Между добром и злом. Том 4 (СИ) - Кири Кирико

Да, они хорошо влияют друг на друга. И вечер был очень хорошим и тёплым. А на утро Кондрат вызвался их подвести до вокзала.

Они уезжали в самый час-пик, когда как на самом вокзале, так и на перроне было полно народу. Проходилось буквально проталкиваться, и они расположились строем — впереди Сайга, словно волнорез, посередине в кресле-каталке Нутико, а за ней, подталкивая, Кондрат. Удивительно, что она согласилась на него. Ведь раньше была против, а тут даже не сопротивлялась особо.

Поезд уже готовился к отправке, поэтому времени на прощание было не так уж и много.

— Большое спасибо за всё, мистер Брилль, ­— пожал ему руку Сайга. — Мне было приятно с вами работать. Берегите себя.

— Не замёрзнешь на севере-то?

— Я там родился, там жила моя семья, — пожал он плечами. — Я люблю холод.

— Почти что малхонт, — хмыкнула Нутико и протянула руку. — До встречи, Кондрат. Дадут духи, и больше наши дела с тобой не пересекутся.

— Как скажешь, — пожал Кондрат руку. — Ты тоже береги себя.

— Ну… — она похлопала по стулу, — хуже уже точно не станет, верно? Разве что голову потерять осталось.

Тень сошла с лица Нутико, и она вновь смотрела на мир во всех его красках, даже если эту будут все оттенки белого. Было приятно видеть, что девушка возвращалась к жизни.

— Ладно, пора уезжать. В столице хорошо и весело, но дома лучше, — взглянула Нутико на вагон, когда прозвучало два коротких свистка, сигнал, что поезд готов отправляться. — Возможно, а может и скорее всего мы ещё свидимся Кондрат. И надеюсь, по одну сторону!

Сайга без каких-либо проблем поднял её вместе с креслом и занёс в вагон. А Кондрат… он немного завис.

— В каком плане, по одну сторону? — спросил он, пытаясь перекричать шум толпы и состава. В этот момент поезд слегка дёрнулся и поехал.

— Что? — крикнула она.

— Что значит, на одной стороне⁈ — Кондрат быстро зашагал вровень с вагоном, из которого выглядывали Сайга с Нутико.

— Фраза такая есть!

— К чему ты её сказала? — теперь он перешёл на бег. Мысль, которая зацепилась за мозг, не давала покоя, и он хотел понять до конца, что его смутило так сильно.

— Просто так говорят! На прощание, чтобы не было разногласий между людьми в будущем! Присказка такая! Кондрат, ты идиот?

Идиотом он не был, пусть в глазах девушки читалось совершенно обратное, однако…

На одной стороне? Нет, понятно, это просто поговорка такая, как на прощание говорят «ни пуха, ни пера под рёбра», и тем не менее именно она натолкнула Кондрата на одну занимательную мысль, которой следовало поделиться с остальными, уж слишком она была серьёзной на фоне всего, чем они обычно занимались. Конечно, можно до этого было додуматься и раньше, но сейчас у всех голова забита совершенно другим.

Ещё одна встреча за сегодня у Кондрата была с Вайрином. Они встретились в одном неприметном баре, коих-было навалом на определённых улицах, заняв самый дальний угол барной стойки в тени.

— Ну что, Кондрат, радуйся, — улыбнулся он. — Только не пляши от радости на барной стойке, а то мне неловко будет.

— Получилось?

— Ну… как тебе сказать… были, конечно, кое-какие моменты, да и работает немножко раз через раз, но… да, что-то вышло.

Он положил на стойку свёрток. Кондрат откинул тряпку, в которую тот был завёрнут, и на свету блеснул металл.

— Слушай, а скажи, откуда он у тебя? —­ поинтересовался Вайрин.

— Достался в наследство.

— Наш кузнец настолько заинтересовался им, что даже захотел сковать такой же. Как раз инструменты подходящие есть. Но тут есть вопрос с правами, кому будет изобретение принадлежать и так далее.

— Сможет?

— М-м-м… он сказал, что всё слишком сложно, но шанс есть. Может, конечно не точно такой же, там всё же буквально по миллиметрам надо измерять, но нечто похожее вполне!

— Есть и более простые варианты.

