– Иду. – Асен убедился, что карман с мешочком плотно застегнут, и вышел из комнаты.
* * *
Асену следовало передать бархатный мешочек следственной группе. Или, по крайней мере, рассказать о находке своему боссу. Тогда это была бы важная улика в деле об убийстве, свидетельствующая о связи между Русевой и Карайвановым.
Однако тогда пришлось бы объяснять, как к Асену вообще попал этот мешочек. А вдобавок, расставшись с уликой, он навсегда потерял бы единственную зацепку, способную привести к тому месту, где мог скрываться Карайванов.
Асен не мог раскрыть свои карты. У Карайванова, несомненно, были свои люди в полиции. Асен даже начал чувствовать, что не может доверять никому из коллег. Убийства в городе за последнее время участились, но никого, даже его босса, это будто бы не тревожило.
Это могло объясняться только тем, что Карайванов подмазывал полицейских, чтобы те записывали дела как «нераскрытые». А сам контрабандист? Его никто не видел уже несколько месяцев. С каждым днем Асен все больше и больше беспокоился, что не выполнит обещания, данного Боряне.
Он пнул землю и сбил пучок травы, росший в грязи между булыжниками. Истекали последние дни весны, стояла чудесная полуденная благодать, и пыльца лип покрывала окна домов и автомобилей. Через неделю наступит лето, которое, если верить ведьмам-метеорологам, будет по-настоящему знойным.
Он гадал, какие планы у Косары на день летнего солнцестояния. В Чернограде его праздновали как День святого Энио, знал Асен, – первый день лета, когда травы наиболее сильны и их сбор гарантирует, что они сохранят свою силу на весь год.
В последнее время Асен часто ловил себя на мыслях о Косаре: как она себя чувствует, чем занята сейчас? Думает ли она о нем?
Это было глупо. Они не разговаривали с того дня, как она оставила его в Белограде. Теперь Стену можно было пересечь в любое время, и если бы Косара хотела его увидеть, то ей ничего не мешало. Судя по всему, не хотела. Он звал ее на ужин, а она отказалась.
Будто бы он мог ее винить! Она была одной из самых могущественных ведьм в Чернограде, а он кем? Продажным белоградским полицейским.
Наконец он вошел в полицейский участок и поднялся по крутой лестнице в кабинет начальницы. Не успел он постучать, как с той стороны двери раздался голос:
– Входи, Бахаров.
Видимо, его шаги по скрипучим ступеням были хорошо слышны из кабинета.
Асен открыл дверь:
– Здрасте, босс.
Главный констебль Анаит Вартанян сидела за своим столом, держа кружку горячего шоколада. Это была невысокая женщина лет пятидесяти, которая даже в зимние холода не носила ничего иного, кроме вычурных платьев в цветочек и длинных висячих серег. Асен никогда, ни на минуту не верил в ее кажущуюся беззаботность. Под шелковой перчаткой Вартанян таился стальной кулак, в котором она держала всю белоградскую полицию.
– И что ты, Бахаров, теперь натворил? – спросила она, едва его завидев.
– Я что? Я ничего!
– По тебе всегда видно, когда накосячишь. У тебя лицо вытягивается. – Пальцами с ярко-розовым маникюром она вытянула свои щеки, копируя Асена. – Ну?
Он сел на указанный ею стул.
– Ничего я не накосячил. Мы с Лилой наткнулись на жертву убийства.
– «Наткнулись»?
– Обычное дело. Стены ведь больше нет…
– В последний раз, когда я проверяла, Стена все еще стояла, где ей и положено. И слава богу.
– Вы поняли, о чем я. Так вот, подручные Карайванова как с ума посходили. Вся его сеть жрет себя изнутри.
– Не вижу в этом ничего плохого.
– Люди мрут как мухи.
– Подумаешь, это преступники, – пожала плечами Вартанян. – Ну и кто на этот раз?
– Наталья Русева. Владела бутиком «Ведьмин котел» на Главной улице.
Вартанян вскинула брови:
– Итак, что вы нашли?
Пока Асен описывал, в каком состоянии находилось место преступления к их с Лилой приходу, Вартанян слушала не перебивая.
– Значит, у нее не было головы, – сказала она наконец. – Есть идеи почему?
