Дерзкая. Трилогия (СИ) - Шитова Наталия

Ох, меня там не было. Я бы Тарону быстро объяснила, что к чему. Но увы, как справедливо сказал Юра, беспокоиться от Тароне — и о его семье — мне следовало тогда, когда Тарон был жив. Не прятаться по своим личным закоулкам, не сходить с ума, а быть рядом с каждым из них. Поздно теперь. Теперь остаётся только сидеть и слушать печальный рассказ мальчика, которому легче смириться с тем, что его мать умерла, чем с тем, что она его бросила.

— Отцу и самому было очень плохо, — задумчиво сказал Ларс. — Я знаю, он очень сильно скучал по маме. У него потом появлялись подруги, время от времени, но он их всех быстро прочь гнал. Наверное, всё-таки надеялся, что мама вернётся. И меня он не мучил. Он меня любил. Только всегда запрещал мне искать двери.

— Сканерские способности требуют развития. Если бросить всё на самотёк, хороших результатов не добиться.

— А он этого и хотел. Чтобы не было результатов. Я думаю, он боялся, что я тоже однажды могу исчезнуть за какой-нибудь дверью. Поэтому он нагружал меня всем подряд, но только не сканерским тренингом. Это было запрещено. Я пробовал заниматься сам, но он меня однажды поймал на этом…

— И что, влетело?

Ларс мрачно кивнул и добавил:

— Зря он боялся. Я бы его не бросил.

— Тарон искал твою маму?

— Конечно. Правда, он никому об этом не говорил, даже мне. Делал вид, что просто гордо сидит и ждёт. На самом деле он искал её по всем известным мирам. Он и Мая для этого взял. И гонял его беспощадно несколько лет подряд. Потом всё-таки сдался, прекратил поиски… Катя, ещё вот здесь новая мембрана, а здесь разрушенная!

— Тебе надо обязательно учиться, Ларс. У тебя огромные способности.

— Да зачем они мне? — буркнул Ларс в ответ. — Отец меня готовил не для этого.

— Ты сейчас имеешь право принимать решения. И можешь готовить себя к чему-то ещё.

— Не надо тратить время, — покачал он головой. — Буду я иерархом или не буду, кто его сейчас поймёт. Но задверцем мне всё равно не быть. Эта работа для вольных. Любой наёмник — вольный, у него выбор есть, может всё бросить и уйти. А отец мне с детства втолковал, что я несвободен. Что у таких, как я, выбора быть не может. Только долг.

Мы закончили очередной квадрат, и я скомандовала:

— Ищи площадку для привала. Надо поесть и отдохнуть.

Ларс невозмутимо глянул на карту и по сторонам и уверенно послал машину на опушку леса.

Пока я просто сидела на камне и листала карты в планшете, Ларс разогрел пайки и сделал горячий напиток, заменяющий в Первом мире кофе. Заодно Ларс вытащил из приборной панели бортовой планшет. Развалившись на травке, он с аппетитом жевал свой обед и что-то настраивал в планшете.

— Мы за полдня прошли территорию от скалы с дверями почти до залива. Но здесь начинается повышенная плотность мембран. Скорость работы упадёт. Как думаешь, Ларс, успеем за сегодня дойти до побережья?

— Думаю, успеем. Нам же не возвращаться сегодня обратно?

— Нет, я всем сказала, что мы улетаем на пару дней.

— Ну тогда вообще можем летать до полной темноты.

Мы успели. До темноты не управились, но к полуночи чётко дошли до побережья.

— Это всё на сегодня, Ларс. У меня уже глаза слипаются. Давай искать место для ночлега.

— Вот здесь совсем рядом должна быть бухта. Лес подходит к самой воде, значит, ветер не такой сильный.

Ларс чётко посадил машину подальше от воды, поближе к краю леса, и с облегчением выключил двигатель.

— Совсем я тебя замотала.

Он улыбнулся:

— Да, ничего, отец мне и не такое устраивал. Это ещё пустяки.

Он пощёлкал кнопками на приборной доске, активируя какие-то тестовые режимы. Его взгляд рассеянно скользил по экрану бортового планшета. Вдруг он резко подобрался и прищурился.

— Что такое, Ларс? Неисправность?

— Нет. Я проверяю общий пеленг… Вертолёт Валарда!

— Где?

— Здесь, совсем рядом, — Ларс махнул рукой. — За мысом. В соседней бухте.

