– Нельзя было нам разъезжаться, – помотала головой Франц.
– Разделяй и властвуй, – пожала плечами Анжи. – А мы и повелись.
– Алексей долго правил от лица короля. Он же отвечал за лабораторные исследования «АРИС». Неудивительно, что, увидев в вас угрозу, он раскинул вас по разным концам света, – пожала плечами Эшли.
– Так мы поможем Доминику? – спросил Дектан, повернув голову к Анжи.
Франц поежилась, вспомнив ту боль, которую причинял ей наемник, вонзая прибор под кожу. Помнила, как не могла спрятаться в стихии из-за него. Устранить лаборатории со всеми наработками непростая просьба, но очень важная часть соглашения. Однако Франц лично убедилась, насколько все может оказаться неоднозначным на самом деле. Хотя, с другой стороны, Кейрис не просто так оставила его на земле и вряд ли позволила бы ему снова причинить им боль.
– Конечно, мы уже согласились, но я бы предпочла сначала самим во всем разобраться и только потом действовать. Не доверяю я ему, – ответила Водная, допивая настойку из своего стакана.
– Ты никому не доверяешь, – фыркнула Франц.
– И на то есть причины, Огонек, – в тон ей ответила Анжи.
– До затмения остался один день. Сначала надо с ним разобраться и по возможности всем в живых остаться, – заключил весь их разговор Дектан и, поднявшись на ноги, подхватил на руки Франц.
– Не нагнетай, – махнула рукой Водная.
Франц усмехнулась, но ничего отвечать не стала, положив голову на белую рубашку Дектана, вдыхая его запах и в наслаждении прикрывая веки.
Слепой отнес ее в противоположную комнату, где была всего одна кровать, а сквозь окно темноту рассеивал лунный свет. Положив ее на кровать, он прислонил трость к стене.
В закрытой комнате без света они остались одни. Тишину нарушали приглушенный смех ребят из соседней комнаты с тихими разговорами и биение двух любящих сердец.
Францезелин увлекла его в сладкий поцелуй, пальчиками воровато подкравшись к узелку черной повязки.
– Опять ее снимешь… – сладко простонал он ей в губы, чувствуя, как учащается пульс от каждого ее прикосновения.
– Когда-нибудь я ее точно сожгу, – играючи поклялась Огненная. Ее дыхание, наполненное трепетом и вожделением, будоражило все его существо.
Франц рассмеялась, развязала два крепких узелка на затылке, и бархатная ткань скатилась по его лицу. Веки непривычно обдало прохладным воздухом, и следом – разгоряченным касанием ее губ. В это мгновение все внутри Дектана рассыпалось на миллиарды осколков, чтобы собраться воедино вместе с ней.
Дектан желал ее всю, без остатка и навсегда. Позволял ощущениям взять над ним верх и отдаться мгновению, которое могло стать для них последним.
Перехватив повязку, Госей ощутил, как Франц крепко держит ее за другой конец, перетягивая на себя, как канат. Дектан не уступал, чувствуя, как разгорается пламя между ними, приятно согревая кожу. Все-таки Франц исполнила свою клятву, но Дектан был только этому рад. Вильхрейм показал ему, что он может видеть, и больше не будет соблазна спрятаться во тьме невидящих глаз.
Возможно, по ту сторону грани Дектан сможет увидеть Францезелин вновь.
Франц смотрела в его глаза цвета крепкого чая, осторожно подушечками пальцев гладя переносицу и мешки под глазами. Мурашки пробегали по телу, раз за разом прерывая дыхание. Свободной рукой он поймал ее запястье, ласково гладя мягкую теплую кожу, ощущая, как жар от огня нарастает над ними.
– Смотри не обожгись, – рассмеялась она и прильнула к его губам, полностью растворяясь в них своим сознанием. Но он хотел обжечься ею. Хотел гореть в ее огне и сгорать в нем дотла.
Дектан положил Огненную на подушку и целовал губы, шею, ласково сжимал в ладонях грудь под тканью легкого платья. Касаясь ее волос, представлял их огненный цвет на фоне темноты и искр, что всегда тянулись к ней.
Он пропустил мгновение, когда одежда слетела на пол и Франц оказалась сверху, а ее тонкие пальчики гладили каменные шрамы от полученных ран. Волнующая дрожь прокатывалась по изгибам обнаженного тела от каждого соприкосновения с ней, словно это было в первый раз.
