Звено цепи (СИ) - Гуминенко Маргарита Владимировна "Киппари"

Наконец, оба вернулись на кухню. Круглолицый, что показывал ей удостоверение, устроился напротив и сцепил руки на столешнице.

— Екатерина Витальевна! — Он смотрел на Катю спокойными, карими глазами, пока его более шустрый напарник оглядывал полочки и шкафчики, ничего не трогая руками. — Вы должны нам кое-что разъяснить, и от ваших ответов будет зависеть то, останетесь ли вы дома, или проследуете вместе с нами.

— Куда? — спросила она, положив ладонь на грудь и в её глазах появился испуг.

— Обратно в Санкт-Петербург, — ответил её собеседник. — На Литейный, 4.

Его товарищ присел на корточки, заглядывая в прозрачную дверцу электрической плиты.

— Я не понимаю, — призналась Катя. — Меня отпустили, я уже сделала, что могла, после того, как убили Илью Николаевича.

— Речь не об этом деле, — мягко сообщил сидящий напротив мужчина.

Она знала, что не об этом, но сделала вид, что удивлена.

— Простите, как вас зовут? — спросила она, опуская руку на стол. — Я не успела прочитать в вашем документе.

— Капитан Гусев, — представился он, и чуть помедлив, добавил: — Юрий Всеволодович. Я предупрежу ваш вопрос: нас интересует ваша последняя поездка в Питер. Вы ведь только что вернулись?

Катя качнула головой, краем глаза отметив, что напарник капитана Гусева смотрит в пустую кастрюлю на подоконнике.

— Я приехала 1 января, часов в восемь утра. — Она задумалась. — Или в половине восьмого. Точно не скажу. Кастрюля новая, в ней ещё ни разу не готовили.

— И где вы были до настоящего момента? — не обращая внимания на реплику в адрес своего коллеги, спросил Гусев.

Катя разочарованно улыбнулась.

— Не думала, что это кого-то заинтересует. Я была на даче у своего шефа, Аркадия Аристарховича Лазарева. Мы расстались сегодня утром.

Похоже, капитан тоже разочаровался.

— Что вы делали в Санкт-Петербурге?

— Это допрос? — Катя встала, подошла к холодильнику, в который успел сунуть свой любопытный нос второй фээсбэшник, и решительно закрыла его. Парень отодвинул её руку и вознамерился продолжить исследование.

— Погуляй в соседней комнате, — остановил его Гусев. — Телевизор посмотри.

Шустрый напарник поджал губы, но ничего не сказал и покинул кухню. Катя прислонилась спиной к холодной дверце.

— Мне казалось, что в вашей организации работают люди, менее бесцеремонные, чем в полиции, — высказала она. — Если ваш товарищ хочет есть, он мог бы прямо об этом сказать. Но я ничего не успела купить, провела почти сутки в гостях.

— Екатерина Витальевна! — Гусев со стула не поднялся, но подался в её сторону. — Присядьте. Он больше не будет инспектировать ваши продукты. Так зачем вы ездили в Питер?

— Странный вопрос! — Катя обошла стол и села напротив. — У меня там квартира, я пустила жильцов и ездила, чтобы забрать у них плату за проживание.

— Странное время вы выбрали для этого, перед самым Новым годом, — заметил фээсбэшник.

— Ничего странного! — отрезала Катя. — После праздников у них копейки не будет, и раньше следующего месяца я от них платы не дождусь.

— Почему они не переводят деньги на ваш счёт? — Он смотрел на неё, прищурившись.

Ей захотелось сказать какую-нибудь дерзость. Но злить этого человека не входило в планы госпожи Крыловой, она отвела взгляд и принялась с расстроенным видом водить пальчиком по краю столешницы.

— Я не понимаю, почему мои проблемы с квартирантами вызывают такое пристальное внимание. Они что, шпионы?

Гусев усмехнулся, и как-то сразу стал моложе и проще. Катя заметила это краем глаза и снова повернулась к нему. "Симпатичный. И эта ямочка на подбородке ему идёт…"

— Дело в том, — начал объяснять фээсбэшник, — что за десять минут до полуночи был сбит машиной наш сотрудник, которого вы хорошо знаете. Подполковник Игорь Сергеевич Сокольский.

Катя вздрогнула и прижала руки к груди, во все глаза глядя на мужчину.

— Н-но я не умею водить машину… — промямлила она. — Да и машины у меня нет. Я ездила туда на поезде, а обратно — на такси. А что с ним? Он жив?

