Владыка Нового Мира 2 (СИ) - Злобин Максим

— Короче, Мендель, — прервал я молчание. — Всё не так. Мы хорошие ребята, а они плохие. Понимаешь?

— Ага.

— Повтори.

— Мы хорошие, а они…

— С-С-СУКИ!!! — граф вскочил с места.

Заревел, как бешеный медведь, и давай громить кабинет Менделя. Схватил торшер, разбил его о стену, пнул кресло, оставил в деревянной настенной панели несколько вмятин от кулаков, и в конце концов добрался до рабочего стола барона. Сперва смахнул с него всё, — и баночки с красками, и увеличительное стекло, и недокрашенную фигурку сисястой фурри, — а затем и вовсе схватился обеими руками за край столешницы и перевернул. Тут успокоился наконец и застыл. Впился глазами в пустоту и яростно дышал, то раздуваясь, то сдуваясь.

Вадим Евграфович отреагировал достойно. Решил не замечать, что стол перед ним внезапно исчез. Сперва просто деликатно отвёл взор, а затем нашёл свои ногти необычайно интересными и уставился на них.

— Извините, — вернул себе самообладание Голубицкий и не глядя протянул руку в сторону; протянул чтобы похлопать барона по плечу, но маленько промахнулся и в итоге пошлёпал по лицу. — Я всё компенсирую.

— Господа! — я поднялся с кресла. — Так уж вышло, что все мы в одной лодке. Поэтому настоятельно рекомендую всем успокоиться и подумать над тем, что делать дальше.

А господа нашли в себе силы последовать моему совету, и за следующий час мы с Менделем и Голубицким набросали план…

Едва проникнув за порог, мы оказались в уютной полутьме. Стены — красный бархат, пол — ковры с высоким ворсом, вместо потолка — шёлк, и огромный китайский веер на половину стены прямо за ресепшн. В воздухе пахло чем-то сладким, горел розовый неон, играл эротичный смус-джаз с обилием басовых партий, а в клетках справа и слева крутились барышни. Из одежды на барышнях были лишь крохотные трусики и наклейки на сосцы. Загляденье.

Но вот беда:

— Э-э-э! — закричала девушка за стойкой ресепшн. — Не-не-не-не!

Молодая, фигуристая, одетая в латексный костюм, по идее она должна была с порога начать нас соблазнять, но почему-то врубила режим хабалки.

— Вы двое можете проходить, а вот этот пускай проваливает!

— Это с какого такого⁈ — набычился Батяня.

— Мои девочки не будут тебя обслуживать! — длинным наманикюренным ногтем латексная дива указала на табличку: красный круг с перечёркнутым силуэтом вомбата внутри. — У нас заведение только для людей!

— Это дискриминация!

— Ну да!

— Я буду жаловаться!

— Жалуйся!

— Да я вашу сраную шарашку…

— А-ну пошёл отсюда! Шу! Шу!

— В смысле «шу»⁈ Я тебе что, собака⁈

— Батяня…

— Ты ещё веником меня шугани! «Шу», б***ь! Совсем, что ли…

— Батянь, — я положил руку вомбату на плечо. — Успокойся, пожалуйста, — а затем обратился к хостес: — Милая барышня, мы к вам с очень деликатным вопросом.

Милая барышня нахмурилась, но всё же решила выслушать. За что мгновенно получила две купюры номиналом по пять тысяч, и спрятала их поближе к сердцу.

— Скажите, пожалуйста, не отдыхает ли у вас в заведении кто-нибудь из городских гвардейцев? Я имею ввиду прямо сейчас.

А в ответ тишина с лёгкими нотками шантажа. И потому ещё две бумажки перекочевали из моего кармана прямо под латекс.

— Нет, — наконец ответила хостес. — Сейчас вообще посетителей нет, все девочки свободны.

— Отлично! — я обернулся, открыл входную дверь и крикнул: — Чисто! — а уже через секунду в бордель вошёл Его Сиятельство.

— Добрый день, Виолетта, — бросил Голубицкий. — Хорошо выглядишь, — и уверенным шагом прошёл мимо неё.

— Андрей Семёнович⁈ Вы⁈

— Тише-тише-тише, — сказал я. — Виолетта, голубушка, будь добра закрыть дверь на замок и погасить вывески. А потом вместе с девчонками посидите где-нибудь наверху и попейте чайку. Будем считать, что у вас сегодня корпоратив.

