Стажер магического сыска 2 (СИ) - Blinddog Alexander

Неожиданно тропа пошла вверх и они оказались на небольшом островке. Возвышаясь над туманом, Глеб оглядывался в надежде понять куда идти дальше.

— Вот там. Впереди кажется дом, — подал голос Кузьма Макаревич. — Ну и развалюха.

Глеб пригляделся, дом и впрямь был старым, с покосившимися стенами и крышей, поросшей мхом. Окна, тёмные и пустые, смотрели на путника, как слепые глаза. Представив, как там внутри, он содрогнулся и согласно кивнул:

— Увы, видимо это и есть цель нашего пути. Только отсюда не видно, есть ли в нем кто или госпожа Лукина бежала вовсе не сюда.

Туман колыхнул глубокий вздох идущий откуда-то снизу.

— Это болото дышит, — тихо промолвила Анна. — Газы, испарения. Болота в тумане похожи на живое существо.

— Очень поучительно, но хотелось бы узнать об этом не с натуры, — признался Глеб. Он собирался еще что-то сказать, но его перебил вой. Дикий, полный отчаянья и тоски, он распорол пелену тумана, заполнил собой всё кругом, заставляя мурашки пробежать по шее. — Это тоже болото? — прошептал он наклоняясь к Анне. — Или может птица, выпь какая-нибудь?

Словно в ответ вой повторился и кажется стал ближе.

— Это точно не птица, — заверила его Анна и впервые за весь поход попятилась, столкнувшись с Глебом.

В этот момент на островок выполз человек. Передвигался он на четвереньках, седые лохмы закрывали лицо.

— Свят, свят, чудище! — вскрикнул кто-то из городовых.

Услышав его голос чудище оживилось, будто принюхиваясь задрало голову, так что волосы сдвинулись назад и в бледном свете дня стало видно, что это их аурографистка. Глаза ее мертвыми бельмами таращились перед собой, а покрытые грязью руки с обломанными ногтями ощупывали почву.

Первым опомнился Глеб.

— Дарья Ивановна, это Буянов! Мы пришли за вами!

Услышав его голос Лукина дернулась точно от удара, затем быстро поднялась и сорвав что-то с шеи вытянула вперед руку, затрясла ей перед собой хрипя:

— Прочь, тварь иномирная! Меня тебе не взять! — а затем резко развернулась и кинулась в непривычной для старухи прытью в туман.

— Лукина, стойте! — воскликнула Анна и бросилась следом, исчезая в белесой мгле.

— Да чтоб вас, — рыкнул Глеб, устремляясь следом, не представляя где эта чертова тропинка и куда идти.

Шаг, ещё шаг и вдруг впереди вновь раздался вой, а после тонкий вскрик и, кажется, всплеск.

— Анна! — заорал Глеб, без раздумья кидаясь вперед и почти сразу налетая на Воронцову, вглядывающуюся в туман. — Куда вас неладная несёт, я уже всякое подумал.

Но она точно не слушала его:

— Она туда прыгнула, понимаете, сошла с тропы. — Воронцова указала рукой в сторону топи.

— Да и ладно. Она может каждую кочку знает, а вы нет.

— Нет-нет, я слышала всплеск. А вы слышали? — Анна обернулась, вглядываясь в лицо Глеба, и тот неохотно кивнул. — А еще её глаза… Что с ними? Она же совсем слепа.

В это момент внезапно налетевший ветер, будто специально для них разорвал белесую занавесь и шагах в пяти от мостков Глеб увидел тонущую Лукину.

Шлепая руками по воде, она быстро погружалась в трясину. Лицо ее исказил ужас, бельма глаз пучились в столь же бледное небо. Распахнув рот для крика, она тут же хлебнула воды, а затем темная болотная жижа сомкнулась над ней. Оставив лишь несколько пузырьков. Туман же вновь сгустился вокруг незваных гостей, отрезая их от места трагедии.

— Ужасная смерть, — пробормотала Анна прижимая руки к груди. Глеб уже подыскивал подходящие слова утешения, но тут Воронцова вновь стала самой собой. — Что ж, это не помешает нам хотя бы обыскать ее дом, к которому же мы уже близко. Идемте.

И она вновь зашагала по тропе, не обращая внимания на оклики Кузьмы Макаровича. Не прошло и нескольких минут, как один за другим они выбрались на берег. Глеб оглянувшись назад смотрел как из тумана друг за другом выныривает их небольшой отряд, подумал, что смотрится это крайне странно. Словно люди выходят из ниоткуда. Впрочем, времени для долгих раздумий у него не было. Воронцова уже стояла у дома, собираясь открыть дверь.

