Настенька никогда не садилась за стол, пока не сяду я. Так она, пусть и по-своему, но проявляла свою любовь и уважение, ко мне, хотя, казалось бы, какое уважение между детьми.
Я помнил, как ее привезли сюда, якобы на лечение, подальше от столицы — бледную, истощенную, с тонкими безжизненными волосами. Тогда я впервые почувствовал, что значит быть старшим братом, желание защитить, поддержать.
Теперь же передо мной была совсем другая девочка. Ее щеки приобрели здоровый розовый оттенок, а волосы стали густыми и блестящими. В ее глазах светилась жизнь и любопытство.
— Старший брат, присаживайся, — улыбнулась она мне. — Я как раз выбрала для тебя все вареники с капустой, я помню, как ты не любишь с картошкой.
Я не смог сдержать улыбку. Несмотря на то, что она была законной дочерью, а я лишь бастардом, за время, проведенное тут, мы действительно сблизились. Ее искренняя забота всегда трогала меня до глубины души.
— Спасибо, Настенька, — ответил я, потрепав ее по голове. — Ты настоящее сокровище.
Мы принялись за еду, и я на мгновение забыл о нависшей надо мной угрозе наказания. Вареники таяли во рту, а блины с вареньем были настоящим произведением искусства.
Какое-то время было тихо, но внезапно бабушка заговорила.
— Анастасия, завтра ты отправляешься в столицу. Твое лечение подошло к концу, что уже отметили приглашенные целители, и отец призвал тебя. У него есть определенные планы на твой счет.
Я замер, не донеся ложку до рта. Краем глаза я заметил, как побледнела Настя.
— А Максим? — дрожащим голосом спросила она.
— Максим останется здесь и продолжит свою учебу на дому, — твердо ответила бабушка.
Этого было достаточно. Настя вскочила из-за стола, ее глаза наполнились слезами, и она убежала в свою комнату. Я инстинктивно поднялся, чтобы последовать за ней, но строгий голос бабушки остановил меня:
— Сядь, Максим. Она должна справиться с этим сама.
Я неохотно опустился обратно на стул. Что ж, если не сейчас, то вечером, после обучения, я обязательно навещу ее. И даже если после этого последует наказание, иначе я поступать просто не собирался.
И все же несмотря на ситуацию я поднял разговор на счет своих служанок. По мне было неправильно, что их наказали так строго ведь в этом была и моя вина. И пусть на счет других бабушка была непреклонна, но похоже ей доложили во всех подробностях как Мила была верна мне до самого конца несмотря на угрозу физической расправы.
Такую преданность бабушка как раз ценила, так что немного заставив меня понервничать она все же разрешила перевести девушку в мои личные служанки и тем самым остаться ей рядом со мной и поднять статус девушки. Так что я выполнил свое обещание и укрепил свою связь со слугой, которая и так была мне предана более чем полностью.
Впрочем это не отменяло того что мне надо пересмотреть частично свое поведение, чтобы остальные слуги рода не попадали под угрозу из-за моих действий. Ну и разумеется управляющий и его подруга от меня еще получат, но это надо сделать так, чтобы никто не мог обвинить меня. Своих людей я в обиду не дам.
* * *
Утренняя тренировка прошла как обычно, с потом и превозмоганием. Слуги то и дело бросали на меня удивленные взгляды. По их мнению, молодой господин должен был расти в праздности и заботе.
Как там говорят, на том свете отосплюсь? Так вот, я на том свете и что-то не отоспался, и пахал как бы не больше, чем раньше.
Закончив со всеми утренними делами, я отправился к учителю.
Комната, выделенная для занятий, оказалась просторной и светлой. Большие окна выходили в сад, наполняя помещение свежим воздухом и ароматом цветущих яблонь. В центре стоял массивный дубовый стол, заваленный книгами и свитками. У стены располагался шкаф с различными склянками и баночками, содержимое которых я не мог даже представить. Я как-то раньше сюда не заходил, но, возможно, тут уже разложили то, что нужно было для моего обучения.
Андрей Павлович расслабленно сидел в мягком кресле. Подойдя к нему, я поклонился.
