Владыка Нового Мира 2 (СИ) - Злобин Максим

Короче! Барышень из «Веера и Шёлка» пришлось забрать с собой. В остальном же никто ничего не понял. Голубицкие исчезли, а мелкий делец Харламов не при делах и может спокойно продолжать крутиться в Новом Саду.

И вот: уже минул первый организационный процесс и удивление Голубицкого на тот счёт, что мы прошли лес насквозь и шуруем дальше, прямо по болоту.

— Стоило мне спасать вас, чтобы потом притопить в трясине?

— Логично.

А небо, как назло, заволокло. Не видно нихрена; идём с факелами по следам Рудика, который прокладывает нам путь по кочкам. И к слову! Раз уж мне предстоит открыть свой гоблинский секрет целому семейству, настала пора и Удальцова с Батяней в него посветить.

— Как будем действовать дальше? — спросил Голубицкий.

— Дальше мы будем готовиться к противостоянию, — ответил я. — А наш друг Мендель сильно постарается, чтобы крупные семьи аристократов узнали о подлости князя и передали своё знание дальше.

— Плохо.

— Почему?

— Нашего друга Менделя сразу же прибьют. Нам никак нельзя шушукаться по кулуарам. Новость нужно донести до всех и сразу. Чтобы не было времени соображать и искать выгоду. Чтобы все были на виду… бал у Садовникова! — просиял Голубицкий. — Более удобного случая просто не найти! Харитон, ты сможешь добыть себе приглашение?

— Во-первых, Харон, я очень прошу, — ответил я. — А во-вторых, кажется, я уже в списках приглашённых. Елизавета Евграфовна просит меня сопроводить её на это мероприятие, и в этих просьбах своих неумолима.

— Отлично. А я пока что прогрею город, — улыбнулся Голубицкий.

И то ли это пламя факела в очках произвело такой эффект, то ли улыбнулся он действительно зловеще.

— Прости? Это как?

— Диверсии, Харон, диверсии. На нас было завязано слишком многое. Деньги всё ещё циркулируют, связи и договорённости есть. Лишить город лекарств я не могу, это против дворянской чести. Но оставить Новый Сад без алкоголя и… удовольствий. Посмотрим, сможет ли Дмитрий Иванович управиться с трезвыми и злыми аристократами.

Вдаваться в детали я не стал. Если Андрей говорит, что может устроить в городе «совсем сухой» закон, значит так и есть. У меня и своих забот хватает.

А вдали тем временем показались огни стоянки Разящего Весла, и по веренице людей начали гулять шепотки.

— Гхм… Харон?

— Да?

— А помимо того, что ты был доверенным человеком моего отца…

— У меня были и свои интересы, — улыбнулся я. — Лучше один раз увидеть, Ваше Сиятельство, потерпите.

— Йоптумать! — выругался рядом Батяня, догнав меня по кромке трясины. — Это там крепость что ли?

— Лучше один раз увидеть, — повторил я.

Чем ближе мы подходили, тем тише становился шёпот. На стоянке тоже царила полнейшая тишина. Факелы тут, факелы там. Неподвижные силуэты на сторожевых вышках, в которых едва ли опознаешь гоблинов, жужжание ночного гнуса, и чвяканье сотен ног.

— Стоп! — скомандовал я, когда Рудик вдруг занырнул в воду по грудь и деловито поплыл по своим делам. — Дальше нельзя.

Момент истины. Фигура на вышке махнула стражникам внутри, и подъёмный мост начал потихоньку опускаться. Ды-ды-дых! — упали связанные брёвна. Ах! — выдохнула толпа. И троица встречающих выдвинулась к нам на встречу. Губернатор, вождь и жрец.

И… всеобщий охреневоз по этому поводу я могу понять. Но ведь эти черти умудрились и меня удивить меня! Какого, спрашивается, чёрта⁈ И что вообще тут происходит⁈

— Владыка! — помахал мне сэр Додерик, торопливо прыгая по мосту. — А мне ногу оторвало!

— А мне руку! — будто пытаясь перехвастать жреца крикнул Жабыч, помахал обрубком и оба дегенерата весело заржали.

И только Вадим Евграфович с момента прошлой нашей встречи сохранил все конечности при себе. Угрюмо шёл по центру между увечными гоблинами и нёс на рушнике буханку хлеба. С солью, само собой…

Глава 7

Возможно ли устроить ещё бо́льший абсурд? Допускают ли это правила мироздания? Не уверен, но кажется я достиг околопредельной точки…

Ночь, свет костров, весёлая музыка льётся из магнитофона. Семья графа вместе с личным войском и куртизанками расставляют палатки внутри деревянной крепости на болоте и осторожно знакомятся с гоблинами. Ах да, ещё момент! Двое из этих гоблинов несколькими часами ранее потеряли конечности, а бодрость духа по этому поводу не потеряли. И посреди всего этого веселья я.

