Скверная жизнь дракона. Книга седьмая (СИ) - Костенко Александр

Следующим утром я долго не собирался — чего вообще собирать? Гримуар, кинжал да посох всегда со мной, как и жезл. Сумка с зельями заполнена. Я лишь повесил сумку со свитками на пояс и собрал походный фонарь из тёмно-зелёных полосок. Воткнул внутрь два розовых резиновых шарика, прицепил к набалдашнику посоха и поднёс к огню. Шарики моментально вспыхнули, их равномерно окутал огонь, наблюдавшие за моими действиями разумные задумчиво покосились на розовые шарики.

— Если что — ждём два дня, — сказал начальник охраны.

— Завтра двинем. Время ограничено, — ответил я и шагнул в проход.

Серовато-жёлтые камни, подогнанные друг к другу без стыков и зазоров, сводчатыми клоаками прямыми линиями уходили во все стороны. Главная клоака, шириной в сорок метров и больше походившая на огромный вырытый тоннель, она начиналась от входного зала и многие километры двигалась на север. Через каждые двести метров её поперёк расчерчивали клоаки поменьше, в метров тридцать шириной, а их поперёк через каждые сто метров расчерчивали другие клоаки в двадцать метров. В каждой клоаке по бокам поднятые над основным уровнем дорожки, на которых спокойно размещался разумный с тележкой, а во многих местах через клоаку прокидывались каменные мосты.

Всю огромную канализацию, сверху напоминавшую строгую сетку из прямоугольников — в хаотичном порядке под разными углами диагонально расчерчивали десятки и сотни проходов. Где-то короткие в переход между противоположными клоаками, где-то в сотни и сотни метров; где-то прямые, где-то извилистые, а где-то кольцевые.

Некоторые прямоугольники между клоаками срыты, высокие потолки подпирали толстенные колонны; под другими прямоугольниками попадалось подобие бассейнов или даже отстойников, к ним из клоак вели резкие спуски для нечистот и небольшие лестницы для разумных. Бывало, что в серо-жёлтых стенах клоак отыскивались проходы в отдельные помещения. В начале и конце прохода есть углубления, по форме напоминающие дверные косяки, а в глубине самих помещений можно разместить не один десяток разумных, если заменять затхлый воздух свежим.

Очень странное место — руины канализации Баскара. Но не своей формой и структурой, а лишь тем, что от всех серо-жёлтых стен отходит неестественно много белёсых ниточек.

Идя по одной из дорожек главной клоаки и держа в одной руке фонарь — я посохом в другой руке отодвигал свисавшие с потолка тускло светящиеся светло-зелёные тонкие лианы с веточками папоротниковых листьев. В самой клоаке раньше протекали нечистоты, а сейчас всё заросло высокой травой, кустарником и небольшими деревцами — все с бледно-зелёной листвой, а крохи освещения им давали веточки папоротниковых листьев.

В клоаке ползали огромные слизняки размером с кошку, неспешно переминая сегментированными телами, и встречались слизни, студнеобразная масса, покрытая прозрачной оболочкой. Да изредка показывались огромные крысы размером с собаку, пугавшиеся огня факела и с писком уносившиеся прочь. «Чувство магии» показывало светящиеся звёздочки, по канализации строго в своих зонах ответственности рыскали патрули и группы охотников из гобляторов и гоблинов.

Воздух в канализации застоявшийся, спёртый, но дышать можно. И я думаю, что причина не только в растениях, но и в логовах гоблинов. Их слишком много, десятки, если даже не сотня на весь первый ярус канализации. И в каждом логове матка, производящая пригодный для дыхания воздух.

Мне несказанно повезло с развитым «Чувством магии» и «Обнаружением жизни». Я спокойно ходил по канализации, избегая ненужных стычек с гоблинами. Они только время отнимут, а мне бы хотелось уже завтра уехать во Фраскиск.

Я часа три шёл строго на север, и ещё минут двадцать уходил на восток, к единственному спуску на третий ярус.