— Видимо, здесь и живёт его девушка, к которой он летает на южный залив.

— Угу, — промычал Ларс и выключил приборы. — Скорее всего.

— Не будем ему мешать, — постановила я. — Это не наше с тобой дело. Давай, где там спальники?

Ларс полез в хвостовой багажный отсек и вынул два спальных мешка.

Вообще-то старость — точно не радость. Удобный, весь такой эргономичный и технологичный спальник с подогревом мне совсем не нравился. То ли у меня с возрастом появилась боязнь открытого пространства, то ли просто незнакомое место мешало, но так мгновенно уснуть, как это получилось у Ларса, у меня не вышло.

Было дело, когда я вместе с ребятами ночевала просто на траве, на голых камнях, на ещё тёплом пепле, и меня это нисколько не смущало, даже если не было возможности развести костёр. Хотя, конечно, должно было смутить. Ничего хорошего такая кочевая жизнь принести с собой не могла. Олегу она принесла серьёзное заболевание, от которого ему теперь не избавиться, можно только притормозить. Тогда Олег поздней осенью нырнул в ледяную воду, чтобы спасти мальчишку, сводного брата Тарона. Если бы после у него была возможность отлежаться в тепле, всё обошлось бы. Но нам пришлось бежать от преследователей, сражаться, а потом бесконечно бродить по мирам, помогая Юрке собирать армию. И я помню этот вечный надрывный кашель Олега и чего ему стоило перенести на ногах ту пневмонию, без лекарств, без тепла, без возможности побыть в покое и безопасности. Казалось, через несколько месяцев он более-менее восстановился. Но увы. Ничего бесследно не проходит.

Не давала покоя мысль, что сын где-то совсем рядом. И очень хотелось быть уверенной, что у него всё в порядке.

«Лера!»

Он ответил не то чтобы мгновенно, но довольно быстро.

«Да, мам. Что случилось?»

«Всё в порядке. Просто докладываю: мы с Ларсом очень много сегодня сделали. Уже устроились на ночёвку. Как вы там?»

«Нормально, мам. Всё хорошо. Будь на связи».

Пока мы говорили, я пыталась осторожно разглядеть хоть что-то вокруг него. Улов был небольшим: скомканное покрывало, два сплетённых тела, Леркина рука, нежно проводящая пальцами по худенькому девичьему плечу со свежим рубцом… Всё. Дальше точно не моё дело.

Я забилась в спальник, как в нору, свернулась там и задремала.

Проснулась я от истошного собачьего лая. Причём собака лаяла не где-то в стороне, а прямо надо мной. Кажется, я даже почувствовала брызги её слюны на лице.

Огромная рыжая псина с темной мордой облаивала меня, стоя передними лапами на краешке спальника. Я взглянула на место, где уснул Ларс. Там никого не было.

«Ларс!!!»

«Я здесь. Не бойся!»

И сразу же откуда-то сбоку раздался резкий свист луча. Луч прошёл прямо над головой пса, едва не срезав ему уши, ударил в стол ближайшего дерева, выбив целый фейерверк из древесных крошек. Собака в ужасе метнулась в сторону, но Ларс тут же прыгнул на неё, схватился за ошейник и резко выкрутил его. Полузадушенный пёс заскулил.

Я быстро выбралась из спальника и подошла к Ларсу.

— Ты как, Катя? — озабоченно уточнил он, продолжая крепко сжимать и выкручивать ошейник.

— Да нормально вроде… Силён ты, парень. Голыми руками…

— Не голыми. У меня всё-таки лучевик. Собаки обычно их сильно пугаются.

— Эй, а ну отпустите собаку! — раздался сзади женский голос.

Мы обернулись. По берегу залива к нам двигалась невысокая худенькая девушка с длинными светлыми волосами. Ангелочек этакий, в голубых брючках и белоснежной тунике.

Я вгляделась в собаку. Большая, гладкошёрстная, мускулистая, рыжая. Морда крупная, в черных складках. Та же самая собака, которая набросилась на меня в Комарово возле заклинивших ворот.

Я посмотрела на девушку. Если одеть её в просторную парку размера на два больше, а длинные волосы убрать под бейсболку, то я могла поручиться, что это та самая молодая женщина, которая оттаскивала от меня собаку и лупила её поводком. Если же куртку и бейсболку в расчёт не брать, это была девушка, которую Лерка спас в авиационном ангаре.