Четвертое крыло (ЛП) - Яррос Ребекка

"Они, наверное, знают, что я убью их за то, что они выпустили тебя на улицу. Платье, Сорренгайл? Правда?"

Я беру его руку в свою и направляюсь через двор.

"Куда мы идем?" Он звучит так же, как и в тот день, когда я его встретила.

"Ты отведешь меня в свою комнату", — говорю я через плечо, когда мы подходим к общежитию.

"Я что?"

Я распахиваю дверь, благодарная за свет магов, благодаря которому теперь его легко разглядеть, ухмылка и все такое. "Ты ведешь меня в свою комнату". Повернув налево, я веду нас через коридор в свою комнату, а затем начинаю подниматься по широкой винтовой лестнице.

"Кто-нибудь увидит", — возражает он. "Я беспокоюсь не о своей репутации, Сорренгайл. Ты первокурсница, а я твой староста…"

"Я уверена, что все уже знают — той ночью мы подожгли половину леса", — напоминаю я ему, когда мы проходим мимо двери в коридор второго курса. "Знаешь ли ты, что когда я в первый раз поднималась по этим ступенькам с Даином, я былаё в ужасе от того, что здесь нет перил?".

"Знаешь ли ты, что я не могу вынести, когда слышу его имя на твоих губах, когда ты ведешь меня в мою комнату?". Он поднимается по ступенькам позади меня, от стены вьются тени, словно они чувствуют его настроение и не хотят иметь с ним ничего общего. Но его тени не пугают меня. В этом человеке меня больше ничего не пугает, кроме величины моих чувств к нему.

"Так и есть, а теперь посмотри на меня". Я ухмыляюсь, когда мы доходим до этажа третьего курса, и открываю арочную дверь. "Все, кроме танцев на парапете в платье".

"Наверное, не самое подходящее время напоминать мне об этом". Он следует за мной в коридор. Он похож на этаж второго курса, только здесь меньше дверей и высокая сводчатая крыша.

"Какая из них твоя?"

"Я должен заставить тебя угадать", — бормочет он, но продолжает держать мои пальцы в своих, пока мы идем к концу огромного длинного коридора. Конечно, это последний.

"Четвертое крыло", — насмехаюсь я. "Всегда приходится идти дальше всех".

Он снимает свои заслоны и открывает дверь, отступая назад, чтобы я могла войти первой. "Мне придется либо завесить твою новую дверь перед уходом, либо научить тебя этому в ближайшие десять дней".

Я не думаю о приближающемся сроке его отъезда, когда впервые вхожу в его комнату. Она в два раза больше моей, как и кровать. У выживания до третьего курса есть серьезные преимущества. А может, размер отражает его ранг, кто знает.

Здесь безукоризненно чисто, большое кресло у кровати, темно-серый ковер, широкий деревянный шкаф, аккуратный письменный стол и книжная полка, которая вызывает у меня мгновенную зависть. Стойка для мечей занимает пространство возле двери, на ней столько кинжалов, что я не могу их сосчитать, а через все пространство, рядом с письменным столом, стоит мишень для метания, такая же, как у меня в комнате. В углу стоят стол и стулья, а окно выходит на Басгиат, но обрамлено плотными черными шторами с эмблемой Четвертого крыла внизу.

"Иногда мы проводим здесь собрания руководства секций", — говорит он из дверного проема.

Я поворачиваюсь и вижу, что он смотрит на меня любопытными глазами, как будто ждет, что я вынесу приговор его помещению. Проходя мимо стойки с мечами, я провожу пальцами по рукояткам различных кинжалов. "Сколько вызовов ты уже выиграл?"

"Лучше спросить, сколько я проиграл", — говорит он, входя и закрывая за собой дверь.

"Вот оно, эго, которое я так люблю и знаю", — бормочу я, пробираясь к кровати, которая, как и моя, обтянута черным.

"Я уже говорил тебе, как прекрасно ты выглядишь сегодня?" Его голос понижается. "Если нет, то я дурак, потому что ты великолепно красива".

