Параллельно я пробовал удерживать связь с порталом, от которого постепенно удалялся. Нить ощущений тянулась за мной, как невидимая пуповина, но примерно на расстоянии трех километров я почувствовал, как она рвется. Неясно было, то ли это предел моих физических сил, то ли магических. Можно ли его расширить? Нужно ли?
Чем дольше я шел, тем сильнее разгорался внутри голод. Доспех требовал подпитки, и я понял, что до бифштекса в приличном ресторане мне не дотянуть.
На набережной, у кромки льда, светился яркий ларек с шаурмой. Вокруг него толпились таксисты — машины с желтыми огнями на крышах, водители в потертых куртках, курящие у открытых дверей. Хороший знак, подумал я. Если местные таксисты здесь едят, значит, шаурма достойная.
Я заказал двойную порцию, с сыром, мясом и обязательно с халапеньо. Горячий лаваш, пропитанный соусом, хрустел в пальцах, а первый укус взорвался во рту бурей вкусов — острый, сладкий, дымный. Я ел медленно, смакуя каждый кусок, запивая крепким сладким чаем из пластикового стаканчика.
Доспех отозвался удовлетворенным теплом, будто наконец получил то, чего жаждал. Голод отступал, но я знал — это лишь временная передышка. Впереди предстояло еще многое узнать, многое проверить.
А пока... пока я стоял у Невы, смотрел на темную воду и жевал последний кусок шаурмы, чувствуя, как город вокруг меня дышит, живет и хранит свои тайны.
Мир вокруг постепенно обретал новые оттенки - холодные сине-стальные тона энергетических потоков смешивались с привычными городскими красками. Ощущение силы возвращалось ко мне волнами, словно приливная волна наполняет высохшее русло. Я вновь обратился к сенсорам доспеха, пытаясь разгадать его новые возможности, как вдруг...
...мои пальцы непроизвольно сжались в кулаки. Где-то совсем рядом находился еще один доспех! Теперь я понимал, о каком чувстве говорил младший Фрост - доспехи действительно ощущали присутствие друг друга. Но кто это мог быть? Друг, готовый помочь? Или враг, выжидающий момента для атаки?
Я мысленно обратился к своему доспеху: "Кого мы чувствуем? И ощущает ли нас тот носитель?" Ответ пришел мгновенно - вибрацией по позвоночнику и четким пониманием: пока я остаюсь в режиме скрытности, мое присутствие невидимо для других.
"Что ж, - подумал я, - пришло время выяснить, кто еще скрывается в ночном городе". Направившись пешком в сторону исторического центра, где когда-то селилась знать, я заметил, как изменилась моя походка - шаги стали бесшумными, а тело автоматически выбирало самые темные маршруты между особняками XIX века.
Фасады старинных зданий, подсвеченные желтыми фонарями, бросали на мостовую причудливые тени. Где-то в этом лабиринте из камня и истории скрывался другой носитель. Я чувствовал его присутствие все отчетливее с каждым шагом - пульсирующий сигнал то усиливался, то почти исчезал, будто тот, кто его излучал, тоже пытался оставаться незамеченным.
Я вышел на набережную Мойки, где тьма ночи смягчала строгие линии старинных особняков. Здесь каждый дом дышал историей – фасады в стиле северного модерна с гранитными атлантами, чугунные ограды с позолотой, высокие окна с витражными стеклами. Лунный свет скользил по карнизам, выхватив из темноты лепные гербы и замерзшие каменные лики на фронтонах. Воздух пах снегом, речной сыростью и едва уловимым ароматом старины – смесью полированного дерева, книжной пыли и выветрившегося за века камня.
Вдоль набережной стояли припаркованные дорогие автомобили – черные люксовые седаны с тонированными стеклами. Их бронированные кузова блестели, как панцири жуков, отражая свет редких фонарей. Я замер, когда заметил движение у одного из особняков – массивная дубовая дверь с медной табличкой приоткрылась, выпуская узкую полосу теплого желтого света.
Человеческая фигура промелькнула в дверном проеме слишком быстро, чтобы разглядеть детали. Лишь мелькнул край темного плаща и блеснуло что-то металлическое – может быть, пряжка ремня или... часть доспеха? Дверь бесшумно закрылась, но я успел заметить, как в окнах второго этажа дрогнули тени – кто-то поднимался по внутренней лестнице.
