Звено цепи (СИ) - Гуминенко Маргарита Владимировна "Киппари"

Катя замолчала, и некоторое время сидела, глядя в сторону и явно борясь со слезами. Гусев подождал немного, потом напомнил о себе:

— Во сколько вы с ним встретились?

— Около одиннадцати вечера, — сообщила Катя. — Я опоздала на поезд и думала, пойти в гостиницу, или уговорить кого-то отвезти меня за двойную плату.

— Как зовут того человека и какая у него машина?

— Кажется, у него "Тойота", такая… попроще, и тёмного цвета. — Катя сосредоточилась. — А зовут его… Влад. Да, Влад, и у него такая странная фамилия — Новожилов, или Новожильский… Точно я знаю только его имя.

— Что было дальше? — напомнил ей собеседник.

— Он сказал, что выследил одного из врагов Горюнова и собирается с ним расправиться, а потом ему надо, чтобы я спрятала его. Я испугалась и поняла, что мне нужно как-то от него отделаться. — Катя подняла глаза, полные слёз, и несчастным взглядом посмотрела на капитана Гусева. — Не знаю, как мне удалось… Это какой-то экспромт! Я сказала, что помогу, что я как раз живу в другом городе, но я хочу в туалет прежде чем куда-то ехать. Рядом был круглосуточный супермаркет. Он позволил мне пойти. А там я подкупила уборщицу, чтобы она провела меня через чёрный ход, поймала частника — и проехала с ним до Ладожского вокзала. Я сперва хотела остаться там до следующего поезда, но потом испугалась, что этот тип меня выследит, вызвала по телефону такси и уговорила везти себя в Петрозаводск.

Гусев некоторое время молчал, будто прислушивался к чему-то.

— Назовите адрес супермаркета, — сказал он наконец. — И расскажите, что это было за такси. Если ваши слова подтвердятся, больше вопросов не будет.

Про себя он подумал: "Проверить, правду ли она говорит, будет непросто, несмотря на точную последовательность деталей. Но это — уже дело наших питерских коллег. Да, не зря меня предупредили, что госпожа Крылова — женщина опасная. Кажется, я понимаю, чем именно…"

* * *

— Через полтора километра — железнодорожный переезд, — оповестила Берестова Сиротина. — А за четыреста метров до него, от шоссе на Восток отходит дорога к садоводству. Дальше ехать смысла нет. Вера не говорила, что переходила через железную дорогу.

— В таком состоянии она могла не заметить, — возразил Колян, притормаживая. — Ничего мы так не найдём. Надо организовывать местных, и прочёсывать всю эту сторону. И то не факт, что будет результат. По словам девушки, там было что-то вроде раскопок, или стройки. Сама видишь по карте, что ничего такого тут быть не может.

Инга покачала головой.

— Вера — девушка умная, она даже сказала, что сперва считала просеки, которые проходила и их было не меньше пятнадцати. Такой ориентир, как переезд, она непременно запомнила бы. Мало вероятно, что она, в её-то состоянии, ушла слишком далеко от места, где её пытались закопать.

Николай остановил машину перед дорогой к садоводству. Они вышли и стали оглядываться. Инга натянула на голову полосатую шапочку. Сильного мороза не было, но за городом всегда холоднее, чем в центре.

— Смотри, тут фонари, — махнул рукой Колян. — Если исходить из твоей характеристики, девушка заметила бы их. А она про фонари ничего не говорила.

— Она и про этот поворот ничего не говорила, потому что вышла через лес прямиком на главную дорогу.

— Скоро темнеть начнёт, — определил Колян. — Предлагаешь попробовать проделать весь путь ещё раз, в темноте, для правдоподобия?

Инга повернулась вокруг своей оси, посмотрела на небо, потом на Сиротина.

— Давай прокатимся до садоводства, — предложила она. — Если тут никаких карьеров и кладбищ поблизости нет, а Вера шла прямиком через лес — надо проверить, нет ли чего-то похожего на окраине местных "плантаций". Они же постоянно там что-то строят, копают.

Николай вздохнул. Он был не прочь поработать на пару с красивой девушкой, но окружающий пейзаж, холод и перспектива шариться вокруг чужих грядок его не прельщали. А как откажешься? Инга и так смотрит на него, как на чемодан без ручки. "Она на всех так смотрит", — неожиданно понял Колян, и эта мысль его взбодрила.

