Основатель 5 (СИ) - Шиленко Сергей

По толпе прокатилась волна шока, когда эти слова сорвались с моих губ. Я видел, как страх исказил лицо каждого крестьянина, а за страхом почти сразу же последовала неприкрытая злоба, направленная на их новоявленного лидера. Однако, несмотря на всю их ярость, никто не осмелился на него даже пикнуть. Вот она, психология толпы в действии.

Горазд изо всех сил пытался скрыть собственный ужас, осознав, что я ни хрена не собираюсь сочувствовать их «восстанию праведных».

Он стиснул зубы и вскинул руки.

— Мы… мы не можем с тобой сражаться! — выдавил он. — Но это несправедливо и незаконно! Ты не имеешь права!

— Поверь мне, дружище, — ответил я, жестом приказывая своим парням сделать шаг вперёд. Линия алебардщиков двинулась, заставив самых нестойких из мужиков и баб быстро ретироваться по домам, оставив за спиной Горазда ещё меньше народу. — Я лично составлял эти контракты, и там чёрным по белому прописано, что заключил союз со Стенькой Разиной и её деревней. Моя дружба с госпожой Разиной, а не с тобой, хрен с горы. И учти, я очень не хочу прибегать к насилию, но если ты, урод, собирался казнить эту женщину, буду вынужден вмешаться и разобраться по-своему. Официальное объявление войны составлю чуть позже, со всеми печатями и подписями, а пока считай этот наш маленький демарш первым залпом.

Я кивнул Глыбе, который, в свою очередь, не говоря ни слова, двинулся к тому месту, где держали Стеньку. Несколько моих охранников последовали за здоровяком, но Глыба выглядел настоящей машиной войны. Я ни на секунду не сомневался, что он справится сам, если кто-то из этих придурков осмелится попытаться его остановить. Разумеется, никто даже не подумал о такой глупости, ибо Горазд и его люди прекрасно понимали, если они попытаются оказать мне сопротивление с оружием в руках, то позже на неделе сюда прибудет настоящая армия.

Такая, от которой они точно не смогут отбиться, даже если очень постараются.

Глыба в два счёта разобрался с колодками, разломив их голыми руками, будто это какие-то сраные спички, даже не удосужившись возиться с замком. Стеньку, слишком слабую, чтобы идти самой, быстро подхватили несколько моих охранников и перенесли ко мне. Горазд лишь молча наблюдал за этим, и в глазах его горела лютая, жгучая ненависть.

— Ты совершаешь серьёзную ошибку, Морозов, — прошипел Горазд. Он демонстративно похлопал себя по правому карману куртки. — У нас есть гарантия независимости!

— Да неужели? — протянул я. Вот это уже становилось действительно интересно. Прям детектив какой-то. — Ну-ка, давай её сюда.

Горазд осторожно полез в карман и извлёк оттуда небольшой, сложенный вчетверо пергамент.

— Вот, — сказал он, и голос его слегка дрогнул. Я видел, как у него по лицу ручьями струится пот. Он что, серьёзно думал, что сможет провернуть тут революцию, а я и ухом не поведу? Или он настолько самонадеянный идиот, что просто предположил, будто сможет перетянуть меня на свою сторону парой красивых слов? Наивный чукотский мальчик.

Я взял письмо в руки и развернул. Оно гласило:

'Горазду.

Избранница Шилово официально гарантирует независимость вашего нового государства. После захвата контроля над деревней и замены Стеньки Разиной на самодержца по вашему выбору мы окажем вам помощь, если будет объявлена война с целью захвата и удержания вашей территории. Да помогут боги вашей революции.

Искренне ваша, Сияна Шиловская.

Надиктовано, мною не читано'.

Глава 8

Я прищурился, разглядывая письмо. Шилово… Когда-то я рассматривал этот городок как потенциального торгового союзника, прежде чем заваруха с Лексом Могучим разрушила нашу, так сказать, дружбу.

Сияна восприняла моё желание разрулить ситуацию с Лексом мирным путём как предательство в обмен на большую материальную выгоду.

Для неё Лекс был чудовищем, заслуживающим настоящего наказания за преступления, которые он совершил против её народа. Поскольку я активно пошёл против её взглядов, она на меня крепко обиделась, если не сказать больше.

Но какого хрена поддерживать восстание так близко к моей территории?

