Роза Иллиана (ЛП) - Швартц Ричард

— Я знаю этого человека, — выдохнул Ласка. — Это Сова Бальтазар! — Он узнал его по картине, висящей в совиной башне, но здесь он выглядел иначе, чем на картине: лицо его было искажено ненавистью, глаза холодны и безжалостны.

— Он одержим, — заметила Марла. — Не знаю, кто он, но знаю, что поступает не по свой собственной воли.

— И всё же именно он в последние дни вытворял с ней такие вещи, какие не должен испытывать на себе ни один человек, — прорычал Снежный Волк. — Неважно, направлял ли кто-то его руку или нет, но то, что вы видите здесь, его работа.

— Это… это прошлое? — спросил Ласка срывающимся голосом.

— Нет, — ответил старый Волк. — Это сон, как и сказала твоя жрица. И всё же это нечто большее, поскольку всё произошло именно так, как вы видите. Это кошмар, который тяготит её. — Его взгляд остановился на белой волчице, в шерсти которой золотистая лента оставила кровавые раны. — Она думала, что ей конец, что её душа в опасности и будет похищена. Она делает то, на что способны лишь величайшие из них… Внимательно следите за тем, что произойдёт сейчас.

Волчица взвизгнула, когда Бальтазар с жестоким спокойствием притянул её к себе. Под золотистой лентой белая шерсть разошлась, обнажив голые кости. Кровь ручьями текла из страшных ран, а лента всё затягивалась. Затем волчица замерцала и обмякла.

— Сейчас, — прошептал старый Волк, когда время снова замерло. — Видите её? Эту тень?

Поначалу Ласка не мог ничего различить, но потом увидел полупрозрачную фигуру эльфа рядом с измученным волком.

— Как бы они это не называли, — хрипло произнёс старый Волк. — Это остаётся душой. Она высвободила свою душу, всё, что представляла собой, кем была или могла бы стать, чтобы спасти её от проклятого. А то, что осталось после — это животное, но и оно так просто не сдастся…

Бальтазар, который думал, что победил, подошёл к волчице, связанной золотистой лентой, и схватил её за окровавленную шею.

— Попалась, ведьма! — торжествующе воскликнул он, когда золотистая лента исчезла. — Тебе не уйти от меня, как…

На глазах у Ласки раны закрылись в одно мгновение, волчица извивалась под рукой Совы, мощные зубы щёлкнули перед лицом Бальтазара, и он отшатнулся назад. Сделав гигантский прыжок, волчица выбрала единственный выход, который он ей оставил, и прыгнула в глубокое ущелье, куда он не мог последовать за ней. Её последний вой долго звенел в воздухе, затем оборвался.

Бальтазар встряхнулся, как мокрая собака, огляделся по сторонам, широко распахнув глаза, затем медленно подошёл к краю ущелья и посмотрел вниз. Он долго стоял так, а потом развернулся и пошёл обратно в чёрную крепость. «Он не выглядел довольным», — подумал про себя Ласка. «Скорее, повесил голову и шёл, как старик.» Но на пороге он замер, когда время снова остановилось.

— Там, — прошептал старый Волк. — Видите её?

— Да, — тихо ответила Марла, не сводя взгляда с тени. — Чего ты хочешь от меня? — снова спросила она. — То, что здесь произошло, трагично, но как…

— У тебя есть с собой духовная ваза, — хрипло ответил старый Волк. — Я хочу, чтобы ты последовала за этой душой. Она собьётся с пути, эти тёмные пещеры не для неё. Она заблудится, и там, где не знает, куда идти дальше, остановится и будет ждать, пока не исчезнет её тело, и она не уйдёт окончательно. Она подыщет корень или что-то, что свяжет её с миром наверху. Следуй за ней и поймай её душу.

— Я этого не сделаю, — отозвалась Марла, тяжело сглотнув. — Я не возьму на себя этот грех и не поддамся проклятию, чем бы ты мне ни угрожал!

— Глупый ребенок! — сердито выругался бог. — Думаешь, я этого не знаю! Я говорю не о том, чтобы оседлать её, она достаточно настрадалась, ты должна найти её душу, чтобы вернуть ей!

— Кому? — растерянно спросил Ласка.

— Волчице! — прорычал бог. — Она всё ещё здесь, сейчас лежит в крепости и спит… и видит этот бесконечный сон! Я хочу, чтобы она очнулась от него, поэтому найди её душу и верни ей! — Его жёлтые глаза уставились на Марлу. — Если для тебя это грех, то твой бог учил тебя неправильно!