— Думаешь, буду канючить и проситься домой? Фиг тебе! — шутливо заявил он и распахнул дверцу машины. — Но на обратном пути заедем к гайцам, на чай. И не прикидывайся, что тебе не холодно… Снегурочка!

Инга усмехнулась, первый раз за весь день посмотрев на Сиротина с ироничной симпатией.

— Вези… Дед Мороз! — скомандовала она, и забралась в машину.

* * *

Сторож садоводства появился, едва они остановились.

— Кто такие? Ну-ка, вертайтесь отсюда! — заорал он, вываливаясь из калитки с железным ломом в руке.

— Спокойно, дядя! Мы из полиции! — Сиротин показал ему удостоверение и сторож притих, хотя смотрел подозрительно, и как-то нервно подёргивал головой. — Кто-нибудь кроме тебя есть на территории? — спросил его Николай, порадовавшись, что у этого нервного типа лом, а не дробовик.

— Нету никого! Кому тут быть в праздники? — Мужик явно не одобрял их присутствия, и ворота открывать не собирался. Отступив обратно за калитку, он напряжённо сжимал в руке тяжёлую железку и ждал, когда они уберутся.

— Точно никто не приезжал в последние три дня? — переспросил Сиротин.

Сторож мотнул головой. Вероятно, это означало "нет", хотя голова его продолжала подёргиваться, и при желании жест сошёл бы за нервный тик. Инга тронула Коляна за предплечье и тихо сказала:

— В той стороне какая-то техника стоит, вроде бульдозера. Поглядим?

Николай кивнул и обратился к сторожу.

— Ладно, дядя! Не боись! Мы тут прогуляемся вот по этой дорожке, а внутрь не полезем.

— А чего надо-то? — грубо спросил сторож.

— Картошку воровать не станем, — пообещал ему Сиротин, и они с Ингой двинулись вдоль затянутой сеткой-рабикс ограды садоводства.

За прозрачными кустами, в дальнем конце дорожки, у самого угла огороженной территории, действительно стоял бульдозер. Снежок успел припорошить его со всех сторон, ржавое железо, когда-то выкрашенное в жёлтый цвет, проглядывало через этот "саван", гусеницы крепко впились в землю. Со стороны — просто брошенная старая техника, которая обречена окончательно проржаветь и рассыпаться через пару лет. Инга присела на корточки, разглядывая колеи, в которых утопали толстые шипы-пластины гусениц.

— Смотри! — позвала она Сиротина. — Не так уж он долго тут стоит без дела. Снегом чуть припорошило, а железо блестит. И по следам похоже, что он ездил недавно, до последнего снегопада.

— Тогда пойдём по следам и посмотрим, — предложил Николай.

Они направились в обход бульдозера, в сторону леса. Полоса деревьев не больше, чем в пол километра, отгораживала садоводство от дороги, по которой они ехали до поворота. Очень быстро оперативники наткнулись на канаву, на другой стороне которой торчали из-под снега обломки арматуры, грязные кульки, мятые пластиковые бутылки и прочий мусор местной свалки. За ней — полоса чуть припорошённой земли. По глинистым комьям можно было понять, что здесь, на опушке, недавно копали. Вокруг этого места снег лежал плотно, скопившись за несколько последних снегопадов, а середина — почти голая.

Инга краем глаза уловила движение и оглянулась.

— Сторож за нами идёт, — заметила она.

Колян обернулся.

— Что, вспомнил что-нибудь? — издали спросил он мужика.

Тот неясно пожал плечом (или это тоже был нервный тик), а потом поднял руку с чем-то круглым.

— Лови! — крикнул он и кинул это нечто в их сторону.

Волна адреналина прошибла потом.

— Ложись! — крикнул Сиротин, и обхватив Ингу за пояс, прыгнул, стремясь оказаться как можно дальше от брошенного предмета.

Они слетели в канаву. Сзади прогремел взрыв. Уши заложило, в спину больно ударили комья земли. Николай попытался привстать. Ногу обожгло, как огнём. Застонав, он перевернулся на спину, вспомнил про Ингу и дёрнул её за одежду.

— Жива? — Он с трудом услышал сам себя, но наверное, и Берестова его не слышала, потому что не шевельнулась.