— Давайте-ка я, — предложил Глеб, не дожидаясь ответа толкнул дверное полотно.

Дверь отворилась легко, без всякого скрипа и перед Глебом открылась комната мало чем отличавшаяся от квартиры госпожи Лукиной. Множеств свечей горели освещая мрачное пространство. Круглый ковер, потертый и выцветший, лежал на полу.

Осторожно войдя внутрь, Глеб осмотрелся и сразу приметил пару дорожных сумок, стоящих у вешалки. Видимо аурографистка и впрямь бежала из своего жилья к родным пенатам, надеясь, что тут, на болотах, никто её не сыщет.

Анна меж тем протиснулась мимо него, медленно прошла рядом со шкафами, вдруг остановилась у комода:

— Глеб Яковлевич, подите-ка сюда, — позвала она.

Глеб подошел, любопытствуя что же такого отыскала Воронцова. Она держала в руках рамку с фото. На нем хмурый мужчина не то в рясе, не то в мантии, держал за руку такую же хмурую девочку. И хотя снимок был сделан в студии, Глебу почудилась, что он видит за их спинами болотную топь которую они только что миновали.

Анна тем временем перевернула рамку:

— Лукин И. М с дочерью, 1830, — прочел Глеб. — Что же, даже такая странная особа, как Дарья Ивановна была когда-то маленькой, что вас удивило?

— Даже не знаю, — призналась Анна. — Но словно что-то в этом есть.

— Ох, поглядите, ерунда какая, — позвал их Кузьма Макарович.

Глеб и Анна обернулись, чтобы увидеть как сыщик задирает край ковра, под которым бурой краской начерчена звезда на подобии той, что они видели на потолке в квартире Лукиной.

— Она что же, везде это калякала? — размышлял вслух Кузьма.

— Возможно что так, — согласилась Анна. — Будьте добры, пусть ваши люди обыщут дом, если найдут что-то связанное с Глебом Яковлевичем, госпожой Шмит, да и вообще странное, несите сюда.

— Эдак нам весь дом тащить придется, ибо как по мне, тут все странное, — хмыкнул сыщик и принялся выполнять приказ, раздавая задания городовым.

Глеб тем временем остановился у шкафа с книгами. Магия, Мистицизм, знание трав и оккультные науки, вот что в большинстве своем составляло библиотеку Дарьи Ивановны. Ни одного любовного романа или скажем детектива. Тут его внимание привлекли несколько дневников лежавших стопкой. Взяв один из них, Глеб принялся листать его. Та же ерунда про демонов и бесов. Чередуется знаками выведенными чернилами, четко, бережно, почти что с любовью. Однако не это заинтересовало Глеба:

— Анна Витольдовна, — обратился он к Воронцовой. — А вам не кажется, что мы похожую записную книжку уже видели? Обратите внимание на почерк и рисунки.

Анна взяла свечу и подсвечивая ей принялась рассматривать находку Глеба.

— А подпись на обложке имеется? — полюбопытствовала она.

Глеб открыл переплет и хмыкнул, заметив выцветшую фамилию:

— Лукин И., — прочел Глеб. — Похоже, наша покойная аурографистка была дочерью того, чей дневник мы видели в библиотеке.

— И более того, унаследовала те же представления о мире и веру в потустороннее, что и ее отец. Давайте-ка заберем эти книги. Возможно они нам еще пригодятся.

— Как скажете. — Глеб пожал плечами, подумывая, что стоило бы их утопить в болоте вслед за Дарьей Ивановной или на худой конец сжечь, чтоб не порождали лишних вопросов. Впрочем, как знать, может где-то в них крылся ответ как вернуться домой, и эта мысль не давала Глебу покоя.

Обыскав дом, они собрали всё, хоть сколько-то, по мнению Анны имевшее отношение к делу. Например, очередную чудную картину за авторством Савицкой, на которой Глеб узнал Спасскую башню, и казалось бы чего такого, вот только красная звезда на вершине, установленная в конце тридцатых годов двадцатого века, выдавала чужой мир. А также подборку фото и заметки о незнакомых людях, переживших аварии и трагедии, и теперь хранившиеся в пухлом альбоме. В одной из дорожных сумок лежали несколько аурографий без подписей, но Воронцова велела взять и их.