Слепые чувства (СИ) - Иванов Марк

В дверь тихонько постучали. Ваня выпрямился, рукавом пиджака смахнул со своей щеки слезу и собрал все остатки воли в кулак, которых хватило лишь на то, чтобы сказать непринуждённым тоном всего две буквы:

— Да?

— Прошу прощения за беспокойство, — в проём просунулась голова Егора, но Ваня сидел спиной к двери, поэтому он не мог увидеть его лица, — срочные новости. Четвёртая разведгруппа вернулась. Потери всё те же, но и с той стороны портала всё по-старому. Все готово, Женя на своей позиции. Можем начинать по твоей команде.

— Десять минут, — Ваня сделал долгую паузу, чтобы отдохнуть и восстановить силы в голосе, — я дам указания.

— Хорошо.

Дверь с лёгким скрипом закрылась, и этот звук послужил сигнальным выстрелом. Перед Ваней вновь всплыл образ Седьмой, и он, поддавшись порыву, опустил свою голову.

VII — Колесница

Ветер был единственным явлением природы, который хоть в какой-то мере напоминал о жизни, недавно царившей среди этих деревьев. В любом, даже самом маленьком летнем лесу, жизнь кипит не хуже, чем в каком-нибудь мегаполисе. Все в нём заняты своим делом: муравьи, выстроившись ровным строем, тащат опавшие иголки, листья и прочий мусор к себе в муравейник; комары, мелкие мушки и другие насекомые кружат, сбившись в облака, в поисках добычи, пока сами не превращаются в еду для лесных птиц; и лишь статные деревья, не обращая внимания на всю эту суету у их корней, молча стремятся ввысь. Зимой же природа спускает пар своей машины жизни, замедляя, но не останавливая её. Звери, которые не отдались многомесячному сну, продолжают выходить из своих убежищ за пропитанием, зимние птицы всё так же скачут с ветки на ветку, стряхивая с них снег, а деревьям по прежнему всё равно…

Теперь же, небольшой лесок, вплотную примыкавший к восточной части городка, казался заброшенным и мертвым, как какая-нибудь пятиэтажка с выбитыми стёклами. В гробовой тишине, которую изредка нарушал хруст снега под тремя парами ног, стало бы не по себе даже человеку с самыми крепкими нервами. И это ещё солнце было на середине своего короткого дневного пути, а что тут творилось ночью… Ясное дело, что ничего, но непроглядная тьма, пугающая неизвестность и давящая со всех сторон мёртвая тишина… Такого испытания не пожелаешь даже Олегу.

Костя сделал последнюю затяжку, бросил ещё тлеющий красным огоньком окурок на чистый снег, выпустил из своего рта клуб пара вперемешку с табачным дымом и натянул себе на нос шарф. Оглядевшись, он бросил взгляд на двух своих спутников и сказал:

— Ну чё, Биба и Боба, холодно вам?

— Д-да пошёл ты, — с дрожью в голосе и во всём теле ответил Крыса, перекладывая лопату из одной замерзшей руки в другую.

— Небось надеялись, что накатите пивка и любой мороз будет нипочем, — продолжил Костя, немного повернув свою голову так, чтобы его друзья маячили на периферийном зрении, — я вот, хлопнул баночку, оделся потеплее и сейчас мне ой как хорошо! Порой думаю, чтобы вы без меня делали…

— Конечно… Спасибо, что хоть мамочкой не просишь называть, — Вороба поправил СВД, которую нёс на своём правом плече.

— Погоди… — сказал Костя, обернувшись на его голос, — ты какого хрена фиолетовый?

— Всегда нужно быть наготове.

— Наготове к чему? Я же сто раз пересказывал вам, идиотам, план от будущего меня и объяснял, как работает наша сила, а вы всё равно… Эх, да ну вас. Хотите окончательно слететь с катушек и начать убивать всё, что движется — вперёд. Не зря же эту силу называют Зверем — она стирает все моральные и этические барьеры в голове и превращает нас в настоящих кровожадных зверей. Но вы, пустоголовые дурни, всё равно упорно отказывайтесь это понимать.

— Не такие уж мы и идиоты, — ответил Вороба. Его глаза вновь стали нормальными.