— Жив, — сообщил Гусев. — Уверен, что вы знаете об этом.

Катя опустила свои тонкие руки и поникла, как увядший цветок.

— Тогда я не знаю, что ещё могу вам сказать, если вы заранее всё знаете, — печально проговорила она. — Хотите кофе?

Неожиданный вопрос заставил капитана встрепенуться. Он посмотрел на неё странно, но тут же мотнул головой.

— Не стоит беспокоиться. И знаем мы далеко не всё.

Он разглядывал её, Катя это чувствовала, и продолжала демонстрировать гибкость своего позвоночника, сидя боком и склоняя длинную шею, так что фээсбэшник мог видеть короткие завитки волос, выбившиеся из причёски на её затылке.

— Тогда что конкретно вас интересует? — Она подняла голову и выпрямилась.

— Что вы делали в Питере, и что знаете о покушении на подполковника Сокольского, — сформулировал Гусев, отвлекаясь от её шеи.

Катя поднялась и отошла к окну.

— Извините, мне трудно говорить, — тихо призналась она. — Точнее, вам будет трудно меня понять. — Она повернулась к нему и всплеснула руками. — Я не знала, что случилось, пока Игорь Сергеевич не позвонил мне!

"Знать бы, что он наговорил своим коллегам, — подумала она при этом. — Какая сволочь!" Её сильно задело то, что Сокольский проболтался о её причастности к наезду. Она была уверена, что он будет молчать. Теперь приходилось как-то выкручиваться. Но почему бы не сказать полуправду? Даже Сокольский не может гарантировать, что она была в машине в тот роковой момент. И не сможет доказать, что она вообще была в те минуты в городе.

— Расскажите, что случилось, — миролюбиво предложил фээсбэшник. — А я постараюсь вас понять.

Катя вернулась на стул, присела и положила руки с изящными кистями на стол. Потом вздохнула и призналась:

— Я не верю мужчинам. Но вы — должностное лицо, и наверное, обязаны смотреть на меня не как на женщину, а как на человека?

Капитан Гусев в удивлении приподнял брови.

— Нет-нет! Ничего не говорите! — остановила его Катя, протянув руку ладонью вперёд. — Погодите! Проявите немного терпения, я хочу рассказать всё по-порядку.

Гусев кивнул, соглашаясь, и тоже положил руки на стол. Кухонная преграда между ними оказалась недостаточно широкой, и их пальцы почти соприкасались. Или, сами того не заметив, они подались навстречу друг другу, чтобы разговор казался более интимным?

— Вы наверняка знаете, что мой первый муж… гражданский муж, с которым я прожила несколько лет, получил срок за мошенничество, — начала Катя, дождалась кивка фээсбэшника и продолжила: — Он забрал меня прямо из университета, жениться по-настоящему не собирался, кормил обещаниями и везде брал с собой. Говорил: "Красивая женщина отвлекает внимание и делает собеседников более податливыми". Да, он использовал меня, чтобы проще было договариваться с его партнёрами.

— Но вы могли уйти от него, — рискнул предположить Гусев.

— Могла! — Катя вздохнула. — Могла… Но я не знала, что он всех обманывает. Я терпела и прощала, пока не стало поздно. Мне ещё повезло, что меня не обвинили в пособничестве!

Она выпрямилась, и убрала руки. Гусев нехотя подался назад, и привалился к спинке стула.

— Что было дальше? — спросил он.

— Мне встретился другой человек, — призналась Катя. — И он тоже меня использовал. Мне кажется, что это — удел всех красивых женщин. Разве не так?

Не будучи красивой женщиной, Гусев затруднился ответить.

— Наконец я вырвалась из этого круга! — продолжила Катя. — Мне казалось, что вырвалась. Игорь Сергеевич очень много для меня сделал, я ему благодарна. Я смогла уехать и начать всё с начала. Мой новый наниматель не женат, и возможно, у нас с ним может что-то получиться. Он пригласил меня провести с ним Новогоднюю ночь, но я испугалась. Вдруг он тоже будет меня использовать, а потом окажется, что и он — мошенник? Я сбежала в Питер. — Она усмехнулась. — Совсем как Женечка Лукашин в фильме. Решила, что у меня есть повод: надо забрать деньги. Мне захотелось подумать, и дать подумать ему. Но в Питере, прямо на улице, я встретила одного из людей Ильи Николаевича Горюнова. Он ехал мимо, узнал меня и остановился. Сперва взялся подвезти, потом стал говорить, что в память о покойном хозяине, я должна ему помочь. Я испугалась!