В моих щеках поднимается жар, и мой рот искривляется в улыбке. "Спасибо. Теперь садись". Я похлопываю по краю его кровати.

"Что?" Его брови поднимаются.

"Сядь", — приказываю я, глядя на него.

"Я не хочу говорить об этом".

"Я никогда не говорила, что ты должен". Нет необходимости спрашивать, в чем дело, и я не собираюсь позволять тому, что произошло почти шесть лет назад, вбить клин между нами, даже на одну ночь.

К моему полному удивлению, он делает то, что я прошу, садится на край своей кровати. Его длинные ноги вытянуты перед ним, и он слегка откидывается назад, опираясь на пятки рук. "И что теперь?"

Я перемещаюсь между его бедер и запускаю пальцы в его волосы. Он закрывает глаза и наклоняется к моим прикосновениям, и, клянусь, я чувствую, как мое сердце разрывается на части. "Теперь я забочусь о тебе".

Его глаза распахиваются, и боги, как же они прекрасны. Я запомнила каждую золотую капельку в этих ониксовых глубинах, и это хорошо, потому что я не знаю, куда его отправят после выпуска. Видеть его раз в несколько дней — не то же самое, что иметь возможность прикасаться к нему в любое время.

Оставив его волосы, я опускаюсь перед ним на колени.

"Вайолет…"

"Я просто снимаю твои сапоги". Ухмылка играет на моих губах, когда я расстегиваю один шнурок, затем другой, снимая их. Я встаю и несу его сапоги к шкафу.

"Ты можешь просто оставить их там", — говорит он.

Я ставлю их на пол рядом с шкафом и иду обратно. "Я не собиралась рыться в твоей одежде, и не то чтобы я не видела ее всю".

Его взгляд останавливается на моей юбке, нагреваясь каждый раз, когда разрез обнажает часть моего бедра. "Ты носила ее всю ночь?"

"Это то, что ты получаешь за то, что ходишь позади меня", — поддразниваю я, снова становясь между его бедер.

"Я тоже не могу поспорить насчет вида сзади". Он наклоняет подбородок, чтобы посмотреть на меня.

"Помолчи и дай мне снять это с тебя". Я расстегиваю линию диагональных пуговиц на его груди, и он пожимает плечами. "Ты сегодня летал?"

"Обычно это помогает". Он кивает, когда я наклоняюсь, чтобы положить их на кресло. "Этот день всегда…"

"Мне жаль". Я смотрю ему в глаза, надеясь, что он знает, как сильно я это чувствую, и возвращаюсь, потянувшись за его рубашкой.

"Мне тоже жаль". Он поднимает руки, и я стягиваю с него рубашку и кладу ее вместе с летной курткой.

"Тебе не о чем сожалеть". Я не свожу глаз с его лица, оглядывая его неумолимые углы, затем прослеживаю шрам, рассекающий бровь. "Вызов?"

"Сгаэйл". Он пожимает плечами. "Молотьба".

"Большинство драконов наносят шрамы своим наездникам, но Таирн и Андарна никогда не причиняли мне вреда", — рассеянно говорю я, моя рука скользит по его шее.

"А может, они знали, что у тебя уже есть шрам". Он проводит пальцами по длинному серебряному шраму на моей руке от клинка Тайнана. "Я хотел убить их на хрен. А вместо этого мне пришлось стоять и смотреть, как они сражаются с тобой три на один. Я был на грани контроля и готов был вмешаться, когда Таирн приземлился".

"Это было только два на один, когда Джек сбежал", — напомнила я ему. "И ты не мог вмешиваться. Это против правил, помнишь?" Но он сделал этот шаг. Тот единственный шаг, который сказал мне, что он бы сделал.

Уголок его рта искривился в одну из самых сексуальных ухмылок, которые я когда-либо видела. "В конце концов, ты ушла с двумя драконами". Его выражение лица падает. "Через две недели меня даже не будет здесь, чтобы посмотреть, когда тебе бросят вызов, не говоря уже о том, чтобы что-то с этим сделать".

"Я буду в порядке", — обещаю я. "Кого я не смогу победить в поединке, я просто отравлю".

Он не смеется.