— Да вам можно доверить разве что держать кого-то, пока я буду избивать его. Вот Жучара да, был интересный человек. С ним и поболтать иногда можно было, и ответственности побольше, чем у вас двоих вместе взятых. Правда поумнел пацан… В отличие от вас, которые никогда этого не сделают. Дай вам волю, и вы бы пошли на север, чтобы устроить ещё одну резню, по типу лагерной. В ваших куриных мозгах даже не возникло бы и мысли о том, что там — люди будущего с крутыми пушками и в итоге вас тупо пристрелил бы какой-нибудь снайпер. Так что за спасение ваших жизней я имею полное право называть вас идиотами. Да и чего уж греха таить, за эти годы я прикипел к вашим тупым мордашкам, как к каким-нибудь котятам.

— Да как ты… — начал возмущаться Крыса, но Костя перебил его.

— Лучше лови момент, пока я добрый. А то как стану злым, как врублю Зверя… Мы пришли, аккуратнее.

— Что за… — хором воскликнули Дима с Максом.

Костя уже давно заприметил что-то неладное на горизонте, но эти двое так ничего и не заметили, пока не подошли к краю света вплотную. Крыса и Вороба осторожно вытянули свою голову за линию обрыва, и тут же в испуге отпрыгнули от него, а Костя, как ни в чём не бывало, сел прямо на край, и сказал, свесив с него свои ноги:

— Крыса — копай, Вороба — на стрёме. Вот сейчас можешь врубить силу.

Макс покорно взялся за лопату и начал вгрызаться сначала в снег, а вслед за ним и в промёрзшую землю. Диман же достал нож и провёл лезвием по ладони. Его зрачки вновь стали фиолетовыми, он скинул с плеча винтовку и начал осматривать окрестности через оптический прицел.

Костя, привет ещё. Прошу, не бей меня, я хочу всего лишь поговорить.

Рядом с Костей, прямо на краю обрыва, вдруг появился тот самый человек, который недавно заходил к ним в «гости». Крыса резко отпрыгнул в сторону и потянулся за ножом, а Вороба развернулся на сто восемьдесят, взяв незнакомца на прицел.

— Парни, чё вы такие дерганые, — не поведя и бровью сказал Ломик, — работаем, девочки, работаем. Ну а ты… Я сегодня добрый, так что давай потрещим.

Хорошо. Я сяду рядом, если ты не против. Скажи, может ты знаешь, почему всем всё равно на игру? Почему все, кроме вас и Ани с Келом, грызутся между собой, вместо того, чтобы искать Величайшую Награду. Это ведь куда интереснее, чем пытаться убить друг друга!

— Для начала я тоже задам тебе вопрос: почему ты спрашиваешь? Да ещё с таким расстроенным тоном… Ты имеешь прямое отношение ко всему, что здесь происходит?

Да, но я не король, а один из многих ферзей на этой шахматной доске.

— Значит, ты напрямую заинтересован в том, чтобы мы играли в вашу игру?

В этом заинтересован король, а желание короля — закон для пешек.

— Что ж, тогда я отвечу на твой вопрос…

— Костян, — перебил его запыхавшийся Макс, — готово…

— Дело в том, что мы… немного считерили, — Костя не обращал никакого внимания на слова своего друга, — По вашей задумке, мы должны были сами разобраться в том, что нужно сделать, и что ждёт нас за это в конце, но прошлые обиды участников оказались гораздо сильнее этого желания. Наверное в этом и есть ваша главная ошибка: если бы вы взяли в свою игру рандомных людей, то всё прошло бы как раз по вашему плану, а так мы получили что получили: набивать морду своему заклятому врагу гораздо интереснее, чем разгадывать ваши тупые загадки. К нам же пришли мы из будущего, которые рассказали всё напрямую, — Костя поднялся, подошёл к краю ямы и протянул над ней крестик Лены с медальоном в форме сердца, — почему мы мчимся вперёд и не обращаем ни на кого внимания? Всё просто: у меня есть чёткая цель, и я знаю, что ждёт нас в конце, — он разжал свою руку и медальон с крестиком упали в промерзшую землю, — всемогущество.

В марширующих строем войсках есть что-то… угрожающее, но в то же время и величественное: ровные людские прямоугольники, готовые лишь по одному приказу командования ринуться в бой и разом полечь от меткого артиллерийского залпа внушают одновременно и трепет, и ужас… Однако каждый солдат в этом пугающе ровном строе, которого командиры приравнивают к простой пешке, боится, чувствует и хочет вернуться домой. Но, кто он такой, чтобы лишний раз молоть языком? Винтовку в руки, каску на голову, магазины в подсумок и шагом марш в неизвестность, терять друзей и теряться самому…