Слепые чувства (СИ) - Иванов Марк

— Да, — ответил Петя, ловко запрыгивая в кресло командира и за считанные секунды застегивая ремни, — доложить обстановку.

— Там… — нервы пилота окончательно сдали, — он…

Из клубов плотного тумана, примерно в полукилометре от Скорпов, вынырнула знакомая стометровая туша морфа класса S. Каждая могучая нога этого жука, шагая, зарывалась на пару метров в промерзшую почву, сотрясая её и вызывая неприятный звон в ушах. Два будто стеклянных шара-глаза уставились лишь на одну точку — командирский Скорп под номером один.

— Теперь ты от нас не уйдёшь, — Петя гневно сжал кулаки, а его голос буквально наполнился решимостью от всплывших в голове образов Белова, Майора и других друзей, погибших от этого жука и трусости трутней, — Он смотрит прямо на меня, поэтому план действий такой: первая гвардейская группа ЗОА будет приманкой. Мы заманим его поближе к себе, а вторая группа Семнадцатой дивизии зайдет к нему сбоку. Затем, когда он почти догонит нас, по моей команде дружно залезаем ему под брюхо, благо на Земле Чёрных Песков не бывает, и бьём в его слабое место.

— Вы уверены, что оно там есть? — спросил один из солдат.

— Я ЗНАЮ, что оно там есть. Белов отдал свою жизнь, чтобы получить эту информацию, и сегодня его жертва наконец-то перестанет быть напрасной. Вперёд!

Двенадцать машин разбились на два отряда и двинулись в разные стороны. Как и предположил Петя, Морф, не сводивший с него своего взгляда, целенаправленно шагал в их сторону. Вася, впервые за долгое время, перевёл газ в максимальное положение и Скорпы понеслись со скоростью более шестидесяти километров в час, но против огромных ног чудовища у них не было шансов. С каждым шагом постепенно приближающегося к ним жука, земля начинала трястись всё сильнее и сильнее. Триста метров. Двести. Теперь ребята буквально чувствовали на себе ударные волны, идущие по земле от его ног. Сто метров. Толчки стали сильнее, и их машину начало слегка подбрасывать.

— Вторая группа, готовы? — хладнокровным и спокойным голосом спросил Петя.

— Да, мы движемся в пятидесяти метрах от его левого бока.

— Первая группа, по моей команде, когда он сделает следующий шаг, резко разворачиваемся и проходим между ног. Стрелки, приготовьтесь искать слабое место, оно должно быть где-то у головы. Не факт, что наши ракеты справятся, поэтому залп даём синхронно и по моей команде. И… Пошли!

Одна из передних ног зарылась в почву где-то в пятидесяти метрах от Скорпов. Пока Морф, со страшным гулом и грохотом, вытаскивал из земли вторую, вся первая группа развернулась одним мощным прыжком. Резкая встряска на короткое время дезориентировал Васю, но он, уже привыкший к таким манёврам, быстро пришёл в себя, и вновь дал максимальный газ. Их группа проскочила под ногой жука и ворвалась в тень его панциря, где чуть не столкнулись со второй группой.

— Вижу цель! — разом сказали все стрелки.

— Подтверждаю, — ответил Петя, выводя себе на экран изображение светло-синего просвета в панцире, сквозь который был виден чёрный силуэт огромного сердца Морфа, — по моей команде всадите в него все ракеты, что у вас есть. Огонь!

Раздался пронзительный свист и около пятидесяти небольших ракет устремились вверх из двенадцати жал. В сотне метров над землёй прогремела целая череда взрывов, которую заглушил оглушительный цокот чудовища. Он был настолько громким, что пилотам, защищенным звукоизоляцией Скорпов, пришлось инстинктивно заткнуть свои уши. В следующее мгновение на их машины обрушился настоящий дождь из зелёно-синей слизи, а Морф, занесший свою Правую ногу в очередном шаге, замер и начал медленно наклоняться влево.

— Всем развернуться в сторону моей метки! — приказал Петя, — Уходим отсюда как можно быстрее! Сейчас эта туша упадёт!

Они успели отбежать почти на сотню метров, прежде чем труп Морфа грохнулся на землю. Это был самый сильный и самый мощный толчок, от которого у всех пилотов заложило в ушах и потемнело в глазах, но после него на поля опустилась гробовая тишина.

Браво.

Труп огромного жука растворился в воздухе, но на это никто не обратил внимания.

— Все целы? — Спросил Петя, и продолжил, после того, как получил одиннадцать утвердительных ответов, — так ему, этому уроду! Я бы помочился на твой труп, но мне лень тратить на это силы. Все группы: возвращаемся и продолжаем готовиться к наступлению на трутней.

Время? Время… Что это такое? Тонкая нить, что связывает прошлое и настоящее, завтра и вчера, жизнь и смерть? Возможно. Каждый из нас тянет свою нить времени, перекидывая её от настоящего к настоящему, и чем больше таких переходов, тем красивее и прекраснее получается узор жизни. Смотри вперёд, в светлое будущее, скачи вверх и вниз по холмам настоящего и изредка оглядывайся назад, чтобы сделать выводы.