«Люди всегда будут бухать, лечиться и трахаться». Если когда-нибудь тело старого графа захоронят в Новом Саду, я лично прослежу за тем, чтобы эти слова были выбиты у него на надгробье.

Да-да. Подземный ход Голубицких начинался у них в усадьбе, а заканчивался тут. В публичном доме «Веер и Шёлк». Прямо под стойкой ресепшн, которую Андрей уже начал оттаскивать в сторону.

Итак… день выдался насыщенный. Что было?

Гусар, которые ехали вместе с графом, от греха подальше послали обратно. Вырезать их из-за каких-то домыслов и втягивать в разборки Рубежный было чересчур. Скорее всего они ни в чём не виноваты, ведь в их власти было напасть на Андрея по дороге. Ну а даже если виноваты, то гадить дальше не смогут, ведь в дороге связи нет.

Второй момент — фура с вином в городе сигнализировала бы о том, что молодой граф вернулся в Новый Сад. Недопустимо. Поэтому вино пришлось выгрузить в лес. Мендель уже направился на болота, чтобы снарядить отряд гоблинов-носильщиков и перетащить всю эту прелесть на стоянку. И ещё, — конечно же! — от имени Владыки я запретил гоблинам бухать.

Нехрен. Им религия пока что не позволяет.

Третье — я прошвырнулся по магазинам и на недельную выручку «Такси Харон» затарил палаток, спальников, казанов и прочего походного инвентаря. Без опта и без палева; по нескольку штук на каждой точке.

Зачем? Ну конечно! Голубицких было решено разместить на болоте. Решено МНОЙ. Для графа и его людей это пока что большой-большой секрет. Я сказал, что отведу их в «безопасное место» и ни разу не соврал. Сперва пусть отрежут себе путь назад, а там и с гоблинами будет куда проще подружиться, и в целом принять новую реальность.

Сволочь ли я? Возможно. Спасаю ли я Голубицких? Определённо. Часто ли сволочи спасают целые аристократические семьи? Вот и посмотрим.

Что ещё? Карякин тоже был предупреждён. Ровно половина экипажей продолжила работу в обычном режиме, а половина была зарезервирована за нами. Если я правильно понял Андрея Семёновича, то нам сегодня предстоит вывезти более ста человек.

В багажниках.

Ну… на случай досмотра.

И наконец финальный штрих! Вишня на торте и аккуратный мазок хрена по этому ароматному холодцу: в скором времени я стану распорядителем огромного количества денег. Их будет очень много. Прям вот с зажатым капсом — ОЧЕНЬ. После Исхода удалённые от Столицы города вроде Нового Сада постепенно начали отказываться от безналичного расчёта. Так что та часть состояния Голубицких, что не хранится в банках, покинет усадьбу вместе с людьми.

Если граф откажется передать их мне в оборот — без проблем. С хера ли он должен так поступать? Правильно, не должен. Но какую-то часть этих денег всё равно придётся тратить мне. Ведь такому огромному количеству народа нужно будет что-то есть, во что-то одеваться и как-то улучшать пространство вокруг себя. Вряд ли потомственные аристократы смогут быстренько деграднуть и пойти ловить жаб вместе с гоблинами Разящего.

Короче… всё хорошо. Освоимся, решим что дальше, а там и на Садовникова пойдём.

— Э-э-эх! — граф не без усилий откинул крышку подпола.

— Андрей? Мне сходить с тобой?

— Нет! Не надо. Ждите здесь.

— 2304! — на всякий случай напомнил я код от сейфа. — Не забудь!

— Не забуду, уж поверь мне…

Бывало ли такое, чтобы мой план исполнялся от и до? Случалось ли без внезапностей? Без резких изменений на ходу или вообще отмен?

А вот же! Пожалуйста!

Всё прошло настолько гладко, насколько это вообще возможно. Отчасти тому виной слаженная работа, отчасти адекват Голубицких, отчасти везение, и как итог: мы управились к полуночи. Тихой сапой умыкнули из Нового Сада целую семью, кучу ценностей, компромат на князя и… гхм… персонал борделя.

Полного доверия к девушкам не было, и оставлять их за спиной граф не пожелал.

— Лишние рты, конечно, — сказал он. — Но что поделать?

Граф замолчал. Граф увидел, что я не в силах сдержать озорную улыбку, и улыбнулся сам. Шутка про то, что «рты не лишние» или что-то типа того, напрашивалась у каждого человека, который хотя бы чуточку знаком с концепцией пошлого юмора. Аристократическое воспитание не позволило озвучить её вслух, но мы друг друга поняли.