Асен вынул из кармана бархатный мешочек, а из мешочка – бумажку, сильно пахнущую лавандой.
Глядя на нарисованные на ней символы, он не мог сказать, куда они его приведут. Он даже не был уверен, безопасно ли использовать магический круг, не будучи сведущим в магии и колдовстве. Косара, будь она здесь, смогла бы прочитать этот текст, но Асен скорее бы умер, чем после полугодового бойкота появился бы у нее на пороге с такой просьбой.
Наверняка он знал лишь то, что круг сработает только один раз. Это приглашение на конкретное мероприятие – аукцион магических артефактов, который должен состояться сегодня вечером. Другого шанса точно не будет.
Единственный шанс нельзя упускать.
3
Косара
Косара не собиралась разжигать огонь. Вот уж нет. Только не в июне. Да, она выдыхала клубы пара в стылый воздух, и да, ее замерзшие, неуклюжие пальцы походили на сосульки, но деньги на такие расходы все равно не растут на деревьях. Как и дрова. Образно говоря.
Вернувшись из салона Софии, она налила себе бокал вина, чтобы успокоить нервы, и села в гостиной, переделанной под мастерскую. Повсюду были разбросаны разноцветные бутылочки, флаконы и банки. С потолочных балок свисали травы, кроличьи лапки и ветки кизила, перья юды и гирлянды из ушей караконджула.
Думая оживить пространство, она приобрела у старьевщика в Белограде огромный хрустальный шар. Он украшал собой стол, под стеклом кружился туман. В остальном, казалось ей, это была совершенно бесполезная штука.
Тут Косара заметила на шаре красное пятно лютеницы. Видимо, заляпала вещицу, пока ужинала. Она как раз протирала шар рукавом, когда в дверь постучали.
Тихо тикавшие в углу напольные часы показывали почти два часа ночи, и глаза Косары уже слипались. Она пересекла темный коридор, а ее тень следовала за ней по пятам, демонстративно потягиваясь и притворяясь, что зевает.
«Знаю, знаю, притворство, – подумала Косара. – Но что поделать». Черноград никогда не спит, так почему она должна?
Прежде чем открыть дверь, всего на миг она позволила себе пофантазировать, что за порогом окажется Асен. Вдруг он угодил в неприятности в Белограде и нуждается в ее совете? Или, может, просто хотел ее увидеть?
Вместо Асена на пороге стоял высокий мужчина, плотно закутанный в толстое пальто. Косара ощутила укол разочарования, но не подала виду. Глупая была надежда, что и говорить. Асен уже полгода не звонил, а тут внезапно бросился бы к ней среди ночи…
Ясно же, что Асен не хотел иметь ничего общего с Черноградом. И с ней, Косарой.
Как будто она могла его винить! Его последний приезд в Черноград кончился тем, что Асен едва унес ноги живым.
– Как здорово, Косара, что я застал тебя дома, – выдохнул мужчина, стуча зубами.
Его шерстяная шапка была низко надвинута на голову, закрывая брови. Наружу торчали только алые кончики ушей. Косара прищурилась, когда его имя наконец всплыло в ее голове. Это был подмастерье пекаря.
– Ибрагим? Боже, я тебя едва узнала! Что случилось? – Она вздрогнула и добавила: – Заходи внутрь, рассказывай все.
По пути в гостиную Косара щелкнула пальцами и пробормотала волшебные слова. Раздался громкий треск, в очаге занялся огонь.
В конце концов, у нее теперь гость, а это достойный повод погреться.
– Садись, – сказала она ему, и Ибрагим поплелся к стулу. – Вина? Чего-то покрепче?
– Покрепче, пожалуйста.
Косара налила ему абрикосовой ракии домашнего приготовления, такой ядреной, что только от одного запаха глаза слезились. Ибрагим осушил стакан одним глотком.
– В чем дело? – Косара подлила еще. – Ты бледен как привидение.
Ибрагим долго смотрел на нее глазами в обрамлении темных кругов.
– Мне кажется, я умер.
Хотя Косара рассмеялась, лицо ее оставалось серьезным. Вскоре и смех ее замер на губах.
– Умер? Как так?
– Меня ударило током, пока я возился с приемником. Ты же помнишь, я все хотел поймать радиосигналы из царства чудовищ?
Косара уже слыхала о его безумной затее. Вряд ли для монстров в порядке вещей слушать радио, они ведь не люди.
– Ага.
– В общем, мне показалось, что я наконец-то что-то поймал. Клянусь, я слышал его голос.
