Пария (ЛП) - Райан Энтони

Эвадина тоже улыбалась, светло и радушно, но не демонстрировала удивления священника. За тот короткий миг, когда наши глаза встретились, я понял, что она не питала ни малейших сомнений, что я приду.

Сэр Алтус Левалль в общем-то не улыбался, на его широком лице появилась скорее гримаса удовлетворения, и я задумался, не предвкушал ли и он моего появления.

– Кто этот человек?

Герцог Эльбин вскочил на ноги, зашагал к краю эшафота и уставился на меня со всем возбуждением и гневом, которых не хватало стремящемуся Арнабусу. Перед надвигающейся резнёй на Поле Предателей герцог, по крайней мере, пытался говорить аристократично. А теперь его голос показался мне настолько детским и капризным, что я задумался, как Лорайн умудряется так долго терпеть его общество, а уж тем более зачать с ним наследника. Он адресовал свой вопрос к Арнабусу, размахивая рукой, чтобы подчеркнуть свою мысль.

– Кто он такой, чтобы прерывать это… важное дело?

– По всей видимости, тот, кто знает закон, – мягко ответил Арнабус, а потом крикнул мне: – и, в этом случае, он так же знает, что, бросая формальный вызов, оспаривающий вердикт нашего суда, необходимо назвать своё имя.

– Меня зовут Элвин Писарь, – крикнул я в ответ, повысив голос и наполовину обернувшись к теперь уже пристально наблюдавшей толпе. – Солдат роты Ковенанта, и слуга Воскресшей мученицы Эвадины Курлайн, осенённой благодатью Серафилей!

– Ложь! – Герцог махнул рукой на меня. – Ложь и ересь! Вы! – Он замахал рукой на кордон герцогских солдат. – Связать этого человека! Он тоже встретится с правосудием…

– СТОЯТЬ!

За эти годы голос сэра Алтуса не утратил ни капли своей командирской силы. Солдаты герцога, хоть и не служили под его знамёнами, резко замерли. Рыцарь-командующий медленным, размеренным шагом пошёл к лестнице эшафота, держа шлем под рукой и положив кисть на рукоять меча. Он не отводил от меня взгляда, даже когда герцог Эльбин схватил его за руку и пробормотал что-то яростное, чего я не разобрал. Однако я расслышал ответ сэра Алтуса:

– Заткнись, дерьмо беспомощное.

Тем же неспешным шагом он спустился по ступенькам, выкрикивая приказы, в ответ на которые пара десятков королевских солдат бросились оттеснять толпу назад. Расчистив приличное пространство, они встали вокруг нас кордоном, отгоняя алебардами уже весьма заинтересованных собравшихся.

– Неплохие доспехи, – прокомментировал сэр Алтус, останавливаясь в дюжине шагов от меня. – Где украл?

Он безрадостно улыбнулся, и я вернул улыбку в полной мере.

– Это был подарок.

– Тогда жаль будет их запачкать. – Он надел шлем и стал завязывать лямки. – Значит, месть? – спросил он. – Как я понимаю, за позорный столб и за Рудники.

– Я здесь не ради вас. – Я надел свой шлем – единственную часть доспехов, не взятую у Уилхема. Его шлем оказался слишком маленьким для моей головы, поэтому пришлось ограничиться менее качественной заменой, утащенной Суэйном с Поля Предателей. Шлем был довольно крепкий, но без полного забрала, а лицо защищала решётка из четырёх железных зубцов.

– Значит, из-за неё? – Сэр Алтус кивнул на Эвадину, отстёгивая меч, и вытащил его из ножен. – Ты и правда воображаешь, что она та, кем себя называет?

– Я воображаю, что её стоит спасти. – Я опустил свой меч, не утруждаясь традиционным салютом. Я знал, что он всё равно не отсалютует в ответ. И к тому же, у меня не было никакого желания воздавать почести этому человеку. – И знаю, что вас стоит убить.

По его лицу промелькнула тень интереса, но глаза оставались суровыми.

– На этот раз щадить тебя не буду, мальчик. Мои долги перед Декином оплачены, и я ничего тебе не должен.

– Наоборот, милорд. – Я взялся обеими руками за меч и наполовину пригнулся, как учил Уилхем. – Вы должны кровь, и не только мне.

– Ладно, – сэр Алтус вздохнул, отбросив пустые ножны, и опустил забрало, – быть посему.

