Ритуал (СИ) - Ри Тайга

— ЛЕДИ БЛАУ!!! Закончите бой! — это уже взвыл Старший Наставник, дергая на себе бороду, застонал Кантор, отвернувшись, взвизгнули от восторга все девчонки на первых рядах трибун, а потом… грянул хохот.

Я разочаровано поцокала языком — размеры Бартуша были вопиюще скромными, чего никак нельзя подумать, глядя на его развитую фигуру.

— Ученица Блау! Заканчивайте фарс и покиньте круг!

— Леди Блау!

— Вайю!

Трибуны свистели, орали и плакали, девчонки одобрительно визжали в неистовстве… я считала про себя ещё два мгновения, чтобы закрепить эффект, и все могли насладиться зрелищем.

— Леди Блау!

Кулак вверх я вскинула по легионерскому обычаю — требуя молчания, и трибуны стихли, почти сразу.

Прошла вперед и подняла голову вверх, чтобы видеть всех. Не знаю, каких речей они ждали, что-то умное или пафосное… но красноречие не было моей сильной стороной, я редко выигрывала диспуты.

— Подстилка, — мой голос усиленный чарами разносится над полигоном, — должна быть, — я крутнула нож в пальцах и наклонилась вниз, — … голой.

Капля крови из порезанного пальца впиталась в песок и защита начала таять, сияя прорехами в серебре.

Из круга я уходила старательно печатая шаг, чтобы не рухнуть, пошатываясь от слабости, оставляя за спиной обездвиженного Бартуша — с точками Пи-Шу целители разберутся сами, воющие трибуны и Наставников, сразу с несколькими плащами в руках. Нашивки в кармане приятно грели — сегодня я не вернусь домой к змею с пустыми руками.

— Бой за тобой. Уходим, быстро, — Кантор крутнул меня вокруг, схватив за руку. — Разберись, — бросил он Марше, которая уверенно кивнула головой. Фейу молчала — ее взгляд, брошенный на меня, отражал смесь ужаса, восхищения и… жалости.

Каро пристроился сбоку, подхватив под вторую руку, и они потянули меня к выходу с полигона, почти понесли.

— Третий бой — победа леди Блау! — несчастный голос Старшего Наставника гремел над трибунами. Думаю, он пожалел уже много раз, что согласился на проведение дуэлей в Школе.

— Это возмутительно….

— Я требую…

Крики сзади стихли резко — Кантор, обернувшись назад, крутнул кольцо на пальце, активировав купол тишины. Я почти повисла в руках, и они начали идти ещё быстрее.

На сидении кареты, почему-то Тировской, меня устроили с удобствами, подложив сзади подушку — Тир неодобрительно покосился на больной бок.

— Трогай! — скомандовал он вознице. — Дура! — это уже мне, припечатал Тир. — А если бы всплеска не было?

Я аккуратно пожала плечами, присосавшись к бутылочке — Каро подсунул восстанавливающее. Тепло побежало по телу иголочками, отдаваясь пульсом в кончиках пальцев — хорошо, как же хорошо, Великий!

— Дура, — Кантор тоскливо взлохматил себе челку, а Каро согласно кивнул.

— Зато вряд ли кто-то до конца года решится вызвать меня, — я вернула пустой фиал менталисту и с облегчением расслабилась на сидении. — Фейу решит…?

Тир кивнул в ответ.

— Номинально, правила вы не нарушили, — обреченно прошелестел Каро.

— Ты перешла черту, — выдохнул Кантор, сдув со лба прядь.

— Даже за оскорбление — это слишком…, — простонал Каро. — Вы должны были просто сходить в Школу, сходить! Можно было перенести дуэли, леди Блау…, — стонал он.

— Бартуши не простят… для такого… ответа… нужны более весомые причины…

Я пожала плечами. Цель была достигнута, с последствиями можно разобраться после.

— Помимо «дознавательской подстилки»?

Кантор терпеливо кивнул.

— Девы Бартуш дважды отказывали Акселю, — ответила я, подумав. — Это оскорбление для брата…

— Вайю…, — Кантор закрыл лицо руками и опустил голову вниз, плечи дрожали — он ржал. Смеялся так, что смаргивал слезы в уголках глаз. — То есть, если кто-то не ответит взаимностью Блисс, ты предлагаешь мне раздеть их всех?

— Хороший способ, — я захрустела сладкими орешками, горсть которых так же молча подсунул мне Каро. Он тоже полюбил орехи? — Не только мужчинам важно знать, что скрывается под столькими слоями одежды… девушкам тоже хочется оценить, — я непроизвольно скользнула взглядом по кафтану Тира и ниже, — … оснастку.