— Серьёзно? — заинтересовался Вайрин.

— Да, могу показать пример, но не сейчас, — ответил Кондрат, задумчиво наблюдая за барменом, который подошёл к ним. Им налили выпить, и Кондрат в кои-то веки вновь заказал пиво. Просто вот так отдохнуть и расслабиться в последнее время не получалось, да и дом ждёт Пату, как жена, как бы это забавно не звучало.

— Ваше расследование, как оно? — поинтересовался Вайрин между делом.

— Потихоньку, — пожал плечами Кондрат. — Кое-что имеем, но пока без конкретики.

— Ещё помощь нужна?

— М-м-м — Кондрат задумался на мгновение. — А знаешь, я бы хотел кое-что действительно узнать.

— Что? — Вайрин заинтересованно подался вперёд.

— Настроение в обществе, какое оно?

— Не понял.

— Люди, какое у них настроение. У аристократов? У баронов, герцогов, графов? Что обсуждают, что думают о нынешней политике? Кто чем недоволен? Да вообще, что говорят в последнее время?

— Ты подался в какую-то секретную службу? — прищурился Вайрин.

— Нет, но… у меня такое ощущение, что будто что-то назревает, — медленно произнёс Кондрат, не зная, как много он может рассказать даже своему другу. — Как будто накапливается напряжение в стране, пусть я и не могу сказать, что именно будет.

— Напряжение? Ну хрен знает, конечно, у нас в графстве всё спокойно, но я могу у бати поспрашивать, если так нужно, конечно. А что, ты что-то понял?

— Нет. Вернее, пока всё не точно…

Но насколько неточно?

Кондрат никогда не рассматривал сразу несколько преступлений, которые происходят далеко друг от драги и ничем не связаны от слова совсем, как единое целое. Смысл какой, если чаще всего, закрывая одного преступника, ты закрываешь и всё дело? Единственное, чем могут быть связаны дела, это связи родственные или преемственность: месть, какое-то дело, подражатели и прочие прелести, но и это легко вычисляется.

Здесь какой-либо связи тоже не было. Но не было с какой стороны? С его взгляда, который смотрел на все события чисто с высоты полёта обычного человека? А если чуть-чуть приподняться? Взглянуть на все события с иного масштаба? С масштаба даже не области, графства или герцогства, а с высоты все империи? С масштаба нескольких империй, которые управляют континентом или даже миром?

Кондрат старался взглянуть на ситуацию куда шире, и то, что он видел, ему совершенно не нравилось. Событие в герцогстве Вёлтенберга, потом события в отдалённом графстве Сайвелджена и сейчас чуть ли не в самой столице.

Это были разные преступления, некоторые мелкие, некоторые крупные, у каждого были свои цели, но кое-что их всё же объединяло. И слова Нутико «по одну сторону» приобретали совершенно другой смысл, придавая иной окрас всему происходящему, что и зацепило Кондрата.

А именно дестабилизация, как сказали бы политологи.

Массовый приток в столицу оружия мог говорить о том, что вполне возможно кому-то потребуется оружие? Но кому? Уж точно не армии, и столько наёмников просто не наберёшь. Оставались лишь люди, простой народ, сами жители столицы которые вдруг стали бы чем-то очень недовольны. А народ, у которого есть свободный доступ к оружию, становится армией. Неконтролируемой, страшной и очень мощной армией.

Именно в этом свете причины завоза такого количества оружия становятся понятны — обеспечить им всех желающих. И такое восстание прямо в сердце империи будет иметь очень тяжёлые последствия, и в лучшем случае парализует её на дни, а то и месяцы.

Но даже при этом раскладе, даже при ситуации, когда бунт вспыхнет прямо по всей столице, империя устоит. Это будет неприятно, но не смертельно. Армии, личные гвардии, отделы правопорядка — их нагонят сюда и просто отфильтруют город. Это займёт время, но империя переживёт такой удар и удержит контроль над ситуацией в империи.

Тогда смыл этого? Смысл такой дорогой и трудозатратной операции, если всё рано или поздно накроется медным тазом? Разве что масштаб будет куда больше, настолько больше, что у империи не хватит ни сил, ни средств удержать всю свою территорию под контролем…

И как раз здесь на свет выходят другие территории империи.