору это не нравилось, совсем.
Сирра Огелен лишь только ступила расшитым сапожком на ступеньку школы, а он уже знал: ничего хорошего ждать не стоит.
Через несколько минут сирра Огелен уже стояла на его пороге, сияя улыбкой и благоухая тончайшими ароматами.
– Доброго дня, сир Линард, – пропела она.
Ректор поморщился. Она не употребила приличествующее его должности обращение «магистр». Пытается уязвить. Ослабить… Но зачем?
– Сирра Огелен, – невозмутимо улыбнулся ректор. – Рад вас видеть в нашей скромной обители. Вы хотели поговорить о вашем сыне, сирре Рилане? Что-то заставляет вас беспокоиться о нем?
– О нет, дорогой Линард. Сын меня совершенно не беспокоит. Уверена, с ним все в порядке. Я хотела поговорить с вами о другой своей родственнице.
– О ком же?
Все-таки голос едва слышно дрогнул. Нет, не может быть, откуда она… Впрочем, эта женщина никогда не была глупа.
– Ах, Линард, бросьте эти шутки, – она взмахнула перчатками, словно ее собеседник и правда пытался ее рассмешить. – Мы оба знаем, о ком я говорю. Бедная девочка, такая тяжелая судьба… И как удачно сложилось, что в результате она оказалась в вашей академии.
– Напомню, – хмуро сказал ректор, – что для любого темного мага обучение в нашей академии неизбежно. Школа чернокнижников – единственная на всю империю.
Сирра Огелен наклонилась и прищурилась.
– В самом деле? А ректор этой лучшей и единственной в империи академии становится опекуном всех несчастных сироток, которые туда поступают?
– К чему вы клоните? – спросил ректор невозмутимо.
– К тому, – сказал сирра Огелен, – что с самого начала вы знали, кто она!
– А как же поняли вы? – ректор пристально смотрел на нее.
– Призрак, – сказала сирра Огелен.
Ректор приподнял бровь.
– Родовой призрак. Он поселился у нас после того, как имение моего бедного брата было сожжено дотла, – губы сирры Огелен сложились в скорбную складку. – Заносчивое, невыносимое создание. Он иногда показывался членам нашей семьи, но никогда не заговаривал, вроде бы как считал это ниже своего достоинства. А вот с вашей подопечной с удовольствием поболтал, и даже весьма учтиво. Трудно было бы не догадаться.
Ректор кивнул. Чего-то такого он и опасался. Запоздало подумал, что следовало бы и вовсе запретить девчонке ехать в этот замок. Пусть бы это выглядело странно и подозрительно, но по крайней мере, ее тайна пробыла бы тайной чуть дольше.
А гостья продолжала:
– И не просто так оформили опекунство над девчонкой. У вас был на нее план. Что вы задумали, Линард? Вы ведь понимаете, чем это все может закончиться?
– Не думаю, что вам следует об этом беспокоиться, – сурово сказал магистр Линард. – Каковы бы ни были мои планы, вы не сможете на них повлиять.
В его голосе звенел металл. Сирра Огелен первая отвела взгляд. Ректор вышел из-за стола, оперся на столешницу прямо напротив своей гостьи и тихо, но очень жестко проговорил:
