Примерно за полсотни метров он обратил на меня внимание. Я вскинул оружие, прицелился ему в голову. Стрелять нельзя, но нужно верить в то, что если он дернется, я пальну.
– Руки подними! – приказал я.
Его рука рванулась к пистолету, но я нажал на спуск. Пуля пролетела у самой головы. Наверняка и свистнуло, и горячим воздухом обдало. Он тут же передумал сопротивляться и вздернул руки вверх. Однако долго он так держать их точно не сможет, они здоровенные, толстые, а он много крови потерял.
Кстати, а ведь он ногу перемотал жгутом. И когда успел? Наверняка, пока мы по остальным работали. След крови все равно остался, но сдохнуть в ближайшее время ему не грозит. Нет, точнее грозит, но не раньше, чем мы его допросим.
Я сделал еще несколько шагов вперёд.
– Теперь на живот ложись, – приказал я. – И руки за спину.
– Ты что, мент? – спросил он.
– Ну уж не кент тебе, это точно, – ответил я и заорал. – На живот и руки за спину, сука! Живо!
Бандит предпочел подчиниться. Перевернулся, руки задрал. Я опустил автомат, выхватив из кобуры пистолет, подошёл ближе. У меня был с собой бельевой канатик, предназначенный для того, чтобы дверные ручки перетягивать. Для того, чтобы за руки кого‑то связать, он тоже подойдёт.
Так я и поступил, принялся мотать его предплечья между собой. Туго.
– Ты что, сука, ты что? – спросил он. – Полегче, мля! Не так туго!
А я действительно вязал, чтобы прекратить кровоснабжение ладоней. Даже если освободится, то какое‑то время оружие в руки взять не сможет. Ну и ладно.
Повернувшись к «свечке», я махнул рукой. Из парадной тут же выбежали парни, наверху остался один Степан, который должен был контролировать положение со своей снайперской винтовкой, да Лена, от которой пользы в этой ситуации не было.
Павел подбежал ко мне. Мы подхватили Лысого и поволокли по земле. Он возмутился, было, таким обращением, но я несколькими ударами объяснил, что сейчас не то время и место, чтобы качать права. Внял, и дальше только сдавленно матерился.
Пока остальные разбирались с тележками и трупами, тем более, что на них оружие было гораздо лучше того, что мы взяли с бандитов в многоэтажке, мы затащили Лысого в парадную. Тащить его на второй этаж не было никакой возможности, поэтому я открыл дверь, ведущую в отделение почти, и мы завели его внутрь.
Здесь было тесно, пахло бумагой, типографской краской и пылью. На полу был старый линолеум. Имелись и стойки со стеклами, и прочее. В целом было чисто, как будто и на склад никто не лазал. Впрочем, чего им внутри надо было? Письма из налоговой? Или посылки с китайских маркетплейсов? Не думаю, что это интересовало бандитов.
– Ты Лысый, ну? – спросил я у мужика, когда мы перевернули его на спину.
Я наставил ствол пистолета ему в лицо.
Зрелище, должно быть, завораживающее. Здоровенная дыра, из которой на тебя смотрит смерть.
– Не знаю я никакого Лысого! – ответил он.
Недолго думая, я пнул его в ногу. В ответ на меня полетели потоки матерных слов, одно за другим. Пришлось прекратить это ещё одним пинком.
– На вопросы надо отвечать четко и по делу! – сказал я. – Дружки твои уже полегли все, если захочешь, мы тебя туда сводим, посмотришь. Если не хочешь к ним присоединиться, то лучше тебе рассказать все. Тогда убивать не стану, обещаю.
– Ладно, – он выдохнул. – Да, я Лысый. Вопросы какие ко мне имеются?
– Вопрос один, – ответил я. – Как ты про караван «фабричных» узнал?
– Какой караван? – снова попытался включить дурачка он.
Я, недолго думая, пнул его ещё раз, на этот раз гораздо сильнее. Здоровяк завизжал, на пол снова потекла кровь. Ну что ж, похоже, я рану ему разбередил. Впрочем, жгут держится крепко, насмерть не истечет.
– Мы его случайно встретили! Случайно!
– Вот как? – спросил я. – То есть, случайно? И группу из санатория вы тоже случайно встретили? Знаешь, дружок твой, Калым, перед тем как сдохнуть, совсем другое пел. Что человечек у тебя есть на фабрике. И что он тебе по рации все докладывает. И про маршруты, и про то, что в эфире слышит.