Он атаковал без дальнейших преамбул или осторожного кружения в поисках прорехи – просто поднял клинок на уровне плеч и напал. Благодаря урокам Уилхема я знал, что такую тактику часто практикуют против рыцарей-новичков на турнирном поле. Природный инстинкт требовал парировать меч и оказаться открытым для удара коленом в пах или крепкого пинка по голени. Уилхем несколько раз ронял меня такой хитростью, пока я не выучил урок. И потому не стал отбивать меч рыцаря-командующего, а отошёл влево и ударил своим ему по забралу.

Он пригнулся, прежде чем кончик отыскал щель, и клинок оставил царапину на его доспехах. Я поднял меч и резко рубанул его по плечу, но он слишком быстро отшатнулся и не подпустил к себе ударом мне в ноги.

– Немного подучился, а? – Из-за забрала его голос звучал словно металлическая насмешка. – Где-то за дюжину лет ты смог бы стать приличным рыцарем, парень. А сейчас ты всего лишь ребёнок в мужских доспехах.

Он снова атаковал, и, держа меч двумя руками, нанёс серию ударов мне в голову. Мне удалось их парировать, но в процессе пришлось отступать, и мои ноги не могли двигаться таким же лёгким и быстрым шагом, какой без труда демонстрировал Уилхем. Через несколько шагов я запнулся, всего лишь чуть-чуть, но этого хватило, чтобы сэр Алтус нанёс удар мимо моей защиты. Я повернул голову, когда клинок ударил, но недостаточно, и почувствовал, как ужалили искры и отлетел кусочек металла – это он срубил один из зубцов на моём шлеме.

Чувствуя на коже первый влажный поцелуй крови, я зашатался, с виду ошеломлённый, и меч в моих руках немного опустился. Я подумал, что из-за самонадеянности рыцарь-командующий проявит беспечность, и так оно и оказалось. Он слишком скоро и слишком быстро сделал выпад, пытаясь попасть мечом в моё частично открытое лицо, но от этого потерял равновесие. Наклонив голову, я пропустил его меч над своим шлемом, а потом врезал плечом в центр его груди, погнув пластину и заставив его отшатнуться. Он быстро восстановился, выставил меч для защиты, но не достаточно быстро, чтобы остановить мой удар по его правой ноге.

Я надеялся её сломать, но сэр Алтус умудрился частично отразить удар, и перелома не вышло. Зато я преуспел в двух важных аспектах. Во-первых, силы удара хватило, чтобы сорвать набедренник и оставить на бедре яркий и, несомненно, болезненный синяк. А во-вторых я его разозлил.

– Ах ты ёбаный керл-говномес! – яростно фыркнул он приглушённым из-за забрала голосом.

Гнев делает человека неосторожным, но ещё он делает его быстрым. Уилхем, наверное, и смог бы отбить следующий удар, нацеленный мне в голову, но не я. Вспышка молнии ослепила меня, земля покачнулась под ногами и перед глазами поплыли мириады разноцветных точек. Меня от головы до пят затопила странная внезапная усталость, и когда я упал, мягкая, тронутая росой земля показалась очень похожей на одеяло в тёплой постели.

Спас меня резкий удар моего шлема по земле, вспышка боли и тесёмки, которые впились мне в кожу и пережали горло, мгновенно вытеснив усталость. Схватившись за тесёмки, я сорвал шлем, хватая воздух ртом и пытаясь подняться.

– Нет, – посоветовал сэр Алтус, поставив закованную в латы ногу мне на грудь и прижимая меня обратно к земле. – Думаю, тебе лучше полежать.

Я хлестнул по нему мечом, который как-то умудрился удержать, но он просто поднял руку, приняв на неё слабый удар, а потом зажал клинок.

– Подходящий конец для тебя, – проворчал сэр Алтус, поднимая ногу и направляя заострённый носок мне в лицо. – Быть забитым до смерти в грязи.

Поняв, что всё ещё держу в руке шлем, я быстро выставил его на пути его ноги. Заострённый носок пробил металл, но до кожи не достал. Я зарычал, извернулся, бросил рукоять меча и выхватил кинжал с пояса. Увидев опасность, сэр Алтус попытался выдернуть ногу, но я крепче надавил на шлем, не выпуская его как раз столько, чтобы вонзить кинжал в незакрытый бронёй участок за коленом. Кинжал не нанёс того урона, на который я рассчитывал, поскольку сэр Алтус под бронёй носил толстые стёганые штаны, но я порадовался, почувствовав, как потекла жаркая свежая кровь.