Сохранившиеся записи говорят, что второй ярус расположен строго в размерах первого, только бассейнов в несколько раз больше и встречаются клоаки в пять метров шириной и без дорожек по краям. Первый ярус расположен в тридцати метрах под землёй, второй в двух ста. Третий же ярус отделяет от первого толща земли в четыре сотни метров. Начинаясь ровно под местом окончания первого, главная клоака третьего яруса десятками километров серо-жёлтых камней тянется на юг, к каменной блямбе остатков фундамента Баскара.

Дойдя до перехода с первого яруса на третий — я несколько призадумался. Что переходы на второй ярус, что на третий — вот, что мне не нравится. Иррационально, но всё же.

Вниз уходила лестница не винтовая и не круглая, а вполне стандартная П-образная, с двумя маршами и площадкой между ними. В каждом лестничном пролёте сотни ступенек, он спускается на десятки метров, переходя в широкую двадцатиметровую площадку. С каждой из стен лестницы выступают каменные перила, а некоторые площадки перегораживают каменные стены с арками, где несколько веков назад стояли двери.

Первые двести метров спуска я задавался одним и тем же вопросом: как вообще смогли создать подобную канализацию? Даже этот треклятый спуск. Он вырыт в земле, обложен камнями без стыков и зазоров, и явно укреплён магией. Канализации больше тысячи лет, она упоминалась в книге про историю объединённого королевства как что-то, что уже было задолго до создания этого самого королевства.

На вторых двух сотнях метров спуска я раздосадовано цокал языком, проходя очередной лестничный пролёт. И задумчиво поглядывал на поросшие светло-зелёной травой стены. Плёвое дело, спустится по лестнице на четыреста метров — но ведь ещё подниматься обратно.

Третий ярус отличался от первых двух лишь более глубокими бассейнами-отстойниками, в некоторые по специальным желобам поступала артезианская вода. Да изредка встречались болотники, похожие на гобляторов существа, только с распухшими телами, короткими ножками и длиннющими руками с массивными ладонями, на которых твари и передвигались. Они кучковались в эдакие племена в семь, десять и даже двадцать голов и блокировали некоторые проходы. Я решил не тратить на них время и просто обходил, запоминая расположение племён. Как и логов гоблинов, лежбищ огромных крыс и бассейнов-отстойников, заполненных травой и слизняками.

Я заглядывал в каждый бассейн, спускаясь по небольшой лестнице. Нужно указать в отчёте, какие сохранились, а какие обвалились. Первые три отстойника оказались ровно такими, как и прочие на первом и втором этаже — огромный резервуар с гладкими стенами купольным полотком. В четвёртом отстойнике я замер. Надо мной, на высоте в тридцать метров, в серо-жёлтом купольном своде чёрными и бурыми камнями выложена картина.

Огромная птица. На концах её расправленных крыльев из-под перьев выпирали три массивных когтя. Широченными лапами птица придавила к земле крылатую тушу с жилистыми крыльями, длинным хвостом и рядом роговых отростков, проходивших от перекушенной шеи до кончика хвоста. С широкого клюва червяком свисал кусок шеи с головой дракона.

Я запечатлел увиденное «Фреской памяти», вышел из отстойника. Посмотрел на север, в сторону лестницы на первый ярус. И отправился бродить по канализации дальше, старательно выискивая подобные барельефы. Но сколько бы я ни заглядывал в отстойники, но ничего нового не обнаружил. Часов пять я потратил, чтобы обойти несколько километров около лестницы между ярусами. В животе предательски покалывало от голода.

Это птица — один из орочих богов Мкаатух? У них и есть кто-то из птиц, но нигде не показывались когти, росшие из конца крыльев. Да и в орочьем шатре на материке скверны, на одном из полотен вышиты сразу четыре Мкаатух, да и на представлении в орочьей стоянке боги орков всегда действовали сообща. Так ещё проблема в том, что на витражных окнах церквей я если и видел подобие птицы, то только в композиции с тремя другими окнами, где присутствовали узоры кошки, собаки и любого из копытных.

Я нигде не видел отдельного рисунка птицы с когтистыми крыльями, не слышал упоминаний. Тем более не слышал, чтобы какая-то птица когда-то жрала дракона, ведь боги орков оставили подопечных задолго до Последней Битвы. Единственное, что может объяснить этот барельеф — символ королевского дома, но не исчезнувшего триста лет назад, а гораздо более древнего. При котором и была построена канализации.