– Возможно, убийца боялся, что она обратится. Русева родом из Чернограда и…
– Бахаров, по эту сторону Стены никто не обращается. – Голос Вартанян звенел.
Асен молчал. Он, как и все горожане, всякого наслушался. С тех пор как Стена стала пропускать людей между городами, отовсюду поступали сообщения о воскресающих на кладбище трупах, а также подозрительно больших волках, бродящих по улицам в полнолуние.
Но это были всего лишь слухи. Никому еще не удалось сфотографировать этих существ или предоставить другие доказательства. Пока.
– Придется теперь искать тех, кто может опознать жертву, – произнесла Вартанян. – Чтобы потом не говорили, что полиция действует не по протоколу. У Русевой был партнер?
– Насколько мне известно, нет. – Хотя Асен знал наверняка, что Русева спала с несколькими молодыми любовниками, включая его информатора.
– Семья? – спросила Вартанян.
– Пока не было возможности проверить.
– Поищи кого-нибудь из ее подчиненных, на худой конец.
– Да, босс.
Вартанян отпила шоколада и облизнула губы.
– А разве не такой же труп мы нашли в речном районе в прошлом месяце? Обезглавливание, голова не найдена? И в Доках был еще один, вроде бы.
Асен пригладил волосы. Ни это ее «вроде бы», ни отстраненный тон ему не нравились. Были убиты люди, и Асен мог бы описать эти убийства до мельчайших деталей – вот только вряд ли это интересовало его начальницу.
– В последнее время мы много тел находили, – сухо сказал он.
– Появляются как грибы после дождя, да? В любом случае возьми на карандаш. Вероятно, тут есть связь. Предполагаемый мотив?
Мотив казался Асену очевидным. Наталья Русева водилась с бандой Карайванова. Не зря же она была звана на его тайный аукцион, который состоится сегодня вечером, – это доказывал мешочек в кармане Асена. Вероятно, между Русевой и Карайвановым пробежала черная кошка и контрабандист решил избавиться от подельницы. Асен даже подозревал, что сам косвенно приложил руку к ее смерти, украв у Русевой приглашение на аукцион. Если бы Карайванов каким-то образом прознал, что она потеряла приглашение, он мог бы разъяриться и приказать ее убить. Эта мысль заставила желудок Асена сжаться от чувства вины.
В любом случае ясно одно: Русева была не первой жертвой Карайванова и вряд ли последней.
И когда криминалисты – разумеется – сотворят чудо и обнаружат то, что укажет на убийцу, будь то смазанный отпечаток пальца или крошечный бровный волосок, киллер, посланный Карайвановым, будет пойман… А что дальше-то? Ну уберут они с улиц одного прихвостня Карайванова, так у него останутся еще сотни! Какой смысл охотиться на орудия Карайванова, если сам он до сих пор разгуливает на свободе?
Взгляд Вартанян приобрел стальную остроту, и Асен понял, что молчит слишком долго.
– Пока ищем, – ответил он.
Нельзя говорить Вартанян, что он подозревает Карайванова. Асен не мог быть уверен, что его начальница не в кармане у контрабандиста.
Вартанян размышляла.
– Что-то тут нечисто, Бахаров.
– В плане убийства?
– В плане тебя. Из зимнего отпуска возвращаешься весь в синяках и ссадинах…
Пульс Асена подскочил.
– Что тут скажешь? Лыжник из меня так себе.
– Дуру из меня делаешь? – Вартанян шарахнула кулаком по столу, расплескав горячий шоколад. – Ладно синяки! Ты в последнее время сам не свой!
Асен неловко поерзал на стуле, но ничего не сказал. Несколько секунд Вартанян буравила его взглядом.
– Сделай для меня одну вещь.
– Да?
– Ты сейчас идешь домой. Там ты долго и внимательно смотришь на себя в зеркало. А завтра возвращаешься сюда и рассказываешь мне, кого ты в нем увидел. Офицера полиции Белограда или нет.
Асен открыл рот, желая поспорить, но Вартанян воздела палец:
– До завтра свободен.
– До завтра, босс. – Асен вздохнул.
Придя домой, смотреться в зеркало он не стал. И так отлично знал, кто он.