— Вот для чего нужна духовная ваза, — прошептала Марла, затем кивнула. — Я сделаю это.

— Тогда не теряйте её из виду, — прорычал старый Волк. — Ты найдешь сновидицу в крепости.

Сказав эти слова, он исчез у них на глазах, словно его никогда и не было, только учащённый пульс Ласки и мерцающая прозрачная фигура эльфийки свидетельствовали об обратном.

— Тогда за дело, — тихо сказала Марла, и лошади пришли в движение, следуя за этой фигурой.

— Боги, — тихо выругался Ласка, когда пришёл в себя. — Почему тебе нужно всегда со всеми спорить!

Она одарила его сердитым взглядом.

— Скажи мне одно, Ласка: почему он просто не подошёл и не сказал: Я бог зимы. Та, что служит мне, потеряла здесь свою душу, и я прошу тебя вернуть её ей? Думаешь, я стала бы тогда упрямиться?

— Он… — начал Ласка, но она не дала ему договорить.

— Они все тщеславны, — выругалась она. — Каждый из них. Он хотел, чтобы мы увидели его и восхитились… А у меня сейчас нет на это времени!

Ласке показалось, что они часами следовали за душой. Его желудок, похоже, тоже так считал, потому что урчал достаточно громко, чтобы Марла посмотрела в его сторону.

— Я голоден, — пожаловался Ласка, заметив её укоризненный взгляд.

Она лишь слегка покачала головой, после чего они продолжили следовать за этой прозрачной фигурой.

Наконец эльфийка опустилась на колени и прижалась к стене. Ласка сначала не понял, что её так привлекло, потом разглядел тонкую сеть белых корней. Там она застыла. В какой-то момент Ласка подумал, что она смотрит на них, но затем призрак закрыл глаза и затих.

— Если сойдём с лошади, то покинем сон, — прошептала Марла. — Нам только нельзя выпускать поводья из рук, иначе мы не сможем вернуться, и нам придётся остаться здесь.

Ласка кивнул, показывая, что понял, затем они оба спешились.

В один миг тонкие нити превратились в толстые корни, которые взорвали утёс над ними. А из-за оказавшегося под ногой валуна, размером с голову, которого ещё мгновение назад там не было, Ласка споткнулся, и только его пресловутая ловкость и смертельная хватка, с которой он держал поводья, спасли его.

— Вот она, — вздохнула Марла, указывая на мерцание, которое, казалось, сплелось с корнями. Теперь и Ласка смог разглядеть детали. Эта эльфийка отличалась от Тариды: её подбородок был более острым, черты лица не такими тонкими, даже погружённая в этот вечный сон, в ней была заметна дикость, не свойственная светлым эльфам. Осторожно открыв свободной рукой одну из седельных сумок, Марла достала из неё небольшую вазу из тёмного стекла.

— Вытащи для меня пробку, — попросила его Марла. — Только осторожно, она крепко сидит, и нам нельзя её потерять.

Ласка сделал, как она сказала, и извлёк пробку. Теперь Марла подошла к паутине корней и прикоснулась к прозрачной фигуре маленькой вазой, после чего призрак устремился в вазу, подобно джиннам из сказок, которые любила читать Дезина. Марла протянула ему вазу, которая теперь светилась голубоватым светом, и он вставил пробку обратно.

— И это всё? — удивленно спросил Ласка.

— Всё, что нужно, — ответила Марла и сама взволнованно посмотрела на маленькую вазу. — Тем не менее, это чудо.

— И что теперь? — спросил он, благоговейно и недоверчиво глядя на маленький сосуд, который на его глазах вобрал в себя душу эльфийки.

— Теперь отправимся на поиски сновидицы, — ответила Марла и осторожно убрала вазу под платье, чтобы потом неловко взобраться в седло Астарты. — Кони смогут доставить нас к ней.

— Она спит с волками, — заметил Ласка, удивленно оглядываясь по сторонам; поводья Борона были намотаны на кулак сразу три раза. Они находились в Громовой крепости и в настоящем времени, о чём можно было судить по деятельности солдат, которые даже в этот час были заняты ремонтом. Сновидица спала в углу большой столовой, возле одного из каминов, и вокруг неё сгрудилась добрая дюжина волков, некоторые из них даже лежали на ней.