Путешествие на ночь глядя - Валиуллин Ринат Рифович

– Дело, оно как шкаф, можно закрыть, можно открыть, ведь скелеты бессмертны, – ответил ей Зоран.

– Надеюсь, это ненадолго? – молвила она пурпурно.

– Вы думаете, я не хочу выпить бокальчик вина с чувством исполненного долга? Очень хочу.

– Ничто так не вытягивает из будней, как штопор, – согласилась Элла. – Представляете, какой новаторский подход к профессии. Допросы под шабли урожая 35 года. Да, черт возьми, и тогда спрашивайте, что хотите, я вам все расскажу, даже то, чего не было.

Глядя в глубокое синее море Эллы, Зоран понимал, что лукавства там не занимать, но он принял игру, чтобы узнать, что стоит за этим взглядом и как он смотрит на это дело.

Зоран пытается узнать Нежинского по его стихам

Откровенность этих отношений не давала покоя Зорану, он не мог понять, как в таком холодном городе могла закипеть такая страсть?

Зоран пытался понять, на чем держатся эти отношения, с первого взгляда похожие на договорняк, а со второго становилось уже стыдно, потому что и Элла, и Нежинский занимались такой любовью, что мама не горюй.

Наконец, Бог услышал Зорана, и он, стоя на мосту и глядя в омут, в который давно уже бросился с головой, увидел, как по воде застучал дождь, холодный и мокрый, способный остудить любую страсть. Он смотрел, как капли прыгали в воду и растворялись в толпе своих. Дождь языком вылизывал тротуары, лишь бы у города стало на душе чище. Вспотела кровля, включились ударные, шел дождь, Зоран шел по городу, как по бездонному днищу. Кругом он ощущал железобетонную рифму Нежинского. Он шел, оставляя глаза на каждом здании, выдохом согревая осень, будто кто-то ему дал задание выветриться и куда-нибудь деться. Все размокло. На набережной дома вывалились ступенями, мокнут в речке, как выгнанные в речь слова. Он бежал по городу от дождя, от себя, от Нежинского, но тот не отставал и спрашивал на ходу: «Ответь мне, мил человек, что я говорю не так, делаю, почему меня выворачивает, паршивее этого неба, я иду, пиная впереди себя себя, как часть от целого до полного саморазрушения».

Зоран и Настя

– Я видела, как дама его сердца, Элла, постоянно общалась с постояльцем отеля из соседнего номера по фамилии Львов, она звала его Кеша.

– Интересно, о чем они могли договариваться?

– Не знаю, вообще, там интересная компания собралась, именно на этом этаже. Напротив номера Нежинского жил фокусник. Он снимал сразу два номера – один для себя, другой для реквизита. В следующем номере Молохов – у него тоже творилось черт-те что, там всю ночь играли в карты, проигрывая все до нитки: деньги и драгоценности, честь и совесть, настоящее и будущее. А как вы меня нашли?

– Среди реквизита. Шутка. Я включил внутренний навигатор. Я просто отдался настроению, которого у меня на тот момент не было. Как говорила моя тетушка, если у тебя что-то не получается, просто сядь и спокойно выпей кофе. Я так и сделал. Иногда один аромат все решает. Моя тетка помешана на ароматах.

– Она еще жива?

– Возможно.

– В смысле?

– Все зависит от того, в каком году она родилась. Кстати, который год?

– Тридцать пятый.

– Эко меня занесло.

– А вы не местный?

– Ну, как вам сказать.

– Как есть.

– Ну, тогда считайте, что меня нет.

– Вы все еще рассуждаете: быть или не быть? – рассмеялась Настя.

Отель «Гранд Нуар»

В этот осенний пасмурный день в отель «Гранд Нуар» влетели мужчина и женщина, они были влюблены и взволнованы, их чувства выпирали наружу, казалось, они готовы были заняться любовью прямо на ресепшене. Бесстыдное желание читалось в каждом слове:

– Можно нам один номер на двоих?

– На втором этаже, пятый номер.

– Не имеет значения.

– Вениамин Нежинский, это вы? – посмотрел с уважением на мужчину метрдотель и поправил свою бабочку.

– Это тоже не так важно, – понял мужчина, что его узнали. Он улыбнулся своей спутнице, та еще сильнее прижалась к его славе. Девушке не терпелось как можно скорее пробраться за стену широкого черного пальто, за которой было тепло и надежно.

Быстро покончив с отельными формальностями, мужчина заплатил за номер, сунул в карман пиджака ключ, подобрал с пола саквояж, подхватил за талию девушку и двинулся к лифту. Девушка улыбнулась на прощание портье, прежде чем ее каблучки застучали по паркету холла. Лифт съел парочку и плавно двинулся вверх.

По пути они встретили горничную.

– Добрый вечер, месье.

– Добрый, – нехотя отозвался Веня. Видно было, что горничная его узнала. – Я так больше не могу, нигде теперь не спрятаться, – вставил Веня ключ в скважину двери и резко провернул. Дверь послушно открылась. Несмотря на всю свою злость, Вениамин не забыл пропустить вперед даму.

– Ты же сам этого хотел, Веня. Не этого ли так усердно ты добивался несколько лет? – ответила ему вопросом Элла и проскользнула в номер.

– Теперь каждая собака меня знает.

– А что, милая собачка, ты не заметил? – прошла она сразу в зал и бросила с видом «занято» на диван свою шляпку.

– Что именно?

– Как в глазах горничной зажегся дьявольский огонек радости, из которого мог вспыхнуть пожар, готовый спалить мою душу, лишь бы оказаться на моем месте.

– Не преувеличивай, Элла. Самая обычная горничная, которая меня узнала.

– Обычная горничная стихов не читает. Вот увидишь, теперь она будет встречаться тебе чаще, чем я. Лезть под ноги, как всякая преданная собачка.

– Как твоя? – посмотрел Веня на собачку, которая всегда валялась у них в ногах.

У дамы была маленькая собачка, с которой она любила поговорить.

– Видишь, малышка, какой красивый отель, не то что в прошлый раз. Венечка постарался, написал хорошие стихи, дорогие, на пять звезд. Тебе здесь должно быть уютно, только не надо ссать на ковер, как в прошлый раз. Я понимаю твое отношение к красным ковровым дорожкам, но все же держи себя в руках.