Сознание разлеталось, точно искры на ветру, когда огонь вожделения окутал его тело. Он двигался в такт с ней, возгораясь от желания все сильнее и яростней. Сливаясь в единое целое, позволял языкам пламени завладеть собой, и он жаждал остаться в этом огне навсегда.
Эшли
Эшли сидела на кровати, создавая из нитей отца подобие водоворота вокруг себя. Крылья легли титанической плитой на спину нефилима. На Тенебрис они казались легче. Казалось, что вот-вот через родство магических нитей она вновь увидит сына, но Норайо отступал от нее, и все прекращалось. С каждой новой попыткой он становился прозрачнее.
– Еще, – требовала принцесса в приказном тоне, подняв строгий взгляд на призрака. От усталости ее грудь часто вздымалась. От сильного напряжения руки дрожали, но останавливаться Эшли не планировала.
– Если продолжишь и дальше, то нити окончательно растворятся и я попаду в чистилище, – сквозь зубы процедил отец.
– Сын мне важнее, – сипло ответила Эшли, пытаясь сосредоточиться на потоке изумрудных магических волн. Она хваталась за каждую нить, чтобы усилить ее и открыть портал связи.
– Магия на Архипелаге совсем другая, если продолжишь в том же духе, потеряешь последнюю возможность его увидеть, – ощетинился Норайо, пронзив свою дочь презрительным взглядом.
Эшли плавно вздохнула, прикрыла веки и вытянула руки перед собой. Кончиками пальцев она коснулась нитей, явственней представляя лицо Хантера. Такого уже взрослого мальчика. Хантер нужен ей так же, как воздух. Без него других причин жить у нее нет.
– Остановись! – кричал в лицо Норайо. Эшли только улыбнулась. Да, она использует все нити отца, и тот уйдет, как должен был много лет назад.
– Мама! – услышала она голос Хантера. Сердце дрогнуло. – Мама, помоги мне! – молил ребенок.
Эшли тут же открыла глаза, и картина, что предстала перед ней, заставила ее опустить руки. Если бы она не сидела на кровати, то точно бы упала. Хантер сидел в кандалах, на руках надеты браслеты из аметиста. Но это было не самое страшное. Вены мальчика на шее и лице стали пепельного цвета. Некогда румяное лицо с пухлыми щечками приобрело холодный бледный оттенок.
Лишь яркие изумрудные глаза смотрели на нее с такой искренней надеждой, будто Эшли сейчас избавит его от боли и заберет домой.
– Я все что угодно для тебя сделаю, прошу, только скажи мне, где ты? – всхлипывая, молила Эшли, попытавшись коснуться сына хотя бы на одно мгновение. – Все что угодно… – повторила она, будто в трансе. Сама не поняла, как и зачем, но после этих слов видение пропало.
По щекам текли ручьи слез. Тело дрожало. Не сразу принцесса поняла, что ее плечо кто-то сжимает.
Это была Рикина.
– Ты… – прошипела Эшли, и Тень отпрянула. – Кто тебя просил лезть! – рыкнула на нее нефилим, показав оскал.
– Ты была не в себе, – равнодушно пожала плечами Рикина. Захотелось ее придушить или скинуть с обрыва.
Эшли попыталась снова коснуться изумрудно-зеленых нитей, но не ощутила больше ни одной. Норайо ушел в чистилище. Взвыв от бессилия, принцесса подняла тяжелый взгляд на притихшую Рики.
– Где твой брат? Я знаю, Хантер был с ним, – просипела она, краем глаза заметив в дверях Анжи. Водная стояла, облокотившись на дверной косяк, и наблюдала за ними.
– На Юге с Ринетом твоего сына не было, сомневаюсь, что он на Иссе сейчас, – пожала плечами Рикина и добавила более грубым тоном: – И на Ринета у меня свои планы, так что не лезь.
– Все в сборе? – прервал их разговор Дектан, появившись на пороге комнаты под руку с Францезелин. Госей уже был без своей повязки на глазах. Зрачки все так же не двигались, но так слепой выглядел еще более устрашающим.
– Отлично, – заключил Повелитель, даже не поворачивая головы. Закрыв за собой дверь, ребята расселись на свободной кровати.
