Между добром и злом. Том 4 (СИ) - Кири Кирико

— Если за пазухой он не припрятал ещё десяток, который с радостью пусть в ход, если промахнётся.

— Всё-то тебе надо очернить, — фыркнула она. — Я имею ввиду, что у каждого всего по одному выстрелу, а значит у обоих равный шанс. Благородное оружие.

— Благородное оружие — благородное убийство? — усмехнулся Кондрат своей холодной усмешкой.

— А что тебе не нравится в этом? — прищурилась Дайлин, засчитав это на свой адрес.

— Не нравится? Скорее смешит. Смешит то, как люди пытаются придать смерти какое-то благородство.

— Да, благородная смерть, а что?

— Не бывает благородной смерти, Дайлин, — ответил Кондрат. — Всю эту чушь придумывают люди, чтобы хоть как-то облегчить свою совесть. Благородство… это ложь. Смерть есть смерть, благородная или нет, но это не изменяет сути. Ты убиваешь или умираешь.

— Какой же ты…

— Кто?

— Циник! —ткнула она ему в грудь пальцем. — Ладно, с этим разобрались. Что ещё, идём к Урдену?

— Да.

— Ты уверен, что хочешь ему об этом рассказать?

— А от этого как-то станет хуже? — пожал Кондрат плечами. — Лучше пусть принимает в расчёт эту версию, чем вообще не знает о ней.

— Ну… тебя посчитают паникёром, а то может и вовсе слегка… того… — неуверенно ответила Дайлин.

— Думаю, что после всех наших слов, которые подтвердились, никто так на нас не подумает, — ответил он.

Урден встретил их в своём обычном состоянии. Можно было подумать, что он, как оживший памятник вот так сидит и днём, и ночью, хотя сам Кондрат видел, как он выходил из здания специальной службы. Кондрат не хотел бы себе такого назначения, чтобы сидеть днями напролёт за столом за бумажками. Хотя кому-то нравится же…

— Что ж, поздравляю вас, мистер Брилль и мисс Найлинская, — произнёс он их прямо с порога. — Хорошая работа.

— Благодарим, мистер Урден, — кивнула Дайлин.

— Признаюсь, я не до конца верил, что что-то получится, и уже готовился получать по голове за склады, но ваша блестящая операция… она мгновенно перечеркнула все претензии. Ваше чутьё вас не подвело, и результаты оказались выше даже моих самых смелых предположений, — Урден даже немного похлопал в ладоши. — Когда все будут схвачены, вы будете приставлены к награде, мистер Брилль и мисс Найлинская. Вместе с Цертеньхофом, разумеется.

— Мы потеряли одного, ­— напомнил Кондрат.

— Мистер Сенштейн, да. И мы скорбим по этой потере, — кивнул Урден, хотя по лицу не было видно, чтобы он как-либо скорбел. — Мы уже выразили свои соболезнования его семьи и выдали медаль за заслуги. Его вклад был неоценим, и он отдал жизнь за правое дело. Но теперь главное завершить начатое. Считайте, что у вас есть карт-бланш.

— Мистер Урден, мы здесь по поводу происходящего, — произнёс Кондрат.

— Вам нужны дополнительные ресурсы? — приподнял Урден одну бровь. — Теперь это не проблема…

— Боюсь, что речь пойдёт не об этом.

— А о чём же?

— Дело в том, что я уже сталкивался с подобными амулетами, мистер Урден, но это было в герцогстве Вёлтенберга, в городе Эдельвейсе. Это окраина…

— Окраина империи, да, я знаю, — кивнул он. — И что вы хотите этим сказать? Что то дело и это между собой связаны?

— Да. Не только с тем делом, но и с другими, с которыми мне приходилось сталкиваться, включая пропавшую деревню Уюг.

— К чему вы клоните, мистер Брилль? — подался вперёд Урден. — Конкретика.

— Кто-то готовит восстание и, возможно, государственный переворот, — произнёс Кондрат в лоб.

И повисло молчание. Урден не менялся в лице, но застыл так, будто превратился в камень. Секунд десять смотрел на Кондрата, после чего махнул Дайлин.

— Закройте дверь, миссис Найлинская, и продолжил уже тихо. — Мистер Брилль, вы понимаете, насколько громко звучат ваши слова сейчас?

— Абсолютно.