Но что делать, если «сейчас» тянется бесконечно? Как быть, если впереди лишь тьма, а часы, как один, походят друг на друга. Им не видно конца, они слились в плотную, тягучую массу, и назвать эту жижу «временем» уже не поворачивается язык. Выход из такой ситуации лишь один: бежать спиной вперёд, с тоскую и болью в глазах смотря на то, что осталось позади…

Сознание Андрея уже давно покинуло его распятое на стене и закованное в плотные рукавицы из неизвестного сплава тело. Вокруг него ходили какие-то люди, которые время от времени щупали его пульс и делали уколы в шею. Поначалу он даже пытался сопротивляться, но чем больше раз тонкая иголка шприца протыкала его кожу, тем сильнее становилось безразличие.

Пока в теле Андрея поддерживали слабый огонек жизни, его разум пытался найти ответ на бесконечные вопросы: почему она разлюбила его? Почему он никак не может произнести её имя даже про себя? Почему, несмотря на огонь любви, который горит, горел и будет гореть в его сердце, он попытался убить эту чистую девушку? И, наконец, почему ему ТАК стыдно за это? Есть только две возможные причины: Паразит или истинное лицо Андрея?

И опять всё упирается в эту злосчастную дилемму. Интересно, как бы её решил Антон? Разумеется, в своём фирменном стиле: либо бы просто забил на проблему, либо подошёл к её решению самым радикальным способом. Впрочем, он ведь именно так и поступил, бросив его один на один со своей сестрой. А почему Андрей пытается убить её? Животный инстинкт, или потаённые желания? Ну вот опять…

— О, здраствуйте, господин президент, — Мария вытянулась посреди сырого подвала и жестом прогнала крутящихся вокруг пленника врачей и гвардейцев, — извините, я ещё не приступила к отчёту. Мы погружали Андрея в полу-транс, полу-сон, и я должна была лично контролировать весь процесс.

— Ничего страшного, — ответил Ваня, подходя медленным к центру комнаты и волоча за собой стул, — я всё понимаю, у вас сейчас полно работы, генерал. Расскажите мне про его состояние, — он кивнул в сторону Андрея.

— Формально он находиться в сознании, но не может контролировать своё тело, поэтому даже в случае возникновения ЧП пленник не представляет никакой опасности. Также мы регулярно снабжаем его тело разными препаратами, чтобы руки не затекали, тело не ныло и так далее.

— А кормите как? — Ваня «оседлал» стул и сложил руки на его спинке.

— Насильно.

— Избавь меня от подробностей. Самый главный вопрос: он точно случайно не помрёт от этих адских условий.

— С уверенностью могу заявить, что вероятность такого исхода равна нулю. Если Андрей и умрёт, то лишь от ваших рук.

— Хорошо, можешь быть свободна. Займись отчётом и вели, пока я здесь, отключить всё, что может подглядывать и подслушивать.

— Разрешите поинтересоваться зачем?

— Хочу переговорить с ним наедине и без лишних глаз. Правда в таком состоянии он, скорее всего, даже не услышит меня, но так даже лучше.

— Как прикажете. Я дам сигнал, как только отключу наблюдение.

Мария вышла из подвала и через пару минут из динамиков по углам комнаты раздался протяжный гудок.

— Андрей, Андрей… Что ж ты делаешь со мной? — глаза Вани, в которые для фотогеничности искусственно добавили голубизны, опустились вниз, — жил я в этом городе, не тужил, а потом пришли вы с Женей… Эх, а всё ведь было так хорошо… Честное слово, будто не я тебе врезал, а ты мне во второй раз. После того удара я вдруг понял, что в моих руках, — он до побеления сжал свои кулаки и посмотрел на них, — сила не хуже твоей. До этого всё было как-то проще — несмотря на то, что творилось вокруг, я в первую очередь, находился в кругу друзей, где мы, между делом, решали городские вопросы, но теперь… Теперь я вижу в них лишь подчиненных. Вначале это была мимолетная мысль, граничащая с шуткой: «как хорошо, что я не такой, как ты, Андрей», но она всё приходила и приходила ко мне в голову и с каждым разом в ней становилось всё меньше и меньше иронии. Всё больше я начинаю задумываться о своих возможностях, особенно по отношению к Жене. Так уж сложилось, что ты, а, вернее, судьба её брата, ей далеко не безразлична. Соглашусь, я поступил очень подло, и натурально взял её в своё рабство. Она — моя рабыня, готовая сделать всё, что я ей прикажу, — голос Вани дрогнул и он перешёл на шёпот, — Понимаешь, ради своего брата она будет готова буквально ВСЁ! Ты даже не представляешь, какие ужасные идеи приходят мне в голову! Однако сейчас я формирую их в ключе: «как хорошо, что я никогда не опущусь до такого уровня», но, Андрей, я боюсь… Боюсь, что однажды они из этого «я никогда не» превратятся в навязчивое желание. Боюсь, что у меня не хватит силы духа перебороть его и тогда, — к его горлу подступил ком, и он перешёл на шёпот, — я превращусь в очередного диктатора, который сдохнет от пули в затылок в какой-нибудь канаве. И как я тогда посмотрю ей в глаза? В глаза той единственной, чьё даже не знаю имя… — Ваня закрыл лицо руками, а его тело начало вздрагивать от хаотичных всхлипов, — ну зачем вы сюда припёрлись? Зачем показали на пулемёт в моём подвале? Да и зачем я вообще открыл эту чёртову игру?