– Ладно, – он посмотрел на меня. – Точно не убьете?
– Точно не убью, – кивнул я. – Давай, колись уже.
– Есть человек, – кивнул его. – Ефимом зовут. Он на рации у них сидит, когда техник их спать уходит. А так как переговоры все записываются, он может передать мне то, что услышал. Вот и все.
– Как познакомились? – спросил я.
– На базаре! – ответил он и, когда увидел, что я замахнулся снова, проговорил. – Не бей только больше, я все скажу!
Ага, все, спекся. А ведь пыжился, крутого из себя строил. А стоило ковырнуть, как говно наружу полезли. Впрочем, я бы в такой ситуации тоже заговорил бы. Да любой бы заговорил. Под пыткой молчать невозможно, это все знают.
– На базаре мы с ним познакомились, – чуть переведя дух, сказал Лысый. – Я туда караваны вожу, менты они ж не знают, откуда товар. Вот, там и встретились. Он про меня до этого слышал, ну так все слышали. Сказал, что за долю малую может рассказать интересного много. Обменялись каналами. С тех пор, он нам и стучал.
Так, крысу мы нашли. В общем‑то всё, больше ничего интересного он знать не может.
– Слышь, а ты Свят, да? – спросил он. – ЧВКшник? Тот самый?
А это ещё что такое? Откуда он узнал?
– Шило говорил про тебя, что взяли тебя. Наладонник показывал, спрашивал, не получится ли его взломать. Я должен был об этом с Ефимом в следующий раз перетереть, как встретимся на базаре. Слышь, я тебе одну вещь скажу, важную. Только поклянись, что не убьешь.
– Не убью, – я покачал головой. – Клянусь.
– Мы тут, пока туда шли, зацепились с одними. Ваши или нет, не знаю, но модные все. В черном камуфле, волоны все в тюнинге. Никого не зацепило, мы случайно столкнулись и разошлись.
– Говорили они на каком языке? – спросил я.
– На русском с нами говорили. Но с акцентом каким‑то.
– А между собой?
– Между собой я не слышал. Так что, это не ваши что ли?
– Не наши, – сказал я. – Когда вы встретились?
– Позавчера, когда на точку шли. Они сюда двигались в Новый Город. Мы краями разошлись, так, пугнули друг друга, потом договорились.
Ага, опять импортные. И это значит, что они пошли от фабрики к хакеру. Значит, нужно проверить его логово. Найти будет непросто, конечно, но возможно, особенно если учесть, что у меня под рукой имеется спец по местным подземельям. Если он вообще со мной пойдет. Впрочем, об этом можно спросить.
– Калым говорил, у него тут захоронка с золотом есть, – сказал я. Всё‑таки свое материальное положение поправить было бы неплохо. – Знаешь, где она?
– Не, – покачал головой здоровяк. – Серьезно, не знаю. Калым же не главный, ну и не рассказывал он ничего. Тут на самом деле три бригады кантовались. Самого Калыма, потом Шило подтянулся недавно, после того, как ты его базу угробил. Ну и я, у меня своя команда была.
– А у тебя, типа, ничего нет?
– Неа, – он покачал головой. – Сам подумай, нахрена нам это рыжье? В городе на него ничего не купишь, а о том чтобы наружу выбраться, и речи нет.
– А Калым, типа верил?
– Верил, – кивнул он. – Обещал всю бригаду вывести. Но подозреваю, что рассчитывал только на то, что ему удастся проход себе наружу купить.
– Не получилось, как видишь, – я хмыкнул. – Ладно.
Вот и разобрались. А с золотом хрен с ним. Я не Кощей, чтобы над златом чахнуть.
Что ж, Лысый теперь бесполезен. Все, что надо, я от него уже узнал. Пора его в расход.
– Держи, – я передал ствол Павлу. – Кончай его.
– Но ты слово дал! – крикнул бандит.
– Я тебя и не убиваю, – пожал я плечами. – Это все он.
Бывший школьный учитель нажал на спуск, и здоровяк опрокинулся на линолеум с дырой в башке. Все, готов.
А Павел тоже хорош. Долго думать не стал. Хотя, надо понимать, что это группа Лысого их на марше, скорее всего, и взяла. А ещё они повесили одного из группы и могли изнасиловать Лену. К которой он до сих пор неравнодушен. Надеюсь, он не в курсе, что она ко мне в номер приходила. Доказывай ему потом, что ничего не было.