Знала ли она о моём постоянном союзе с Разино? Была ли это какая-то нелепая попытка подгадить мне, ослабить мои позиции? Или это просто случайность, совпадение, что она поддержала повстанцев, находящихся всего в нескольких милях от града Весёлого? В любом случае такая «гарантия» обязывала её объявить мне войну, если я продолжу гнуть свою линию. А война на два фронта мне сейчас совсем некстати.

— Похоже, тебя прикрывает другой Избранник, — сказал я, изображая задумчивость. — Возможно, я и впрямь погорячился с объявлением войны.

— Тогда верни нам нашу пленницу! — тут же выпрямился Горазд, почувствовав слабину. — Ты не имеешь права её забирать!

Я посмотрел на избитую Стеньку, которая из последних сил пыталась оставаться в сознании. Она попыталась что-то сказать, но горло её пересохло.

— Отвезите её в Весёлый и займитесь её ранами, — приказал я своим людям прежде чем снова повернуться к Горазду. — Войну я объявлять в данный момент подожду, но вашу пленницу всё равно забираю. Это не обсуждается.

— Это акт войны! — взвизгнул Горазд. — Я вынужден немедленно уведомить Шилово!

Я сузил глаза и наклонился к нему.

— И насколько далеко отсюда это твоё Шилово, а?

Горазд пожал плечами, явно стушевавшись.

— Я… я не знаю. Далековато.

— Да, действительно далеко, — усмехнулся я. — а град Весёлый близко. А у меня совершенно случайно есть Гильдия наёмников, которая расположилась в моём лесу всего в паре миль отсюда. Понимаешь, о чём я? — я сделал многозначительную паузу. — Так вот, если ты хочешь строить тут свою собственную деревню, да ради бога, строй. Не мне решать, кому позволено бунтовать, а кому нет. Чёрт возьми, я сам родом из страны, которая когда-то взбунтовалась против собственного монарха. Но мне что-то претит стоять, сложа руки, и позволять казнить Стеньку Разину. Это мой человек, и я своих не бросаю.

Я на мгновение замолчал и оглядел крестьян, которые, казалось, впились в меня глазами, ловя каждое слово. По правде говоря, глупо убеждать в чём-то тупого Горазда, хрен бы с ним. Главное убедить народ, что в их же интересах сохранить мир и не нарываться на крупные неприятности.

— Итак, у вас есть выбор, ребята, — продолжил я, обращаясь уже больше к толпе. — Или вы позволяете мне забрать Стеньку без дальнейших претензий, или можете бежать звать на помощь своё Шилово. Если получу Стеньку, мне больше нечего здесь делать. Но если вмешается Шилово, начнётся война. Полномасштабная. И поскольку это будет война за независимость вашей пока ещё безымянной деревни, самый эффективный способ закончить эту войну — просто стереть вашу деревню с лица земли и рассеять вас всех по ветру. Ну так чего вы хотите больше, безопасности для своих семей и домов или голову Стеньки Разиной на пике? Решайте.

Горазд стиснул зубы так, что они скрипнули. Я слышал, как за его спиной зашептались люди, которые уж точно не хотели, чтобы их новая, только-только совершившая локальную революцию деревня превратилась в большой костёр.

Неважно, догадывался ли Горазд, что я блефую, но смертельно-мрачные лица селян ясно показывали, что они-то мне поверили.

И это главное.

— Забирай её, — наконец выплюнул он после минутного раздумья, глядя на меня с лютой ненавистью. — Но если она когда-нибудь вернётся в эту деревню, она умрёт. Это моё последнее слово.

— Принято, — коротко ответил я.

— И ещё, — продолжил он, делая особое ударение на этом слове, прежде чем выпалить, — я хочу тысячу золотых в качестве справедливой цены за её выкуп!

— Она тебе что, собственность? Займитесь пожарами, у вас вон администрация горит. Не спалите свою деревню к чертям из-за одной бабы, — бросил я ему через плечо. — Оно того не стоит.

И с этими словами я развернул свой отряд и двинулся прочь, не оглядываясь на ошалевших повстанцев и их новоиспечённую деревню. Я знал, что нажил себе врага в лице Горазда, но в то же время просто не мог бросить одну из своих самых верных союзниц, просто потому, что мне так удобнее. Иногда приходится принимать сложные решения и пачкать руки, такова цена власти.