С другой стороны: а чего мне суетиться? Что-то кому-то объяснять, в чём-то перед кем-то оправдываться. Сделал всё так, как сделал и при этом никого не обидел.

— Держи.

— О-о-о-о, Владыка! — Додя принял подарок с благоговейным трепетом. — Спаси-и-ибо!

Вместо костыля, я отломал от трона одно из вёсел и вручил увечному. До сих пор сэр Додерик сам не додумался опереться на что-нибудь и преимущественно прыгал по стоянке. И вот стоило мне сливать божественную энергию на вживление ему дара⁈ Лучше бы Шамурскую прокачал или Женька. Или вообще из Батяни мега-мага сделал.

— Стоять! — остановил я Додю, когда тот попытался ухромать прочь. — Объясняйся.

— Объясняюся, — кивнул жрец. — Мы этсамое. Салют хотели для детишков, чтобы порадовать. А Мендель подсказал, как дым сделать, ну и вот…

— Вадим Евграфович! Будьте добры на минутку!

— Да-да?

— Барон, — вздохнул я. — Да вы прогрессор!

— Виноват, — Благородие на секунду потупил взор, а потом начал обороняться: — Но лишь отчасти! К югу от стоянки нашлось месторождение красной глины, и я был неаккуратен сказать гоблинам, что если её высушить и перетереть в порошок, то при горении она будет выделять красный дым.

— А зачем, Вадим Евграфович? — покачал я головой. — Блеснули эрудицией? И перед кем?

— Переда мной! — затараторил Додя. — Корочи, мы перетёрли глину, а потом взрывные грибы перетёрли штоп горело, и смешали! Но чота пошло не так, и оно рвануло! Вождь начал тушить всё ногой, а оно рвануло ещё раз! Дети та-а-а-а-ак ржали!

— Ну вы бы их хоть вылечили, — продолжил я беседу с Менделем. — Раз уж покалечили.

— При всём уважении к вам, Харитон Христофорович, я лекарь, а не волшебник, — Вадим поправил очки. — То есть волшебник, но не настолько. К тому же руку найти так и не удалось.

— Понятненько…

Я посмотрел на довольную рожу сэра Додерика. А тот шмыгнул носом и спросил:

— Можно пойду мохнатого жмакать?

— Нет, нельзя! И другим передай, чтобы прекратили жмакать мохнатого! У него тонкая душевная организация и проблемы с контролем гнева! Сами потом ныть будете!

— Хорошо, Владыка, — расстроился Додя. — Жаль…

— Вы тоже можете идти, Вадим Евграфович. И выспитесь хорошенько! Завтра будем осушать болото, а то на стоянке совсем места не осталось, — я огляделся вокруг. — И так на головах друг у друга сидим… Р-р-р-роза!!!

— Чо⁈

— Немедленно отстань от Виолетты! Это её рабочий костюм, и она тебе его не отдаст!

— Но я хочу такое же!

— Потом достану!

— Владыка, — подбежала ко мне Шампурелла. — Кажется, Игорь испортил принтер.

— Принтер? Откуда у нас принтер?

— Вадим Евграфович принёс. Сказал, что будет печатать газету.

— Ну и хрен с ним, — отмахнулся я. — Вадим Евграфович наказан, а Игорёк, может быть, что-нибудь путное из принтера соберёт. Не ругай мало́го.

— Хорошо, Владыка, — и синеволосая побежала дальше.

А самый смак этого диалога заключался в том, что при нём присутствовал Его Сиятельство Андрей Голубицкий. С которым, — на минуточку, — я до сих пор и словом не обмолвился насчёт гоблинов. Просто проводил внутрь и попросил располагаться. Так что всё для графа сейчас было ново и удивительно. Вон — то раскроет рот, то снова его закроет, и так по кругу.

А вот его люди были так замучены долгой осадой и дорогой по болоту, что приняли всё как должное. Сразу же начали расставлять палатки и укладываться на покой. Столько впечатлений за день набрались, что вырубались мгновенно.

— Вот так, — улыбнулся я. — Завтра помозгуем насчёт снабжения, — похлопал графа по плечу и пока тот не нашёлся что сказать пошёл к избе…