— И у вас есть доказательства ваших слов?

— Нет.

— Только чутьё, — уточнил он.

— И факты, намекающие на это, — добавил Кондрат. — Слишком много совпадений, которые теперь уже сложно игнорировать.

— Рассказывайте.

И Кондрат рассказал. Рассказал всё от и до, каждое своё наблюдение, совпадение, нюансы, которые смутили его и связующие звенья между всеми делами, которые встречались у него на пути. Особенно он уделил внимание колдунам из группы «Тёмных» и подтверждениям того, что они работали на другую страну. Как вишенка на торте, была нынешняя ситуация. Что нужно в любой стране, чтобы вывести её из равновесия и заставить потерять контроль над ситуацией?

— Ударить по центральному пункту принятия решений. По столице, чтобы парализовать.

И здесь выходит на сцену народ.

— В столице всем довольны, — ответил Урден уверенно. — Никто не станет…

— При всём уважении, мистер Урден. Как постигнуть народ к бунту, всегда можно найти, и они уж точно знают, как это сделать, раз устроили это всё, будьте уверенны.

Урден тяжело вздохнул, постукивая пальцем по столу.

— Я услышал вас, мистер Брилль. Учитывая ваши успехи и профессиональное чутьё, я склонен доверять вам. Я передам о происходящем и о ваших подозрениях дальше.

— Но их мои подозрения не впечатлят, — заметил Кондрат.

Он был прекрасно осведомлён, как работает система. Если нет твёрдых доказательств, никто палец о палец не стукнет. Все посчитают это паранойей старого сыщика, который в каждом человеке видит преступника. Да чего там, даже если у тебя хороший послужной список, никто не поверит в подобные масштабы. Он уже не раз наблюдал подобную картину и то, как потом все пожинают плоды своей безалаберности.

Но Урден покачал головой.

— Впечатлят, уж об этом можете не беспокоиться. Имперский двор всего жёстко реагирует на любые признаки подобных диверсий, даже если есть подозрения на них. В этом основа устойчивости нашей империи.

— То есть…

— Можете не беспокоиться. Если что-то понадобится, я передам вам, а пока занимайтесь поставками оружия. Мне нужны результаты.

Результаты… всем нужны результаты…

Но, по крайней мере, в этом у них были подвижки.

Слежка за всеми столярными дала свой результат. В северной части города в жилых кварталах кто-то из осведомителей сообщил, что видел похожую телегу около одной из столярных. Заплатки, лошади, даже цвет, — тон немного отличался от остальных, из-за чего коричневая повозка выглядела чуть светлее остальных, — совпадало с описанием, которое они получили от соседки убитого торговца оружием.

Да только брать их…

— Пока нельзя. Схватим одних, другие залягут на дно и мы не выковыряем из укрытий, —­ произнёс Цертеньхоф.

Кондрат это понимал, а вот Дайлин рвалась в бой всех брать живыми или мёртвыми.

— Мы можем их упустить!

— Не упустим. Не теперь, когда знаем, где искать, — ответил он.

— А есть что-нибудь по этой столярной? На кого оформлена, кем управляется, откуда у неё деньги?

— Здесь, — постучал Цертеньхоф пальцем по одной из бумаг, которую вытащил на свет.

Был в его мире такой человек, который тоже создавал множество небольших магазинов для того, чтобы вести преступную деятельность и отмывать деньги. Здесь речь, конечно, идёт об оружии, однако суть та же — использовать всякие небольшие предприятия для реализации и хранения оружия. И очень навряд ли человек или группа лиц, которые стоят за этим, стали бы использовать для подобных целей место, над которым не имеют полного контроля.

Столярная принадлежало какому-то мистеру Хильцу Вультеру, мужчине пятидесяти шести лет. Она существовала уже семьдесят лет, передаваясь по наследству от самого деда, который её и организовал. Никаких до этого прегрешений за ними не наблюдалось, и даже финансовых каких-то вопросов никогда и ни у кого к ним не возникало.

Мужчина жил скромно, имел небольшой дом, который делил с его столярной стену. Дети, жена, рабочие — всё как положено.

— Нужны списки всех тех, кто на него работает, — произнёс Кондрат.

— Тогда нам надо в районную ратушу, — ответил Цертеньхоф сухо. — Там можно вытрясти подробности.