– Чей голос?
– Змея.
Косара снова рассмеялась, на этот раз чуть более визгливо. Ее рука задрожала, сжимая бутылку, янтарная жидкость заплескалась внутри. Косаре захотелось налить еще и себе.
– Ибрагим, Змея больше нет.
– Говорю же, я его слышал. А потом отвертка соскользнула куда не надо, и меня прошило. И я умер. Мой друг – Данчо, вы вроде знакомы? Данчо Крустев. – После паузы Ибрагим добавил с ноткой гордости: – Он доктор.
– Мы знакомы.
– Ну так он нашел меня на столе, всего обугленного. Ты посмотри! – Ибрагим снял шляпу, открыв кустистые брови и спутанные волосы торчком.
– Ясненько, – сказал Косара и вновь наполнила его стакан: вот выпьет еще и найдет себя уже не на столе, а под столом, в буквальном смысле полудохлого. – Я понимаю, ты, наверное, здорово испугался, но выглядишь ты вполне нормально…
– Ты не понимаешь. Данчо не обнаружил признаков жизни. Даже пульса. Я был мертв, Косара. Мертвее мертвого!
– Что ж, такое случается: ты умираешь на пару минут, потом тебя реанимируют. Уж что-что, а это Данчо умеет.
– Умеет, когда счет идет на минуты, не на часы. Я умер утром, а очнулся вечером, голодный как волк.
– Еще бы! Ты пропустил обед.
– Косара, я жаждал крови.
Косара нахмурилась, разглядывая бледную кожу Ибрагима и его налитые кровью глаза. Он мог бы сойти за упыря, если быть честным, но не меньше он походил и на человека, который еще не отошел от шока. Удар электричеством для людей не слишком полезен.
– Ты же это не всерьез? – ответила Косара. – Мне доводилось видеть, как воскресают упыри. Раз ты тут сидишь, ведешь со мной цивилизованную беседу и не пытаешься высосать меня до капли, значит ты явно не из них.
– Но неужели не бывает таких упырей, что сохраняют хоть крупицу рассудка?
– Не сразу после обращения! Бывает, что через двадцать, тридцать, сотню лет – если им удается прожить так долго – некоторые из них восстанавливают часть своей личности. Или воспитывают в себе новую, тут я не слишком разбираюсь. Но чтобы спустя часы? Молодые упыри не человечнее бешеных псов.
– И все же вот он я.
– Ибрагим, – как можно спокойнее произнесла Косара, – как ведьма, я тебе ответственно заявляю: верь мне, никакой ты не упырь.
– Но я хочу крови, Косара! Знаешь, что я сделал первым делом, как очнулся? Ты же знаешь, мы держим кур. Кур! Я рванул прямиком в курятник. Данчо застукал меня, когда я уже схватил одну и собирался откусить ей голову!
– Электрошок творит с людьми всякое. Вдруг у тебя дефицит железа.
– Скорее уж дефицит крови в желудке!
– А ты уколоть себя пробовал? У упырей кровь обычно черная.
– У всех? Я думал, у некоторых…
– У некоторых кровь как раз остается прежней, таких меньшинство. Так пробовал или нет?
– Да пробовали мы. Данчо кольнул мне палец иголкой. – Ибрагим показал свой указательный палец: на коже была маленькая красная точка. – Кровь красная.
– Вот видишь!
– Но ведь у некоторых…
– Слушай, я сварю тебе зелье, что скажешь? Со шпинатом, грецкими орехами и печенью караконджула. Железа будет хоть отбавляй. Попьешь несколько дней и посмотришь, не полегчало ли тебе, хорошо?
– Хорошо, – вздохнул Ибрагим. – Все равно выбора нет. Данчо убьет меня, если я причиню вред курам. – Он невесело рассмеялся. – Хотя как он меня убьет, разве что осиновым колом в сердце!
Косара торопилась с зельем, ведь у нее слипались глаза. Это был долгий день. К ней все еще наведывались обычные клиенты, чтобы купить зелья от болей и недомоганий, но в последнее время появлялись также незадачливые туристы, съездившие в Белоград. Черноградцы не привыкли к иноземной еде и алкоголю, многим требовалось лекарство от похмелья или что-нибудь от изжоги. А кроме этого, все чаще наблюдались аллергии на новую косметику, морская болезнь у людей, которые раньше никогда не плавали по морю, и травмы у тех, кто ввязывался в драку из-за культурных разногласий.