Я прижался к стене соседнего дома, позволив доспеху усилить мои чувства. Через каменную кладку доносились приглушенные звуки: скрип паркета, щелчок выключателя, затем... металлический лязг, похожий на звук раскрывающихся пластин доспеха. Но было ли это реальностью или игрой воображения?
Передвигаясь как тень, я обошел особняк. В одном из окон второго этажа виднелся слабый голубоватый отсвет – будто от экранов мониторов или... энергетического ядра. Мой доспех отозвался едва заметной вибрацией – тот, кто находился внутри, определенно был носителем. Но кем? Агентом спецслужб? Наследником древнего ордена? Или, может быть, беглым экспериментом, как и я?
Я почувствовал, как по спине пробежали мурашки – кто-то в этом доме прямо сейчас, возможно, анализировал те же данные о моем присутствии. Игра в кошки-мышки только начиналась.
Глава 18
Дождавшись, когда свет в окне наконец погас, я запустил в воздух миниатюрный разведывательный дрон. На втором этаже шторы оказались не до конца задернутыми, и то, что я увидел, заставило меня на мгновение замереть от удивления. В просторной спальне с высокими потолками статная черноволосая женщина лет сорока страстно занималась любовью с мужчиной лет тридцати.
"Но где же доспех?" — пронеслось у меня в голове, когда я тщательно осматривал комнату через камеру дрона. Ответ пришел неожиданно — в момент, когда мужчина оказался сверху, на его спине проступили едва заметные контуры доспеха, будто проступающие сквозь кожу. В тот же миг мой собственный доспех напрягся, а на сетчатке глаз появилось странное видение — я отчетливо видел, как энергетические потоки перетекали от женщины к мужчине, где поглощались его доспехом.
"Так вот ты какой, доспех-вампир..." — с отвращением подумал я. Становилось ясно — мужчина не был одаренным, в то время как женщина явно обладала способностями, которые он методично высасывал через физическую близость.
Примерно через пятнадцать минут страсти утихли. Мужчина встал, подошел к окну и распахнул его, впуская холодный ночной воздух. Этим моментом я воспользовался — управляя дроном с ювелирной точностью, провел его через открытое окно и укрыл на верхней полке массивного дубового шкафа.
"Фух, вроде не заметили", — облегченно выдохнул я, продолжая наблюдение.
— Николаша, какой же ты у меня жеребец, — устало потянулась женщина, ее голос звучал изможденно. — Я каждый раз после тебя остаюсь совсем без сил. Ты просто невероятен.
— Что вы, Марфа Васильевна, — льстиво ответил мужчина, поправляя манжеты рубашки. — Это просто вы отдаетесь со всей душой и от чистого сердца.
Я сжал кулаки, осознавая всю мерзость ситуации. Этот "Николаша" явно использовал свою жертву, даже не подозревающую об истинной природе их близости.
Шелковые обои цвета спелой сливы с золотым тиснением покрывали стены будуара, отражая мягкий свет хрустальных бра. На персидском ковре с причудливыми узорами нервно шагала Марфа Васильевна, оставляя следы от красных каблуков.
— Марфушка, мой знакомый из-за рубежа хочет с тобой познакомиться, — небрежно бросил Николаша, играя флакончиком духов у туалетного столика. Его пальцы случайно задели серебряную шкатулку, где поблескивали изумрудные серьги.
— Ну и зачем мне это нужно? — резко повернулась она, брови гневно сдвинулись. Над камином из белого мрамора треснутое зеркало в позолоченной раме отражало её разгневанное лицо.
Николаша вздохнул, делая паузу для эффекта:— Только не бесись... Он считает, что мы ему должны за помощь с той морской прогулкой.
— Не поняла, — её голос стал опасным, как лезвие. — Ты же клялся, что вор с похищенным утонет, и исполнители тоже отправятся в мир иной. Ты что, меня обманул?
Он улыбнулся, проводя пальцем по её плечу, но она резко отстранилась, сбив недопитый бокал шампанского с мраморного столика.