Тир начал розоветь.

— Леди Блау! — голос полыхающего алым Каро дал петуха.

— Возмутительно, — поддержал его Кантор совершенно серьезно. — Ты слишком много общаешься с чернью…

— Дерево уже стало лодкой, — я шмыгнула носом и занялась грязными ногтями — песка набилось знатно.

— Ещё нет, — Тир сдвинул брови, щелкнул кольцами и выплел первый Вестник. В общей сложности за пять мгновений он отправил больше двух десятков сообщений — одноклассникам, Фейу, в ресторацию, домой… и развернул бурную деятельность.

Глаза Кантора сверкали расчетом и предвкушением — Тир был в своей стихии.

— Общественным мнением нужно управлять. От тебя потребуется только одно, — он улыбнулся хищно, — молчать, кивать, и улыбаться…

Глава 151. Упущенное время

Внизу стонала цитра. Звуки флейты и колокольчиков взмывали вверх, подчиняясь повелению струн, которых касались длинные тонкие пальцы. Журчала вода, слышался плеск, негромкий смех, звон бокалов, голоса и шелест юбок.

Сверху было видно отлично. Я стояла, облокотившись на перила верхнего яруса ресторации, который по кругу опоясывал нижний зал на три этажа вверх. Кантор не привык считать деньги.

За какие-то двадцать мгновений он сумел организовать зал, менестрелей, закуски и даже украшения — скромные ленты в цветах Школы, так принято чествовать настоящих победителей, а не меня. Я лениво крутила в руке бокал — никакого спиртного с таким количеством эликсиров — мне налили простую воду, и наблюдала за одноклассниками, которые курсировали внизу, как стайка темно-синих птичек — туда-сюда.

Тир блистал. Нужно отдать ему должное. Где надо сверкал белозубой улыбкой, где нужно смущенно смеялся, а где и внимательно кивал, наклоняя голову так, чтобы было лучше видно породистый профиль. Сиры велись, сиры плыли, сиры пили и уже почти забыли о том, зачем они собрались здесь сегодня — просто наслаждались внеплановым праздником без взрослых.

Внизу почтительно склонился слуга, принимая небрежно сброшенную ему прямо в руки серебристую шубку. Марша расправила плечи, гордо приподняла темноволосую головку, и, нацепив на лицо уверенно-холодную улыбку, плавно двинулась через весь зал.

Хороша. Я отпила глоток воды. Это следовало признать.

Фейу встречали радостно, какой разительный контраст с тем, как начинался праздник. Молчать и улыбаться, именно так мне сказал Тир. И я улыбалась, целых двадцать псаковых мгновений, пока мы не обошли всех, и я смогла уединиться.

Марша продвигалась медленно, кивала, смеялась, шутила, поймала на ходу бокал с подноса, и отсалютовала всем присутствующим, как свидетель. Ведь мы — победили.

Кантор шепнул ей что-то на ухо, и Фейу подняла голову вверх, найдя меня глазами, кивнула и, мягко огибая танцующих, отправилась к балюстраде.

— Скучаешь? — Марша встала рядом и облокотилась на перила. Снизу стонала цитра, и звенели колокольчики, менестрели выбрали одну из самых известных композиций.

Я пожала плечами и сделала глоток.

— Обещала Тиру побыть ещё тридцать мгновений, чтобы его усилия не пропали даром. Десять из которых уже истекли. Мы обе смотрели, как Геб в другом конце зала склонился в поклоне перед рдеющей маковым цветом мелкой первоклассницей. Данд… Данд молчаливо подпирал стенку рядом со столами. Он так и не произнес ни единого слова с самого утра. Кантор улыбался и кружил в танце одну из девиц. Самую главную сплетницу второго класса.

— Хорош, — озвучила Марша мои мысли.

— В своей стихии.

Я чувствовала пристальный взгляд Марши сбоку — щека начала гореть.

— А ты не в своей стихии? Разве это не то, чем наслаждаются все сиры? Зиму назад ты была бы внизу.

— Ты тоже, — кивнула я на зал, где одной большой группкой стояли Маршины прихвостни. — Здесь, а не там. Реки текут, времена меняются, — через высокие витражные окна второго яруса была хорошо видна улица — заснеженная поземка стелется по мостовой, одетые в меховые полушубки горцы с мешками за спинами, дети обмотанные наспех, примотанные вязанными шалями к груди дородных невысоких мистрис. Котомки горцев весело смеясь потрошили городовые из охраны, на снег сыпались котелки, миски, ложки, мешочки со специями, нехитрый скарб, собранный в дорогу. Значит, Ратуша уже довела приказ до исполнителей.