— Учитель, вы не можете винить меня в произошедшем! У вас за поясом был нож, я видел. Я еще молод и поступил необдуманно, но так как говорили мои инстинкты. Я готов понести наказания за свои действия, но на тот момент вы еще не были моим учителем, и я был в своем праве защищаться.
Возможно, мои слова звучали не очень искренне, но сейчас не стоило мне портить отношение с человеком, который был ходячей энциклопедией по этому миру. В частности по его магии, по крайней мере, на последнее я очень надеялся.
— Поэтому прошу, давайте забудем все обиды. Скажите, чему вы собираетесь меня учить?
— Я буду обучать тебя… — он сделал драматическую паузу, а его лицо стало зловещим. — Как убивать людей с помощью ядов, и тому, как не быть отравленным самому. Одно без другого невозможно. Или ты думал мы будем просто читать умные книжки? Нет уж, это слишком скучно!
— А?
Глава 5
Я в недоумении посмотрел на Андрея Павловича.
— Но разве вы не сказали бабушке, что будете обучать меня магии?
Нет, конечно, яды — это тоже хорошо, кто знает, когда может это пригодиться, учитывая, когда вот такие вот странные учителя лазают по ночам в окна, но магия меня интересовала больше. Все же ее в моей прошлой жизни не было, впрочем, я и ядами не интересовался.
— Боюсь, ты знаком с человеком, который знает про магию намного больше меня, — почесал бороду Соколов. — Так что пусть он займется твоим обучением более основательно в этом плане, ну а я обучу тебя тому, что знаю лучше всего.
Что-то я думаю что этому мужчине просто лень объяснять базовые вещи для мальца которого ему скорее всего навязали. Ну и ладно, книги я могу почитать и самостоятельно, а вот яды это тема интересная. С учетом же того как часто травились аристократы в истории мира из моей прошлой жизни, то такие знания могут спасти мою собственную жизнь.
И все же кого он имел ввиду? Я знаю не так многих людей, которые могли бы…
— Дядя Эд? — с недоверием спросил я, потому что больше кандидатов на эту роль не было. — Он что, настолько хорош?
— Видишь ли, в империи не так много магов десятого ранга. Их также называют Платиновыми магами, потому что у них соответствующая бирка. Всего таких пятеро на всю империю. Думаю, если бы Эдвард не совершил один проступок, то он был бы шестым. А если бы еще какое-то время потренировался, то мог бы стать сильнейшим среди них. Но этого мы скорее всего никогда не увидем — ему подобное просто не интересно. Впрочем это не значит, что у наших соседей нет магов такой же силы, так что запомни это — никогда не переступай им дорогу.
Вот уж ничего себе. Я и подумать не мог, что он настолько силен. И этот человек меня защищает? Выходит, мне вообще нечего бояться. Хотя… вспоминая прошлую ночь, он не очень-то мне и помог. Да уж…
— Ты тоже весьма неплох, — заметил Андрей Павлович. — Учитывая, что тебе восемь, а ты уже можешь управлять маной в теле на таком серьезном уровне, значит, ее количество превышает возможности твоего возраста и тела.
— Это плохо? — я непонимающе поднял бровь.
— Ты должен правильно тренироваться. То, что ты управляешь импульсами маны без знания слова — никуда не годится. Сядь ровно.
Соколов подошел ко мне и коснулся пальцем там, где находилось сердце.
— Отпусти свою ману, дай ей собраться по жилам в сердце, такого старика, как я, ты вряд ли удивишь, какой бы сильной она ни была.
Я закрыл глаза и сконцентрировался. Вдохнув, наполнил свое тело ощущениями, будто по нему что-то медленно течет. Вскоре я почувствовал ману, которую начал собирать у своего сердца. Но в какой-то момент поступил так, как сказал учитель, не отправив ее циркулировать по телу дальше, а отпустил ее. Она, словно река, прорвавшаяся через дамбу, хлынула волной и тогда я впервые ощутил, что ее намного больше, чем обычно я использовал.
Выходит, из-за неопытности я этого и не знал вовсе. Удивительно.
